Кодекс Императора VII - Виктор Молотов Страница 12

Спустя некоторое время на штурм японского судна отправились другие аристократы. Гвардейцы фон Кирдорфа с любопытством наблюдали за происходящим из окон через бинокли. Попутно они собирали свои вещи.

— Господин, смотрите, у них даже получается! — указал Максимилиан Радави.

— Где у них получается? — хмыкнул Фердинанд. — Вон, барон фон Тирель уже мёртвым свалился!

— Эх… — тяжело вздохнул Максимилиан Радави.

В его голосе уже не осталось ни капли надежды, что кто-то сможет захватить этот корабль. Однако гвардеец продолжал с любопытством наблюдать за происходящим.

Примерно через четыре часа штурм корабля завершился.

— У них получилось! — радостно воскликнул глава гвардии на весь зал, где расположился отряд барона фон Кирдорфа.

У них оставалось ещё несколько часов до вылета.

— Да, получилось стать идиотами, — сухо прокомментировал Фердинанд фон Кирдорф, не отрывая взгляда от окна.

На палубу японского судна один за другим заходили аристократы вместе со своими гвардиями. Каждый стремился показать герцогу, что именно его люди «приложили руку» к захвату корабля.

— Обычное дело. Разделение славы, — хмыкнул Максимилиан Радави.

— Но не тогда, когда речь идет о Дмитрии Романове, — покачал головой барон фон Кирдорф. — Он парень молодой, но репутация у него такая, что и старики позавидуют.

— Но корабль же захватили!

— Смотри внимательнее.

Стоило Фердинанду это сказать, как озеро содрогнулось от мощнейшего взрыва.

Корабль даже подбросило в воздух, и он разлетелся на куски. Судьба тех, кто находился на палубе, была предрешена… Двор огласили крики боли и отчаяния.

Фердинанд фон Кирдорф вздохнул, радуясь, что не оказался среди безрассудных.

— Вот о чём я и говорил, — обратился он к своим гвардейцам. — Дмитрий Романов ничего не отдаёт. А если что и отдаёт, то лучше отказаться.

Все присутствующие с пониманием кивнули.

— Вы уже собрали вещи?

— Да! — хором ответили бойцы.

— Тогда вылетаем, — приказал Фердинанд фон Кирдорф. — Больше нам здесь делать нечего!

* * *

Новая операция в столице Австрии прошла крайне успешно. Меня уже начинает забавлять традиция штурмовать австрийский дворец хотя бы раз в неделю.

Мы переместили в озеро рядом с австрийским дворцом передовой японский военный корабль. Сначала враги даже не поняли, что атаковали их именно мы. Но вскоре заметили моих бойцов на борту.

В этот раз одежду мы менять не стали. У нас просто не было такого количества формы японских солдат, чтобы хватило на всех моих людей. Не говоря уже о разнице размеров, японцы сами по себе куда меньше. А сшить такое количество мы бы не успели.

В итоге австрийцам быстро стало понятно, кто совершил нападение. А завершилось оно очень интересным и красочным взрывом. Думаю, фон Цальм обрадовался, когда увидел этот «салют». Ух, последствия он долго будет убирать!

— Японцы же всё хвастались, что их корабли суперпрочные. Обманывали! — посетовал я.

Кутузов хмыкнул и ответил:

— Да мы туда столько взрывчатки напихали, что даже ваш дворец не выдержал бы, Ваше Императорское Величество!

— Да что там напихали… — махнул я рукой. — Мелочи!

— Напихали-напихали, под самый потолок, — кивнул Кутузов. — И австрийцам напихали… но уже не взрывчатку.

— И это говорит мой командир гвардии!

— Не я такой, а жизнь такая, — вздохнул он. — Иногда мне и правда кажется, что все происходящее — сплошное безумие. Боевой японский корабль в руках имперцев расстреливает австрийский дворец! Что можно придумать ещё безумнее?

— Если бы на палубе оказалась германская армия со своей техникой, — улыбнулся я.

А Кутузов приоткрыл рот от удивления. Он явно не ожидал такого ответа.

— Мой император, а как бы вы их заставили переместиться на этот корабль?

— Вариантов много. От внушения до подкупа. Но, скорее всего, я бы просто телепортировал их. Они бы даже не поняли, что случилось. Переместились, а тут уже их австрийцы штурмуют! Я и правда думал над этим вариантом, но времени на реализацию не хватило, — печально вздохнул я.

— Понятно.

В этот момент в мой кабинет постучала сестра. Она стучит всегда три раза, я уже запомнил этот звук за годы жизни во дворце.

— Заходи, — крикнул я.

Анастасия Романова быстрыми шагами подошла к моему столу.

— Брат, ты не забыл, какой сегодня день? — с улыбкой спросила она.

— Конечно нет. Сегодня день императорской семьи. Планируется конференция и праздник по всему городу.

Сегодня мне предстоит выйти к народу.

— Так почему же ты ещё не готов? — прищурилась Анастасия.

— Как не готов? Я всегда готов.

— Ты в обычном мундире. Перед людьми лучше предстать в праздничном, с наградами!

— По-твоему, именно награды красят императора, а не его поступки? — я изобразил удивление.

Анастасия покраснела. Раньше в нашей семье было принято нацеплять на мундир все знаки отличия. Императоры часто пользовались своей властью и выписывали награды сами себе. Отчего их ценность давно упала в глазах людей. Я не собирался повторять их тактику, пусть и с настоящими наградами.

— Так вот почему ты их никогда не надеваешь?

— Именно, — ответил я, поднимаясь из-за стола. — Машина уже готова?

— Да. Мы ждали тебя.

Мы отправились на главную городскую площадь. Там собралось огромное количество людей.

Сегодня выступали известные исполнители, а после концертов должен был выйти я с речью.

Обычно в этот день императора народ не видел. Но я решил изменить протоколы и порядки. Почему только семья Романовых должна получать подарки в этот день? Мне захотелось сделать что-то и для своих людей.

Когда пришло время, я поднялся на сцену, подошёл к микрофону и поднял руку. Толпа мгновенно стихла.

— Дорогие граждане, — начал я, — сегодня, в этот великий день, когда принято чествовать семью Романовых, я хочу сделать подарок и для вас.

Я сделал паузу и продолжил:

— Сегодня открываются две полностью бесплатные больницы. Пользоваться ими смогут и простолюдины, и аристократы. Кроме того, открываются четыре военных госпиталя. В них военные будут получать полный комплекс медицинской помощи от врачей и лекарей, включая протезирование. Солдаты смогут пользоваться правом посещать госпитали пожизненно, даже когда покинут службу.

Толпа разразилась аплодисментами. Я снова поднял руку, заглушая шум.

— Также сегодня открываются двадцать четыре приюта для животных. Со столичных улиц исчезнут все бродячие кошки