Академия Крови - Денис Стародубцев Страница 13

Он посмотрел на меня пристально.

— А ещё, кстати… Я пробовал снова читать твои мысли.

Я застыл.

— И?

— Не получается, — пожал плечами он. — С другими — легко. Даже сейчас слышу, как кто-то внизу матерится из-за сломанной мебели. А ты всё так же, как глухой. Пусто.

Я улыбнулся.

— Может, я просто скучный и ни о чем никогда не думаю.

— Нет. Там не пусто. Просто будто… замок какой-то стоит. Или… ты не тот, кем кажешься.

На миг я почувствовал, как шевельнулся страх. Но тут же выровнялся.

— Ну, значит, я просто загадочный. — сказал я — Выбирай, где будешь спать. Эта или та?

— Мне без разницы, — пожал он плечами. — Всё лучше, чем в той комнате, что нам предлагали в начале.

Я огляделся ещё раз. Да, комната старая. Но чистая. Стены не дышат плесенью. Здесь можно жить. Времени мало, ресурсов — ещё меньше. Но это уже наш плацдарм.

И пусть пока мы не в квартирах, как богатенькие мажоры рядом с Академией — зато у нас есть крыша над головой. А ещё — план: продержаться, выжить, стать сильнее.

А потом, если всё получится, съехать отсюда к чёртовой бабушке.

Но это потом. Сейчас — сюда бы матрас получше и пару девочек. Эх мечты.

Я лежал на скрипучей железной кровати, глядя в жёлтое пятно тусклого потолочного света. Комната была тесной. Где-то в углу тикали часы, которые починил мой сосед — единственный звук, разбавляющий тишину, если не считать редких вздохов Ивана.

— Не думал, что общежитие будет таким… — начал я, нарушив молчание.

— Таким убогим? — хмыкнул Иван. — А чего ты ждал? Это же имперская Академия, тут на лоск только для внешнего вида тратятся. Главное — магия и статус. Остальное терпит.

— Всё равно странно, — сказал я, перевернувшись на бок. — У академии бюджет должен быть почти как у Министерства внутренних дел. А мы в какой-то дыре.

— Так ведь так заведено, — Иван зевнул и потянулся. — Ты что, не знаешь, как у нас система устроена?

— Напомни, — пробормотал я, делая вид, что зеваю. На самом деле мне было интересно, как он сам это воспринимает. Хотел услышать его взгляд — честный.

— Ну смотри, — начал он, положив руки под голову. — Империя держится на трёх столпах: династии, деньги и магия. Император — это живой символ. Но власть? Власть — у Совета Родовых и Архимагов. А значит, кто держит в руках талантливых учеников — тот держит будущее.

— Думаешь, мы для них просто инвестиция в будущее?

— Не думаю. Знаю, — ответил он спокойно. — Только с поправкой: инвестиции, которые могут убить. А значит, опасные.

Мы замолчали. За окном скрипнули ворота. Кто-то, видимо, возвращался после отбоя.

— А ты кем хочешь стать? — спросил я через минуту.

— Что, прямо так? Без прелюдий? — усмехнулся он. — Ладно, раз уж ты спросил… Не знаю. Всю жизнь мне говорили: ты должен — ты обязан — ты будешь. Родителям хотелось бы, конечно, в Архимаги, чтобы я пошел.

— А ты? Чего ты хочешь?

— А я бы, честно, ушёл в глушь. Домик у озера, чайник на углях, но пока есть дела по важнее.

— Забавно, — сказал я. — У тебя есть магия, семья, род. И ты хочешь тишины. А у меня — ничего, и я хочу справедливости.

Иван замолчал, а потом рассмеялся.

— Вот это поворот. Честно говоря, я ожидал, что ты скажешь «власти».

— Нет, — я сел на кровати. — Власть — это не про меня. Я хочу изменить этот мир. Слишком много грязи под мантиями, слишком много гнили в этих старых родах. Они играют в великосветское благородство, но в реальности — те же крысы, только с фамильными перстнями на пальцах.

— Ого, — протянул он. — Так ты революционер, Демид Алмазов?

— Нет. Революции уже были. Их место в истории. Я хочу перехитрить систему изнутри. Подняться по лестнице и выбить её из-под ног у этих мерзких, продажных тварей.

— Смело — сказал Иван. — Но будь осторожен. У лестниц под ногами часто гниют ступени.

— Ты когда-нибудь чувствовал, что ты — не тот, кем тебя считают?

Он резко замер. Я заметил, как у него напряглись пальцы.

— Почему ты спрашиваешь? — тихо спросил он.

— Просто чувство, — пожал я плечами. — Иногда я смотрю в зеркало и вижу чужое лицо.

— Ты пугаешь меня, Демид, — сказал он, хмурясь. — Иногда мне кажется, что ты гораздо… старше, чем выглядишь.

— Может быть, — я вновь лёг на спину и посмотрел на трещину в потолке. — А может, это просто усталость. Я не спал уже двое суток, если ты забыл.

Он снова замолчал. Минуты тянулись. Потом он снова заговорил:

— Знаешь, что самое странное?

— Что?

— Я так и не могу прочитать твои мысли. Ни одной. Даже намёка. Как будто ты… не здесь.

— Ну, может, я просто очень скучный, — усмехнулся я. — Или слишком закрыт.

— Нет. Я читаю даже закрытых. Иногда хаос, иногда фразы, иногда просто ощущения. А у тебя — пустота. Понимаешь?

Я не ответил. Пусть думает. Пусть гадает. Потому что если он узнает, кто внутри тела на самом деле… то всё разрушится.

— Я не буду копать, — сказал он наконец. — Но если когда-нибудь захочешь рассказать — скажи. Я умею хранить чужие тайны.

— Посмотрим, — сказал я. — В этом мире мало кто умеет хранить даже свои.

Он кивнул и отвернулся к стене. Я слушал его дыхание, пока оно не стало ровным.

Я не помню, как именно закрыл глаза. Просто в какой-то момент тяжесть опустилась на тело, как будто кто-то сверху накрыл меня мокрым одеялом. Шея ныла, пальцы подрагивали от переутомления, но с каждой секундой я проваливался глубже — сквозь подушки, сквозь кровать, сквозь всё, что было реальным.

И наступила тишина.

Плотная, как в подводной пещере. Безвременье.

Я стоял в круге из черного пепла. Вокруг всё было серым — небо, земля, камни. Прямо передо мной — арена, выжженная, покрытая трещинами, как кожа старика. На противоположной стороне — он.

Кайзер.

Его фигура была той же, что я видел тогда, в реальности: высокий, в плаще из чешуйчатой кожи, наплечники, как лезвия. Лицо скрыто тенью капюшона. Но он знал, что я смотрю. Я чувствовал его взгляд — будто обжигающий свет прожектора, только не снаружи, а где-то внутри.

— Ты опять здесь, — сказал он. Голос — сухой, как лезвие, проведённое по стеклу. — Неужели ты всё ещё не понял?

Я шагнул вперёд. Под