Василий Орехов - Фактор агрессии Страница 22

– Папаша… Откуда такие выводы? – растерялся Юшенг. – Это совсем уж за всякими рамками…

– Я скажу, откуда. – Командор ткнул в сторону референта огрызком сигары. – Спасибо за участие в мозговом штурме, дружище, кажется, в результате я все-таки уловил суть проблемы. Пытался донести до тебя свои сомнения и внезапно сам понял их суть. Арагонцы нарываются специально. Понимаешь? Они нагло дергают за усы Первого Гражданина. Нагло, демонстративно, не скрываясь. Вот для чего была нужна безумная и бессмысленная расправа над Мистером Мармадьюком – чтобы в ответ мы прислали карателей. Мы не стали задействовать орбитальные бомбардировщики, ограничившись десантом, – и тогда пираты показательно, с размахом уничтожили десант, видимо, надеясь, что уж в этот-то раз космократоры со страшным оружием на борту непременно прибудут…

Фань пристально смотрел на шефа, и скулы на его лице обозначались все резче. Позабытая сигара в его руке давно погасла.

– Меня по-прежнему беспокоят четыре ядерные торпеды, которыми был поражен Мистер Мармадьюк, – безжалостно продолжал шеф. – И эта безумная идея аналитического отдела о том, что коммодор Стюарт торпедировал сам себя. Обе идеи совершенно безумные – та, согласно которой ядерные биоморфы были разработаны противником, тоже не выдерживает никакой критики. Но странное поведение контр-адмирала Потоцкой натолкнуло меня на неожиданную мысль: а если их объединить? Если торпеды действительно наши, но что-то необъяснимое вынудило коммодора Стюарта задать им такую траекторию, которая пересеклась с курсом космократора?..

Папаша Людвиг замолчал, размеренно пыхая сигарой.

– Мистер Мармадьюк израсходовал в бою только две торпеды, – мрачно напомнил Юшенг. – Следовательно, даже если принять эту версию, две другие все равно принадлежат противнику.

– Два попадания из четырех пришлись точно в орудийные порты. Невероятная точность в скоротечном бою, когда противники движутся с огромными скоростями, не правда ли?

– Вы имеете в виду, что две торпеды могли быть подорваны прямо в орудийных портах?! – удивился полковник. – Но предохранительные нейропрограммы…

– Если противнику удалось каким-то образом дезориентировать ветерана-коммодора и адмирала ударной группировки, почему бы не предположить, что тот же трюк удалось провернуть с тупыми биоморфами?

Фань потрясенно молчал, не зная, что на это ответить.

– В свете новых обстоятельств вернемся к главному вопросу, – проговорил Людвиг Рихтер, так и не дождавшись реплики от собеседника. – Сформулируем его по-другому: для чего бы это мышам так настойчиво дергать кота за усы? Тем самым мышам, которые, по идее, живы лишь до тех пор, пока кот спит?

– Это абсолютное безумие с их стороны, – хрипло ответил адъютант.

– А они дергают. В каком единственном случае это возможно?

Полковник отрывисто кашлянул.

– Вы правы, Людвиг. Вы чертовски правы! Бомбить Арагону никак нельзя.

– В каком единственном случае это возможно? – с легким нажимом повторил Рихтер.

– Мыши могут так дерзко дразнить кота, только если… – начал Юшенг. Голос у него сорвался от волнения, и он нервно прочистил горло. – Только если между котом и мышами имеется глубокая замаскированная яма с торчащими на дне кольями. Мыши о ней знают, а кот – нет.

– Ты хотел бы попробовать эти гипотетические колья на остроту и крепость? – невесело усмехнулся Папаша Людвиг. – Я не хочу. Я предпочитаю продолжать лежать на мягкой подстилке, приоткрыв один глаз и внимательно наблюдая за происходящим. И так будет, если Сенат не проявит нетерпение и не надумает вмешаться в мои распоряжения. Но это я беру на себя, потому что Первый Гражданин мне доверяет. А глупые мыши пусть прыгают перед моей мордой и машут уродливыми лапками. Пусть – до поры до времени. Рано или поздно они непременно ошибутся.

И адмирал-командор со скрипом вдавил остатки своей сигары в пискнувшую пепельницу.

