Эльф под горой - Полина Мельник Страница 22

меня в одном из коридоров, я поторопился в трактир. Заведение было весьма среднего пошиба: не всегда чисто отмытые дощатые полы, не вовремя протертые столы, но терпимо приготовленная еда и аккуратно выбеленные стены. Склонившись над пинтой чего-то крепкого, меня уже ожидали трое: маг воздуха, что в силу врожденных способностей прекрасно годился для моих заданий, один проныра-гоблин, что мог откопать хоть из-под земли самый редкий товар и один совершенно спившийся азагур с аршинными плечами, что бывал в таких заведениях, куда бы остальные не сунулись.

Сделав знак трактирщику, подсел к троице. Хозяин тут же поставил передо мной натертый до блеска и вообще, возможно, единственный бокал в питейном и наполнил его вином, пусть и дешёвым, но довольно ароматным. Когда-то я вступился за его сына-гвардейца перед королём, сильно рискуя собственной шкурой, именно поэтому он и принимал мою тайну.

— Приветствую, господа, — наконец поздоровался я, желтоглазый азагур поднял уже осоловелый взгляд от своей пинты, будто впервые в жизни видел меня.

И как можно было так перебрать спиртного только в полдень? Едва сдерживая брезгливость, отвел взгляд от здоровяка, что своими громадными плечами занимал сразу два места за столом. Всё же, Маран бывал иногда полезен и пока я решил промолчать:

— Мы вас ждали, дорогой наш, — льстиво отозвался гоблин, хотя насчёт дороговизны для них это была сущая правда.

Таких, как они, скорее ждала городская тюрьма, чем работа за десять сартов в неделю. Я прекрасно понимал, что за эти деньги они, скорее всего, сами ничего не делают, а нанимают слухачей подешевле, но меня это устраивало — информация стекалась ко мне со всего королевства без перебоев уже почти тридцать лет.

— С какими вестями вы собрались? Что слышно в городе, или в стране? — поскорее перешёл я к делу, пока остроухий гоблин не стал передо мной заискивать.

— У меня вести со Свияра, поговаривают во дворце графа Амантрийского о том, что он вам заплатил золотом за назначение сына в ректоры Восточной Академии, — начал маг ветра, — люд не доволен, много лишнего болтает.

— Так чего ты здесь? Отправляйся в Свияр, выясни поименно, кто разносит подобную грязь и передай графу Амантрийскому, он тебе и заплатит. И не забудь отписать мне, как прошло, — распорядился я. — Что у тебя? — тут же обратился к змеиному, пока тот не успел выпить свежеподнесённое пиво.

— Я был в Гурии неделю, там твориться какая-то странность, господин, — хриплым басом вещал желтоглазый, язык его нещадно заплетался, — азагуры пропадают, на днях сгинула целая деревня на юго-востоке.

— Эти вести ты бы лучше продал в Гурии, идиот! — не сдержался я, хлопнув по столу кулаком. — Какое мне дело до твоего народца, мне бы со своими людьми разобраться!

— Простите, господин, больше ничего серьёзного не мелькало, — пробасил Маран, занявшись своим пивом.

— Не сердитесь, милейший наш, — мягко и вкрадчиво, словно кот на пушистых лапах, вступился гоблин, — сами знаете, как часто в нашем деле мелочь может вырасти в большую проблему. К тому же у меня есть ну очень интересное знамение к переменам, — сморщеннолицый разлился в длинной уродливой улыбке, выдерживая паузу и очевидно, набивая себе цену.

— Говори, не томи, если новость стоит того, добавлю золотой, — приказал я.

— Я был в Амутгате, господин, — гоблин наклонился поближе и перешел на шепот, — орки роют земли в поисках яиц дракона, как с ума посходили, видит их мрак! Все пещеры ими кишат, подземелья. Пришлось немало потратиться, прежде чем я напоил их, пьют они, знаете ли, как лошади!

— Для кого ищут и для чего? — поторопил я сморщенного.

— Говорю же, пришлось их немало накачивать в трактирах, три дня к ряду поил и балагурил…

— Дам сверху два золотых, не трать моё время! — проклятый торгаш всегда умудрялся зарабатывать, продавая мне то, что и так был обязан доносить.

— Поговаривают, что объявился у них покупатель, обещал за каждое яйцо платить золотом и камнями ровно столько, сколько каждое из них весить будет, имя они не назвали, но знают они, куда надо яйца принести, если найдешь.

— Хорошо, вот тебе пять золотых сверху и не спускай глаз с этих клыкастых, узнай, как идут их поиски, в случае удачи пиши магическим письмом, — сделал знак магу ветра, и тот быстро раскинув руны, заколдовал для гоблина клочок бумаги. — Узнай, кто ищет яйца, для чего. Понял?

— Из-под земли откопаю, что скажете, дорогой мой, — скалился сморщеннолицый и в этом сомневаться не приходилось.

Он и вправду за золото мог сделать всё, что угодно, даже если бы я попросил за сарт принести голову его матери, он бы согласился. И даже за полсарта.

Бросив сартины за вино и сарты за прочие услуги, я расплатился с моими слухачами и хозяином таверны, поспешив в подсобное помещение, что сразу открывало потайной ход в тоннели под замком.

В ту ночь я долго ворочался, не в силах уснуть: мало того, что новость о покупателе драконьих яиц меня раззадорила и расщедрила на золото, я всё думал, кто, мрак меня удави, способен за ночь опустошить целую деревню азагуров? Конечно, пьяни и сброда водилось среди них немало, но даже те, кто был этой самой пьянью, с мечом управлялись славно, как женщины, так и мужчины воинами были от рождения, как и орки.

Мысли роились в голове растревожено, бессвязно. Всё-таки я пожалел, что наорал на желтоглазого, надо было его расспросить как следует, выдать задание. Не выдержав, встал на ноги и зажёг магическое сияние. Оранжево-золотистый свет залил покои, отыскав перо и бумагу, принялся быстро чертить приказ.

Руны разбежались по комнате, мгновенно вошли в бумагу и чернила на ней тут же исчезли, поднявшись в воздух, письмо растворилось в свечении, добравшись к адресату. Пусть пьница-аспид как следует разберётся в пропажах, та деревня как раз очень близко к Амутгату, и что-то я сомневался, что такое совпадение было случайно.

ГЛАВА 13. ТЕЛЛИАРОН. СЕРЫЙ ЛЕС В ЧЕРНОМ МЕСТЕ

Сиурилы не стало. Единственный наш маг сгинул, не пережив переход по черной воде. Как теперь очистить земли Чернолесья от скверны? Как хотя бы понять, что эта самая скверна сгустилась в определенном месте? Я лишь помнил наставления мага-няньки, он отзывался о скверне, как о чем-то живом, как о сущности, что распространялась не повсюду, а сбивалась в клубы. Попасть в такое место — и нам конец, долгий, мучительный, неистово страшный конец.

Сабат сравнивал эти сгустки с тугунами — мерзкими речными тварями, вечно голодными, что прятались на илистом дне, выжидая добычу месяцами. Он