За речкой - Артём Март Страница 56

Плюхин выдохнул. Поджал губы.

— А еще среди них были дети. Я видел детей. Лет десять, а уже вооруженные. И злые, как собаки…

Плюхин рассказал, что выжить ему удалось только потому, что появились мы с Бычкой. Что взрывы гранат заставили большую часть душманов отступить в туннели, а он сам под шумок напал на одного и почти весь стрелковый бой пытался с ним расправиться.

— Думал, помру, — закончил он. — Честное слово — думал помру…

— Не помрешь, давай-ка, вставай, — сказал я, — я тебе помогу.

Я помог ему подняться, подлез под плечо, чтобы раненый мог на меня опереться.

Потом я подсветил свои часы фонариком.

— Нужно уходить и обо всем доложить Мухе, — приказал я. — Возвращаемся.

Мы стали медленно продвигаться обратно. Бычке пришлось одновременно контролировать тыл и фронт. Я помогал хромающему Плюхе держаться на ногах. Шел он с трудом и почти не мог наступать на сломанную ногу.

Когда таким макаром мы добрались до угла, я приказал Бычке выйти вперед.

— Проверь. Только аккуратно, — сказал я, — тут еще могут быть враги.

— Так эту часть мы вроде зачистили, — обернулся ефрейтор. — Там дальше тупик, колодец, через который мы спустились. Туда духам мимо нас никак не попасть.

— Аккуратно, — настоял я.

Бычка поджал губы. Потом кивнул. Забурчал:

— Первый, сука, боевой приказ, и сразу в пекло… От мать твою…

Он принялся медленно выглядывать из-за угла. А потом тут же грохнуло. Оглушительная очередь разорвала тишину подземелья.

Бычка закричал матом и опрокинулся на нас, когда пули выбили осколки из кирпичной кладки прямо у него перед лицом.

Все втроем мы повалились на землю.

— З-зараза… Пулеметчик! — Вот единственные цензурные слова, которые смог выдать Бычка в этот момент. Хотя слов было много. Очень много.

Плюхин, упавший на больную ногу, мычал и стонал, лежа у стены. Я выбрался из-под его руки, быстро поднялся.

К этому моменту Бычка тоже уже сидел под стеной, в укрытии. Пулемет продолжал шарашить без всякого разбора. Пули хлопали в потолок, пол и стены.

— Сукин сын засел прямо там, где мы устроили ловушку душманам! — кричал Бычка, стараясь переорать грохот пулеметного огня. — Как⁈ Как он прошел⁈

— Возможно, где-то есть тайный ход, — сказал я, прижавшись боком к стене.

Бычка уставился на меня.

— А если с тыла подойдут?

— Могут, — рассудил я.

— Тогда надо что-то делать с пулеметом!

— Может за нами придут? — простонал Плюхин, с трудом вытянув сломанную ногу. — Может вытащат нас⁈

Я глянул на часы. До назначенного времени оставались две минуты.

— Рисковать нельзя. Бычка правильно говорит. Могут зайти с тыла. Надо подавить пулемет.

Бычка сжался, ожидая, когда же затихнет очередь. Пулеметчик строчил без разбора. Причем не очень умело. Даже совсем неумело…

— Саша, — ефрейтор глянул на меня, в его взгляде блестела надежда. — Ты ж тогда все придумал! Хитро придумал! И сработало! А что сейчас? Сейчас мысли есть? Что нам делать⁈

Внезапно пулемет затих. Мы прислушались.

Секунды потекли так медленно, что казалось, мы сидели в этом укрытии вечно.

Я стянул вещмешок.

— Ты что делаешь? — спросил Бычка.

Ничего ему не ответив, я просто выкинул мешок из-за угла. Он грохнулся на глину, загрохотал консервами.

Огня не последовало.

— У него патроны кончились? Может… Может он ушел? — спросил Бычка, снова глядя на меня с немой надеждой.

— Плюха, как у тебя с патронами? — спросил я.

Плюхин прижал к груди автомат. Покивал:

— Ничего не отстрелял. Не успел.

— Прикроешь тыл. Мне нужно минимум два бойца.

Плюхин покривился от боли. Потом лицо его стало решительным, взгляд сделался жестким.

— Да. Смогу.

— Хорошо, — я глянул на Бычку. — Мы с тобой выходим. Будь внимателен.

— А пулеметчик⁈ — удивился Бычка.

— Он не будет стрелять.

— Почему⁈

— Если б мог — уже стал бы. Возможно, он ушел.

— А если нет? Если это ловушка⁈

— Это не ловушка, — покачал я головой.

— А если…

— Выдвигаемся.

— Но…

— Саша, — я схватил пулеметчика за рукав. — Ты доверился мне в прошлый раз. Так?

Бычка сглотнул. Покивал.

— Вот доверься и теперь. Просто исполняй приказ.

Бычка шмыгнул носом. Выдохнул сквозь сжатые зубы, а потом быстро покивал.

— Отлично. Тогда вперед.

Мы аккуратно выбрались из укрытия. Как я и думал, пулемет не заговорил. Не заговорил он и через десять метров туннеля. Не заговорил и через двадцать.

Мы двигались в полной тишине, стараясь ступать почти беззвучно. Настолько беззвучно, насколько позволяли сапоги. Когда мы уже подходили к кяризу, я услышал возню и лязганье.

Пулеметчик был еще там, но в темноте мы не видели его. Одно я знал точно — у него проблемы с оружием. А значит — нужно торопиться. Ведь проблемы можно устранить.

— Быстрей… — шепнул я.

Мы с Бычкой перешли на бег. И пулеметчик это услышал. Я заметил, как он, словно черная тень, вскочил и бросился бежать.

Бычка вскинул автомат.

— Нет, стой!

Прогремел выстрел. Дульный огонь осветил туннель. Тень беззвучно исчезла — человек упал на землю.

— Что? — удивился Бычка.

Я наградил его тяжелым взглядом. Но ничего не сказал.

Когда мы вошли в кяриз, нашли там лежавший на сошках пулемет РПД с валявшимся рядом магазином «бубном». Еще один, видимо, пустой, остался в пулемете.

— Патроны у него были, — Бычка поднял полный барабанный магазин. — Чего он не стрелял?

— Не хватило сил перезарядить, — мрачно сказал я.

— Чего? — удивился Бычка.

— Вернись за Плюхой.

— Я не понял…

— Это приказ.

Бычка уставился на меня с немым вопросом в глазах. Но все же пошел обратно по туннелю.

Я же, медленно, шаг за шагом, принялся продвигаться вперед. А потом увидел его.

Тело мальчика лет двенадцати, одетое в простую, но грязную белую рубаху, растянулось на земле в нескольких метрах от меня. На его спине расцвело большое черное пятно — кровавое пятно от огнестрельного ранения.

Глава 24

— Он пришел отсюда, — сказал я, осматривая узковатый лаз у самого основания стены