Глава 7

Переправа

Перед глазами мастер-сержанта Купера плавали кровавые круги. Легкие, стиснутые несокрушимой диафрагмой биокаркаса, полыхали огнем, в них не осталось ни глотка воздуха. В голове стремительно мутилось, и на грани угасающего сознания мерцала лишь идиотская мысль о домике в паре прыжков от Метрополии, который так теперь и останется без отличного хозяина…

В последнюю секунду, когда смерть уже пытливо заглянула Фреду в глаза черными безразличными провалами пустых глазниц, убийственная хватка экзоскелета ослабла, его мышцы задрожали, а через мгновенье расслабились полностью. Купер из последних сил сделал жадный вдох, потом еще один, судорожно хватая воздух ртом, а затем задышал часто и сипло. Окружающая атмосфера имела отчетливый привкус кислотного дыма, но это было гораздо лучше, чем всякое отсутствие атмосферы. Еще через мгновение перед глазами перестали вращаться круги, и сквозь ресницы Купер увидел дневной свет. Открывать глаза совсем не хотелось. Достаточно было просто дышать, и ничего больше ему в этой жизни не требовалось – по крайней мере, в ближайшие четверть часа. И вообще лучшим выходом для всех было бы, если бы он сейчас проснулся на вибрирующей и подпрыгивающей десантной койке в чреве Скромного Дитриха…

Нет, не судьба. Сквозь пелену дурнотного полузабытья до него донесся знакомый голос, кто-то энергично тряс его за плечи:

– Огранин мастер-сержант, вы живы? Сэр! Скажите хоть что-нибудь!..

Щеки обожгла резкая боль – сначала левую, потом правую, потом опять левую. Неписаный кодекс легионера гласит: если тебя ударили по левой щеке, уклонись, поднырни и тут же сокрушительно бей с разворота. Так же поступай, если тебя ударят по правой щеке…

Фред медленно открыл глаза. Слизистая пелена в поле зрения мешала сфокусироваться, и он сумел разобрать только, что над ним маячит встревоженное женское лицо.

– Вот дьявол… – прошептал сержант. – Я уже в раю?

– Скорее в аду, – хмуро отозвалась девушка, выпрямляясь, и Купер наконец опознал голос: рядовой Розен. Лара стояла по грудь в густом дыму, перемазанная копотью и темной кровью биоморфа, укрывшись от противника за одной из огромных посадочных капсул, в которой был десантирован кто-то из гигантских зверокомбатантов. В руке она сжимала рукоять вибрационного ножа, невидимое лезвие которого завершалось поблескивающим рубиновым шариком, обозначающим границу режущей кромки. Тончайшая нить мономолекулярного биополимера была способна, в зависимости от частоты вибрации растягивающего ее поля, разрезать самый твердый материал, словно масло. – Но я могу уточнить, если хотите, – чуть ехидно добавила она.

– Сам уточню, по сети, – сварливо буркнул Фред, пытаясь приподняться и окончательно прийти в себя.

– Сеть не работает, – поведала девушка, нажатием сенсора спрятав лезвие в рукоять. Убедившись, что с Купером все в порядке, она осторожно выглянула из-за края капсулы, пытаясь разглядеть в стелющемся по равнине дыму, чем занимается сошедшая с ума боевая биотехника. – И внешняя связь не работает. Все вырубилось. Кажется, ретрансляторы нам больше не подчиняются.

Действительно, на внутреннюю поверхность шлема не поступало никакой информации, хотя в поле зрения исправно мерцал зеленый квадрат виртуального сенсора – биоброня была жива, просто не могла поймать никаких излучений на десантных частотах. Распихивая в разные стороны громоздкие и тяжелые куски экзоскелета, придавившие его к грунту, перепачкавшись в крови и слизи своего мертвого снаряжения, Купер с трудом выбрался из него, словно сбрасывающий панцирь краб, и переместился за разбитую десантную капсулу, присев на корточки рядом с Ларой. После того как над сержантским биокаркасом при помощи виброножа поработала Розен, тот представлял собой бесформенную кучу вкривь и вкось искромсанных кусков псевдохитина и бурой плоти с торчащими обрубками вывернутых наружу ребер жесткости. Неподалеку, бессильно задрав к небу устрашающие зазубренные конечности, валялась опаленная и изуродованная туша Сердитого Алеши – похоже, плазменным взрывом плазмомета ему в последний момент все-таки снесло голову, которую он так неосторожно задрал.

– Наш десант полностью уничтожен, – доложила Лара, продолжая вести наблюдение за противником. – В смысле люди. Биоморфы в полном порядке, но мы их по-прежнему не контролируем.

– Как же мы ухитрились прохлопать массовый бунт техники? – с досадой прохрипел Купер и тяжко закашлялся. – Такое ведь никогда не происходит ни с того ни с сего…

– Боюсь, что все гораздо хуже, огранин старший сержант. – Розен устало опустилась прямо на грунт возле Купера. – Кажется, наша техника под контролем противника.

– Что за бред?! – Мастер-сержант стремительно приходил в себя – похоже, биоброня впрыснула ему в кровь какой-то энергетик. Он внимательно посмотрел на подчиненную. – Отставить пороть чушь, рядовой Розен! Под каким еще контролем?..