Межавторский цикл «Боло». Книги1-13 - Кейт Лаумер Страница 15

Я подумал, что старик мертв, пока он внезапно не моргнул. Черты его лица теперь казались расслабленными, умиротворенными, кожа напоминала пергамент, натянутый на кости. Я взял его скрюченную старческую руку и потер ее. Она была холодной, как у утонувшего моряка.

— Ты ждал меня, старина? — бессмысленно спросил я. Он слегка повернул голову и посмотрел на меня. Затем его губы шевельнулись. Я наклонился поближе, чтобы расслышать, что он говорит. Его голос был тише, чем у потерявшего надежду.

— Мама… сказала… мне… ждать тебя… Она сказала… ты… вернешься когда-нибудь…

Я почувствовал, как у меня сводит челюсти.

Внутри меня что-то сломалось и потекло, как расплавленный металл. Внезапно мои глаза затуманились — и не только от дождя. Я посмотрел на старое лицо передо мной, и на мгновение мне показалось, что я увидел призрачный отблеск другого лица, маленького круглого личика, которое смотрело на меня снизу вверх.

Он снова заговорил. Я опустил голову:

— Я был… хороший… мальчик… Папа? — Затем его глаза закрылись.

Я долго сидел, глядя на неподвижное лицо. Затем сложил руки на груди и встал.

— Ты был не просто хорошим мальчиком, Тимми, — сказал я. — Ты был хорошим человеком.

9

Мой синий костюм насквозь промок и был забрызган грязью, а также несколькими кусочками того, что Дангер использовал вместо мозгов, но на плечах по-прежнему красовались золотые орлы.

Работник гаража не смотрел мне в лицо. Орлов ему было достаточно. Я подошел к огромному черному “Бентли” — модель 90-х, как я догадался по консервативным восемнадцатидюймовым задним плавникам — и рывком открыл дверцу. Датчик показывал, что бак заполнен на три четверти. Я открыл отделение для перчаток, порылся, но ничего не нашел. Точно, никто не стал бы доверять шоферу…

Я распахнул заднюю дверцу. К гладкой бледно-серой коже была приклепана грубая черная кожаная кобура, из-под которой виднелся приклад 4-миллиметрового пистолета. На противоположной дверце была еще одна кобура, а на спинке водительского сиденья на ремнях висела винтовка.

Кто бы ни был владельцем “Бентли”, он  с избытком компенсировал свою неуверенность. Я взял пистолет, бросил его на переднее сиденье и сел рядом с ним. Служащий вытаращился на меня, когда я положил левую руку на колено и повернулся, чтобы закрыть дверцу. Я тронулся с места. Был сильный удар, но она побежала нормально. Я щелкнул выключателем, и холодные лучи света ворвались в дождь.

В последний момент служащий шагнул вперед, открыв рот, чтобы что-то сказать, но я не стал дожидаться, чтобы услышать. Я выехал в ночь, свернул на посыпанную гравием подъездную дорожку и направился к воротам. До сих пор Мэллон добивался своего, но, возможно, еще не слишком поздно…

Двое часовых в блестящих черных пончо, выглядевших несчастными, вышли из караульной будки, когда я подъехал. Один из них посмотрел на меня, затем встал по стойке "смирно" и выставил оружие. Я потянулся к педали газа, и второй часовой что-то крикнул. Первый человек выглядел испуганным, затем он замахнулся пушкой чтобы накрыть меня. Я протянул руку к пистолету, быстро вскинул его и выстрелил сквозь стекло. Затем “Бентли” с ревом умчался в темноту по ухабистой дороге, ведущей в город. Мне показалось, что я услышал выстрел позади себя, но я не был уверен.

Я выехал на Ривер-роуд к югу от города, мчась на бешеной скорости по разрушенному асфальту, догоняя огни орды Мэллона, которые двигались параллельно мне в миле к северу. В четверти мили от ограды у “Бентли” сломалась пружина, и его занесло в кювет.

Я немного посидел, глубоко дыша, чтобы прогнать навязчивую сонливость, которая наползала мне на глаза, как забрало. Моя рука пульсировала, как прижженная культя. Мне нужно было несколько минут отдохнуть…

Звук разбудил меня, как старую деву, почувствовавшую запах сигарного дыма в спальне: взвыли и затихли тяжелые двигатели в конвое. Мэллон приближался с фланговой скоростью[10].

Я вылез из машины и рысью помчался по дороге, придерживая сломанную руку здоровой, чтобы облегчить резкую боль. Мои шансы были ничтожны, как кошелек азартного игрока, но если Мэллон опередит меня по пути к Участку, они вообще превратятся в ничто.

Небо на востоке приобрело слабый серый оттенок, на фоне которого я мог различить силуэты ворот и мертвых прожекторов в сотне ярдов впереди.

Рев двигателей становился громче. Были слышны и другие звуки: несколько криков, лязг 9-миллиметрового ПП, БУМ от чего-то более тяжелого и один протяжный стон падающей каменной кладки. Мэллон наслаждался внутри своей новой игрушки, пробираясь сквозь людей и здания, которые попадались ему на пути.

Я добрался до ворот, перебрался через упавшую проволочную сетку и направился на Главный Участок.

Бежать я не мог. Разбитые плиты валялись наклонно и без всякого порядка. Я поскользнулся, споткнулся, но устоял на ногах. Свет фар из-за моей спины отбрасывал тени на плиты. Скоро кто-нибудь из оперативной группы Мэллона точно заметит меня и откроет огонь из оружия…

Звуки ууууу! ууууу! УУУУУ! Боло — охранника пронеслись по полю.

Я увидел, как над разбитым бетоном вспыхнули два красных глаза, сверкающих в мою сторону. Я посмотрел в сторону ворот. Сразу за старым забором по периметру, на расстоянии ста ярдов по обе стороны от широкого прохода в воротах, батальонным фронтом выстроилась шеренга машин с работающими на холостом ходу двигателями. Я поискал взглядом высокий силуэт Боло Мэллона и увидел его вдалеке на авеню, поблескивающего красными, белыми и зелеными навигационными огнями — украшенный драгоценными камнями дредноут. Сверкающий циклопический глаз наверху выбросил вперед бело-голубой конус света, скользнул по ожидающему эскорту и очертил меня, словно сменщика декораций, пойманного на сцене поднимающимся занавесом.

ууууу! УУУУУ! раздались снова, автоматический часовой Боло приближался ко мне по танцующей полосе света.

Я схватился за пластиковый диск в кармане, как будто, держа его в руке, я мог каким-то образом усилить его действие. Я не знал, был ли Малый Тролль запрограммирован на то, чтобы исключить меня из списка целей на уничтожение или нет; и был только один способ выяснить это.

Еще не поздно было развернуться и убежать. Мэллон мог выстрелить, а мог и не выстрелить. Я мог убедить его, что нужен ему, что вместе мы сможем захватить вдвое больше добычи. А потом бы, когда он умер…

На самом деле я не думал об этом; это была мысль из тех, что проносятся в голове человека подобно молнии, когда время замедляется в критический момент. Было трудно быть храбрым со сломанными костями, но то, что я должен был сделать, не требовало храбрости. Я был