Печать Мары: Пламя. Книга I - Дарья и Алексей Домбровские Страница 71

— Настя… Настя, ты знаешь, где она?

Голос Силина сорвался на хрип.

Анна не отвечала, только снова улыбнулась.

— Настя где? Ответь… не то…

— Не то что? Побьешь меня? Снасилуешь? Что, муженек, ты можешь мне сделать? Мне…

Анна начала смеяться. Зло и неестественно. Рот ощерился, обнажая клыки. Она сильнее надавила на саблю. Лезвие начало входить в ее тело. Мягко, плавно. Как нож в размякшее масло. Она была все ближе и ближе к Силину. Тот попытался выдернуть саблю, но тело Анны крепко держало ее в себе. Неудачная попытка Силина заставила Анну еще шире улыбнуться.

Силин занервничал. Нужно было опустить саблю или… Взгляд его упал на лезвие. Образ Богоматери недалеко от гарды, выбитые повыше слова молитвы.

— Во имя Отца и Сына, и Святого Духа… Сим победим врагов наших.

Силин сказал это тихо, почти шепотом. Он не видел, как спящий металл сабли ожил и стал втягивать в себя кровь Анны. Холодный металл насыщался свежей кровью. Лицо Анны исказилось злобой. Ее, Анну, начало немного трясти. Она почувствовала, что силы начали покидать ее, и не могла понять причину. Анна засмеялась нарочито громко, неестественно. Нужно было спешить. Она схватила Силина за плечо и что есть силы потянула к себе.

— Сим победим врагов наших. Во имя Отца и Сына…

Силин читал слова молитвы, с каждым новым повторением повышая голос. Пока не перешел на крик, бросая слова прямо в лицо Анны.

— Сим победим!

Анну трясло крупной дрожью. Глаза стали закатываться, превращаясь в кровавые буркала. Кровь тонкими струйками потекла по уголкам губ. Сталь внутри нее алчно урчала, насыщаясь ее кровью. Анна собрала остатки сил, заставила себя улыбнуться и бросила в лицо Силину слова, которые он меньше всего хотел услышать:

— Настя со мной скоро будет. Со мной…

Смех Анны перешел в истерику. Она махнула рукой, пробуя достать Силина. Тот пригнулся, уклоняясь от удара. Резко дернул саблю на себя, выдернул ее из тела Анны и отступил на шаг. Упырица удивленно глянула на раскрывавшуюся на груди рану. Потом с криком бросилась на врага. А может, просто стала падать вперед. Силин не стал разбираться. Он взмахнул саблей и, вложив всю силу, ударил по шее. Голова Анны с глухим звуком упала к его ногам. Тело рухнуло следом.

* * *

Голова Анны замерла у ног Силина. Кровь отхлынула из белков, и глаза приняли привычный вид. Широко раскрытые, устремленные вверх невидящим взглядом. Силин не мог выдержать их беспощадный мертвый взгляд. Он быстро нагнулся. И тут увидел свое отражение. В темных, с радужным переливом зрачках. Резким движением прикрыл Анне веки. Ему стало не по себе. Как будто Анна забрала с собой, во тьму, часть его души.

Силин выпрямился и огляделся. Скомканная кровать. Два трупа. Кровь. Горящие, тающие под теплым пламенем свечи. Их свет блестел, отражаясь от поверхности застывших багровых луж. Как если бы огонь очищал пролитую кровь, справляя поминальную тризну…

Когда Силин появился в дверном проеме, толпа, собравшаяся на дворе усадьбы, охнула. Не сговариваясь, в один голос. Он пригнул голову, чтобы не задеть дверной косяк, но так и не поднял ее, когда вышел на ступеньки. Сделав пару шагов вниз, Силин остановился с опущенной головой и окровавленной саблей в руках. Люди, столпившиеся у крыльца, в молчании отхлынули. Но он только спустился по сходам и остался стоять в конце лестницы.

Из толпы, расталкивая крестьян и дворовых, вышел кузнец Лука. Вышел в первый ряд и остановился. По толпе прошел шепот.

— Давай, давай, скажи…

Кузнец помялся, переминаясь с ноги на ногу. Потом решился. Порывисто сорвал с головы шапку, нервно сжал ее в кулаке, подошел поближе к Силину, склонился несколько раз перед ним.

— Барин, прости меня, барин, мир, все общество, — кузнец махнул рукой в сторону толпы, — общество просЮть…

Силин молчал, угрюмый. В рубахе, испачканной кровью. Не своей. Анны. Кузнец еще раз обернулся на товарищей, бросил шапку на землю, бухнулся перед Силином на колени и с трудом выдавил:

— Упокоить барыню нужно… по правильному. Чтобы не поднялась. Прости, барин… но…

— Что-о-о!

Силин сорвался на крик. Пружина, сжатая внутри него со страшной силой, разжалась. Он поднял саблю над головой. Толпа охнула, подалась назад. Кузнец стоял на коленях, не поднимая головы. Он весь сжался от ужаса, заломил руки, сжатые в кулаки. Чуть слышно зашептал то ли молитву, то ли заклятие-оберег. Но Силин все равно ударил. Металл зазвенел от предвкушения новой пищи.

Но удар не получился. Невесть откуда появившийся Василь перехватил его руку. Силин пытался перебороть его, но литвин на этот раз был сильнее. Они встали друг перед другом, тяжело дыша. Силин рванул руку, но Василь не отпускал.

— Уйди с дороги…

Голос Силина был полон злобы. Он и сам уже жаждал крови. Винной или безвинной — ему не было никакой разницы. Только в крови он мог утопить свой, граничащий с безумием, гнев.

— Оставь, пан Николка… Ос-та-вь.

Василь заглянул Силину прямо в глаза. И Силин снова увидел себя в отражении. Злого, с перекошенным от ярости лицом. Бешеного зверя, а не человека. Которому нечего уже было терять. Или есть? Настя, Настенька…

Силин еще раз дернул руку, но уже без прежней энергии. Взгляд его потух. Гнев прошел. Василь почувствовал это и ослабил хватку. Силин выдернул руку. Отпрянул назад и выставил перед собой саблю так, что она коснулась груди Василя. Тот стоял молча и спокойно. В возникшей тишине было слышно, как между застывших друг перед другом мужчинами пролетел, натужно гудя, шмель. Покружил около ноги Василя и полетел дальше по своим шмелиным делам. Василь невольно улыбнулся.

Злобная гримаса пробежала по лицу Силина, и он надавил на клинок. Василь не шелохнулся. Силин тут же отдернул руку. С яростью кинул саблю себе под ноги. Опустил голову, не смея поднять глаза на друга. Так и, не поднимая головы, обошел Василя, прошел мимо по-прежнему стоящего на коленях кузнеца.

Толпа молча расступилась, освобождая Силину дорогу. Силин свистнул своего коня. Тот мигом подлетел к хозяину. Силин остановил его, похлопал по шее. Конь захрапел и беспокойно скосил глаз. В глубине его коричневого зрачка замелькали огненные всполохи. Силин запрыгнул в седло и дал коню в бока. Тот рванулся, заржал и пулей пролетел через открытые настежь ворота. Силин даже