Придворный Медик - Алексей Аржанов Страница 20

* * *

Эдуард Дубков шагал в свой кабинет и залечивал больную руку. Умудрился прищемить её дверью, когда покидал кабинет Булгакова.

Вот ведь глупый юнец! Отказался от такого предложения!

Дубков хотел использовать нового лекаря в своих целях. Он действительно планировал обучить его и протолкнуть на более высокую должность. За год ему удалось бы дотянуть Булгакова до работы с дворянами.

Виктор Шолохов доплачивает Дубкову, чтобы тот делился с ним информацией о других семьях. Эдуард рассказывал своему другу всё об их болезнях и слабых местах. Но даже Дубков не мог дотянуться до всех дворян, обитающих во императорском дворце.

Поэтому ему и нужен был ещё один верный лекарь. Было бы очень удобно воспользоваться Булгаковым, чтобы расширить свою сферу влияния. А если он зазнается и станет занозой — есть множество способов турнуть его из клиники. Достаточно спихнуть на своего помощника вину за шпионаж и разглашение врачебной тайны.

Дубков уже так делал. И не один раз. Пока что его методика не давала осечек. Но Булгаков стал первым, кто отказался от его предложения.

А потому…

— Долго он здесь не продержится, — прошептал себе под нос Дубков.

Повлиять на начальство и убедить уволить Булгакова он пока что не мог. Но усложнить жизнь — запросто!

* * *

Пациенты щёлкались, как семечки. За полтора часа через меня прошло десять человек, и я был уверен, что каждый из них ушёл с правильным лечением. Представляю, как удивится Гаврилов, когда увидит, что в коридоре перед его кабинетом нет ни одного пациента!

Я ни в коем случае не питаю к наставнику какой-либо неприязни. Между нами много разногласий, но рано или поздно они сойдут на «нет». Как раз наоборот, я как лучше пытаюсь сделать! Тренирую свою магию, лечу людей и Евгения Кирилловича разгружаю.

— Простите, Павел Андреевич, к вам можно? — в мой кабинет заглянул следующий пациент.

Он едва успел закончить фразу и тут же закашлялся.

Ой, беда-беда. Судя по влажному кашлю, с лёгкими у него всё совсем несладко.

— Заходите, не стесняйтесь! — позвал больного я. — Назовите, пожалуйста, свою фамилию.

— Я искренне прошу прощения, господин Булгаков, но я к вам не записан, — произнёс мужчина.

Странно… Какой-то голос у него знакомый. Будто мы с ним уже встречались.

— В коридоре кто-нибудь остался из записанных пациентов? — уточнил я.

— Нет, там сейчас пусто, — ответил мужчина.

— Тогда присаживайтесь на кушетку. Только назовите своё имя полностью. Мне придётся добавить вас к себе на приём вручную, — сказал я.

Никогда не видел в этом ничего криминального. Свободное время у меня есть. Так почему бы не помочь ещё одному человеку?

Главное, чтобы это не оказался очередной пациент Дубкова.

— Биркин Аристарх Иванович, — представился мужчина.

Я внёс данные в компьютер, добавил пациента в систему и тут же увидел его должность.

«Главный дознаватель».

Вот так совпадение. И совпадение ли это? Но теперь мне понятно, почему его голос мне так знаком. Я ведь, усилив слух, подслушивал разговор Коршунова с дознавателем.

Не знаю пока что, в чём подвох, но этот человек и вправду тяжело болен. Чтобы это понять, даже медицинское образование иметь не нужно.

— Что вас беспокоит, Аристарх Иванович? — спросил я.

— Кашель и страшная одышка, Павел Андреевич. Порой даже в глазах мутнеет! — заявил он.

Я пересел на кушетку и надел фонендоскоп.

— Поднимите рубашку, я послушаю ваши лёгкие, — попросил я.

Но в этот момент Биркин замер. Его лицо покраснело. Он схватился за шею и начал задыхаться.

— Не могу… Не могу дышать, Павел Андреевич! — кряхтел он. — Помогите!

Он начал падать прямо на меня. В попытке удержать равновесие ухватился за мой воротник…

И отогнул его, обнажив шрам.

Глава 6

Аристарх Биркин согнулся пополам из-за приступа одышки, но при этом мой «анализ» не показал никаких изменений в его лёгких. Да, бронхи заполнены слизью, а бактерии, судя по воспалительному процессу, живут там, как у себя дома, причём не один год.

Но признаков бронхоспазма или острой сердечной недостаточности нет. Давление тоже в порядке. Никаких причин для столь острой одышки у него нет. Создаётся впечатление, что этот человек притворяется. И, кажется, я уже понял, зачем он это делает.

Дознаватель вцепился в мой воротник и сжал пальцы с такой силой, что теперь убрать его руку получится только с помощью магии. Он весь трясся, но при этом старался медленно поднять голову, чтобы взглянуть на мою шею. Биркин делал это аккуратно, едва заметно. Но я понял, что было на уме у этого человека.

Не знаю зачем, но он определённо намеревался рассмотреть мой шрам. Однако скрыть от меня свои намерения у него не вышло.

Я понял, что действовать нужно быстро. Если разожму его руку, это будет выглядеть подозрительно. На хитрость нужно отвечать хитростью. Он решил притвориться экстренным пациентом, чтобы увидеть объект своего интереса.

А я его разочарую.

Исцелить свой шрам я не мог, хотя много раз пытался. Каждый раз, когда я пользовался лекарской магией и старательно убирал рубцовую ткань, она появлялась снова. Так ещё и сопровождался этот процесс таким болевым синдромом, что я принял решение не рисковать. Понял, что взаимодействие со шрамом только усугубляет состояние. Ещё не хватало собственноручно повредить себе гортань, пищевод или артерии!

Скорее всего, горло моему предшественнику порезали не обычным ножом. Сталь определённо была закалена магией.

Но кое-что в данной ситуации я всё же мог сделать.

Я принялся быстро наращивать себе кожу с двух сторон от шрама и практически мгновенно прикрыл его тонким слоем эпидермиса. Долго поддерживать эту оболочку я не смогу, но выигранного времени хватит, чтобы обмануть дознавателя.

— Павел Андреевич, я… — продолжил стонать Биркин и, наконец, поднял взгляд. Уставился на мою шею. И замер.

Тут же весь приступ как рукой сняло. В глазах дознавателя читалось полное недоумение. Глубочайшее разочарование. Будто ему пообещали троекратно увеличить зарплату за каждого расколовшегося пленника, а позже выяснилось, что это была первоапрельская шутка от руководства.

— Аристарх Иванович! — позвал его я. — Ау! Вы меня слышите? Как сейчас самочувствие? Давайте-ка я вас в пульмонологическое отделение положу. С такими лёгкими не то что работать, с ними жить