Мастер путей 5 - Александр Чёрный Страница 19

Но, сидя на завалинке дома, стараясь не прислоняться спиной к холодной после ночи стене (здоровые почки дороже), переваривание не случалось в одночасье. Эта самая нажористая похлёбка, чую, ещё долго будет давать знать желудку, что в пище он не нуждается ещё дня три.

Надо будет спросить у местных рецепт. Мне понравилось.

Из двери дома вышла Ева. Служительница невидна мне даже боковым зрением, но перестукивание её боевого посоха об деревянный пол хорошо различимы даже сквозь полудрёму ýстали.

— Хороша же ночка выдалась, — тихо, будто опасаясь разбудить кого-то из домочадцев, проронила капеллан в никуда, но явно обращаясь ко мне.

Больше, кроме меня, в радиусе досягаемости не было ни одной живой души.

Мёртвой, впрочем, тоже.

— Вертел я такие ночки, если честно, — спокойно ответил ей. — Не люблю быть спасительной соломинкой в последний момент. Если и вытаскивать людей с того света — то, хотя бы, в спокойной обстановке, имея запас по времени. Тут же… не факт, что сегодня моя помощь ещё была бы актуальна.

Ревнительница веры подобрала плащ и аккуратно присела рядом со мной на завалинку, прислонив к колену свой посох.

Примерно также я приставлял к своему колену автомат или пулемёт, когда отдыхал сидя. Мимолётом отметил, как в разных мирах, порою, схожи отдельные жесты или приёмы. Миры разные, но суть людей одна: прямоходящие двурукие пятипалые хомы сапиенсы. Что удобно для одних в одном мире — то удобно для других в ином. Физиологически мы тожественны.

Ну, почти.

— Здравый скептицизм, — отозвалась также тихо Ева. — Без неуместного шапкозакидательства.

— Ты тоже ничего. Здорово подсобила. Спасибо тебе.

Девушка скосилась на меня, придирчиво оценивая.

— Неочевидное изречение из уст сотрудника Тайной Канцелярии. Хоть и звучит, как похвала.

— Она и есть. Извини, если что не так. Если и умею по-другому, сейчас слишком устал для велелепий. Приходи завтра, когда отосплюсь.

Собеседница хмыкнула в голос и откинулась на стену дома, закинув ногу на ногу. Посох перекинула в руках, чтоб не мешался манёвру.

— Небезынтересный ты молодец, господин Мастеров… Даже любопытно, где тебя Канцелярия изыскала… Но, ты прав, когда заметил: Святейший Синод в её дела не вмешивается. Ежели отыскали — стало быть, есть, зачем.

Вокруг — ни души. Мы — одни на завалинке. Нам — никто не мешает. Я не смог удержаться, чтоб даже в полусонном состоянии не выпытать у той, кто сама составила мне компанию, информацию об этом мире.

— Святейший Синод заправляет духовными и религиозными делами? — уточнил я. — Недавно в Академии проходил. Просто хочу переспросить. К светским властям отношения не имеет?

— Синод — духовный пастырь, — назидательно изрекла Ева. — Наставляет на путь истинный не отдельно лишь взятых, а в размахе цельного государства. Устанавливает единые для всех толкования и нормы, дабы каждый уезд по-своему их не трактовал. Все спорные вопросы разрешает сам, егда таковое возможно. Ежели в силу каких причин представители Синода не справляются — то тогда уж и к светским властям подают прошения.

— Короче, — выдохнул я. — Государство судит по закону, а Синод — по справедливости.

Ева ухмыльнулась.

— Меткое определение. Не в бровь, а в глаз. Однако, ежели в буквоедение не вдаваться, то сим они и различаются.

— А сюда зачем пришла? Зов услышала. Типа, «долг позвал», или по другому какому приказу сердца? Просто пытаюсь понять. Полуночные гости — редкость что в нормальной, что в ненормальной ситуации.

— А ты не пытайся, — посоветовала Ева, выпрямившись. — Просто пойми. Уразумей. Я зов услыхала. Как некто истово молился. Капелланы — духовники, хоть и к воинству приписаны. Но от духовенства общинного прихода едва ли отличаются. Ранг-то мой уже далёк от послушника, без ложной скромности говоря. А потому моления почуяла аж за половину уезда. Да такие, что не возносят их по праздным поводам али без. Возношения исходили от самых глубин души, неся в себе вопли отчаяния и безмерной веры. Поверь капеллану. Так не молятся, когда испрошают нечто. Подобным рвением отличались, разве что, заступники да молитвенники земли российской, в самые кручинные годины её истории. А такое игнорировать нельзя.

Понятно. Значит, Рада «виновата». Остальным было не до молений: делом были заняты. А, раз капеллан «услышала», как «фонит» Бесчестных-Ереньева, да ещё «за половину уезда»… Выходит, в этом мире нематериальное едва ли не также сильно, как и вещественное.

— Принял как данность, — ответил я. — Благодарю за экскурс.

— Тебе спасибо.

Голос девушки остался столь же тих, но заметно потяжелел.

— Ты слепо ринулся в действо, даже толком не исследовав его суть. Так уверен в своих силах? Даже, если так. Борьба с проклятьями требует дюжих запасов Силы и самообладания.

— Ты так уверена, что это проклятье? — спросил я. — Организм больной отреагировал на введение лекарственных препаратов положительной динамикой. Мне кажется, это, всё-таки, болезнь.

— Очевидно, с проекцией души ты незнаком, — констатировала Ева. — Что зело необъяснимо для одарённого Силой Путей, состоящего на службе Тайной Канцелярии. Вместе с тем, она отчётливо сообщала, что душа поражена проклятьем. Да не абы каким. В деле замешаны айны.

Интересный поворот. И об этом служительница говорит только сейчас.

Но из всех айнов в округе — только Лана…

— Ты же не намекаешь на мою хвостатую вислоухую соратницу? — повёл бровью.

Капеллан улыбнулась.

— Эка, как ты за неё сразу восстал… Не изволь беспокойно тревожиться. Я глаголю об айнах. А прокажённые, пусть и плод их смешения с человеком, но от своих зауральских предков далеки как тень от светила. Лишь блёклый отблеск былого могущества и величия своих прародителей. Нет, твоя спутница едва ли замешана. Сиречь, тут об айнах говор. Самых, что ни на есть.

— Одного я уложил в Императорской Академии, — доложил собеседнице. — Какова вероятность, что где-то поблизости ошивается ещё один или несколько?

— Невелика.

Ева запрокинула голову и посмотрела в осенённое рассветными лучами небо.

— Я не чую поблизости бесконтрольных потоков Силы, коими грешат все сущие айны. Лишь упорядоченные течения оной, свойственные живым существам, да божьим тварям. Но проклятье ещё сильно. Стало быть, его навели не столь давно.

— Но кто?

— Как знать…

Девушка опустила голову и уронила взгляд на мысок форменного сапога.

— Человек — противоестественное создание,