Неучтенный фактор - Сергей Васильевич Лысак Страница 3

Так появился картечный выстрел. Жестяной стакан с диаметром по нарезам ствола с прочным деревянным поддоном, в который укладывалась картечь и запечатывалась с открытого конца. После выстрела стакан разрывался в полете, а картечь шла дальше широким снопом. Конечно, это не шрапнель, которой можно стрелять на несколько километров. Но мне далеко и не надо. Для обстрела палуб и рангоута разной турецкой парусной мелочи с малой дистанции вполне сойдет. Стрельба по мишеням в море после выхода из Одессы прошла успешно. А сейчас опробуем новинку в боевых условиях. Если «одесский горошек» окажется эффективным, то можно будет не только фугасные снаряды для пушек, но и патроны для пулеметов сэкономить.

Так, кажется, началось. Фелюга возле берега начинает разворачиваться. Одновременно приходит доклад Ганса. «Товар» погружен весь. «Продавцы» быстро собрали манатки и исчезли, а «покупатели» в количестве двенадцати персон собрались идти до дому, до хаты. Фелюга ставит паруса и довольно резво устремляется в море. Мало того что нужно до рассвета уйти как можно дальше, но и «товар» в трюме «скоропортящийся». Поэтому турки торопятся, выжимая из своей посудины все, на что она способна. Фелюга идет без огней, и обнаружить ее визуально можно только на очень близком расстоянии. Ну что же, эфенди. В аду вас уже заждались. Порадуйтесь напоследок удачной сделке…

Но задерживать работорговцев до рассвета не стоит. Наши комендоры не смогут взять точный прицел в темноте, а поскольку борта фелюги не отличаются большой толщиной, картечь их пробьет и может нанести вред «товару», чего я очень хочу избежать. Да и стрелкам с винтовками на палубе будет проще работать. Поэтому ждем. О чем извещаю стоящего рядом старпома и вахтенных.

– Турки закончили погрузку «товара» и подняли паруса. Идут на нас. Сейчас уходим в сторону, чтобы они нас не обнаружили, и ждем рассвета.

– А не сбегут. Юрий Александрович? Может, сейчас поймаем, раз вы их хорошо в темноте видите?

– Опасно, господа. Если бы их надо было просто утопить, то так бы и сделали. Но нам надо в первую очередь спасти людей. Это российские подданные. Не знаю, сколько их там, но пустыми назад турецкие работорговцы никогда не ходят. А этой скорлупке много не надо, картечь ее борта навылет пробьет. Можем вместе с турками своих же побить. Поэтому ждем, когда рассветет. Чтобы комендоры брали точный прицел по парусам и по палубе. Да и наши стрелки будут видеть, куда стрелять. Молодецкий абордаж с саблями в духе грабежа испанских галеонов в Новом Свете мне не нужен. Когда отработаем картечью, подходим ближе и бьем врага из винтовок, если там кто останется. Жизни наших людей дороже этих мерзавцев…

Все, нужная накачка личного состава проведена, поэтому даем малый ход и удаляемся в сторону от фелюги работорговцев, чтобы они нас не обнаружили раньше времени. А заодно направляемся к турецкому берегу, чтобы фелюга нас догоняла на параллельных курсах. Огней на «Лебеде», разумеется, нет. Никого поблизости и впереди по курсу тоже нет, Ганс за этим внимательно следит. Свидетели нам не нужны. Причем не только турки (с теми-то проще, их всегда утопить можно), но и наши. Иначе, если попадется российский фрегат, или военный пароход, его командиру может очень не понравиться, что какой-то не в меру наглый «купец» под коммерческим флагом присвоил себе право творить то, что дозволено лишь военному кораблю. Спесивых дуболомов среди господ офицеров, не считающих моряков коммерческих судов равными себе, в русском императорском флоте хватает. Зачем мне конфликт на ровном месте? Потом-то ретивого служаку поставят на место, популярно объяснив, что господину Давыдову разрешено несколько больше, чем всем прочим штатским штафиркам. Но информация ведь быстро разлетится по всему Черноморскому флоту и осадочек останется. А мне с нашими адмиралами надо жить дружно, чтобы они пакостить не вздумали. По крайней мере до тех пор, пока они не сядут в глухую оборону в Севастополе.

На то, что мне удастся силами одного «Лебедя» сорвать высадку союзников в Крыму, я не надеюсь. Уж слишком большие силы придут сюда решать «русский вопрос». От сводного отряда коммерческих пароходов в Одессе, который сразу же, едва пришла информация о разрыве отношений с Турцией, начал формировать командир одесского порта Новосильцев, тоже слишком многого ждать не стоит. Они вполне могут пощипать противника на коммуникациях между Варной и Крымом, уничтожая и захватывая слабо вооруженные грузовые суда, заставив флот союзников перейти к системе хорошо охраняемых конвоев. Могут навести шороху у турецкого побережья, вынуждая англичан и французов гоняться за ними. На большее их не хватит. Но и это серьезное подспорье в нашей предстоящей работе. «Лебедь» же будет наносить внезапные точные удары под покровом ночи и исчезать. Спустя какое-то время господа «просвещенные» европейцы станут бояться любой тени. И, может быть, в Лондоне и Париже поймут, что если продолжать решать «русский вопрос», то можно лишиться флота в Черном море. А после этого всего экспедиционного корпуса союзников в Крыму. Про турок речи нет – их мнение в предстоящем «крестовом походе» на Россию никого в Европе не интересует. После этого и Пруссия с Австрией подожмут хвост, поняв, что поставили не на ту лошадь. Но это пока так, планы на будущее.

А сейчас будем решать текущие проблемы. Которые выжимают из своих парусов все, что могут, торопясь уйти до рассвета как можно дальше от кавказского побережья. И думают, что самое опасное уже позади.

Светает. Небо на востоке уже окрасилось первыми лучами солнца, но в западной части горизонта еще царит ночная мгла. Именно поэтому заранее занимаем позицию западнее турок, чтобы нас не обнаружили раньше времени. Даю команду Гансу снизиться и послушать, о чем они болтают. Все равно АДМ с включенным режимом мимикрии заметить практически невозможно. А если даже и заметят, то уже никому не расскажут. Разве что чертям в аду.

Силуэт фелюги работорговцев хорошо виден на фоне восхода. А вот «Лебедь», скрывающийся в предрассветной мгле, они до сих пор так и не обнаружили. Но такое не может продолжаться долго. Новый день вступает в свои права, солнечные лучи освещают небосвод и поверхность моря, и турки наконец-то проявляют признаки беспокойства, о чем мне сообщает Ганс.

– Командир, вас заметили. Начали суетиться, пальцами показывают. Гадают, кто это может быть.

– Воевать не собираются?

– Не похоже. Но слегка изменили курс, чтобы обойти вас на большей дистанции. Если не измените курс и скорость, то выход на траверз через двадцать четыре минуты. Идут довольно резво – восемь с половиной