Минометчики - Алексей Дягилев Страница 42

— А где сама рота? И у нас это, мин нет.

— Первая рота захватила деревню, и находится в ней, а мины тебе подвезут. Так что далеко от дороги не отходи. Я сейчас здесь наведу порядок, и ещё подкрепление пришлю.

— Так у нас даже патронов нет.

— Всё будет, быстрей собирайся и выходите.

— Есть. — Отдаю я воинское приветствие и возвращаюсь к своим. Хрена себе заявочки, не успели из боя выйти, а уже собирайся и иди, прикрывай. А чем? Ладно, мы захомячили кое-что, не с голой жопой пойдём, — а если бы не захомячили? Приказ получен, будем выполнять.

Разбираем миномёт, пакуем вьюки. Пока ждём дядю Фёдора с Ерёмой, смотрю, что там нахозяйничали братцы, потому что из пяти ранцев, они пять и оставили. А нам плюсом к миномёту, свои карабины тащить, да ещё и трофейные, потому что патроны только к ним. Про свои вещмешки, я уж и не говорю. В одном ранце патроны, во втором гранаты. Третий со жратвой, два оставшихся с косметикой и нижним бельём. В общем, всё необходимое для боя собрали, ну и вещмешки у обоих подозрительно топорщатся. Парни в первый раз дорвались до трофеев, вот и решили прибарахлиться. Ладно, флаг им в руки, нехай тащат. Патроны, гранаты и хавчик, пакую на вьюк для переноски лотков. Остальное как хотят, лямок у ранцев нет, цепляется за подвесную систему на спину, но там будут вьюки с миномётом.

Погибших бойцов укладываем в ложбину и, забрав документы, сверху закидываем лапником. Вот и все похороны. Дождавшись остальных «мародёров», нарывших МГ-34 и кучу патронов к нему, прикинув направление по компасу, отправляемся в путь. Можно идти на север, и дойдя до дороги топать по ней, а можно сразу на северо-запад, но ещё и угол срежем. И там и там брести по лесу, так что выбираю второй вариант. По пути догоняет Черкасов, встаёт в голову колонны, и топчет тропу.

— Приказано вас проводить, чтобы не заблудились, а заодно и разведать, что там творится. — Поравнявшись со мной, сказал Генка и ушёл в головной дозор. Федя с пулемётом в замыкании, остальные тащат миномёт и хабар. Идти нам около двух километров, поэтому дошли быстро, но практически к «шапочному разбору». Мы успели только дойти до опушки, установить миномёт, и… Немцы, прекратив атаковать соседей в деревне Афонасовка, с двух сторон неожиданно ударили по Савеловке. Также неожиданно первая рота оставила деревню и отошла в лес, практически без боя. Единственное, что мы смогли сделать, это прикрыть отходящих слева, обстреляв наступающее с юга немецкое подразделение из трофейного пулемёта и карабинов. Да ещё Черкасов убежал с донесением, предупредив по пути командование второй роты.

Конечно, если бы в деревне было чего пожрать, то пехота не в жизнь бы не отошла, но перед нами в Савеловке квартировал артполк, так что найти там еду было из разряда фантастики. На вопрос, — как так получилось, что вы побежали? Бойцы только пожимали плечами и отвечали. — Не знаю. Все побежали, и я побежал. — Хотя добежав до опушки леса, занимали оборону за деревьями и отстреливались, так что фрицы, сунувшись на восточную окраину, получили по первое число, и как сунулись, так и отсунулись. Видимо наши привыкли за два дня воевать в лесу, когда противника видно только перед собой, а увидев цепи врага, наступающие с двух сторон, в «огромадном» количестве, растерялись. Ну, и как водится, где один, там и десять, а где десять, там и сто. Паника — она такая, хуже эпидемии. Второй роте пришлось развернуться фронтом на юго-запад, ну а подошедшие сапёры, заняли позицию в стыке между первой и второй ротами. В результате чего, полк стал занимать рубеж обороны фронтом на запад, повернув свой левый фланг к югу. Отошедший в Могутово второй дивизион и остальные подразделения артполка, поставили в оборону на северной опушке лесного массива, в километре к югу от деревни. Они контролировал две дороги, одну из Мачихино, вторую со стороны Волковской дачи. Стык между нашим полком и артиллеристами прикрывала разведрота дивизии. Немцы, заняв деревушку Савеловка и получив по зубам из леса, на этом остановились, видимо пошли по домам за курка, млеко, яйка. Нам же опять предстояла ночёвка на свежем воздухе.

Наконец-то удалось пожрать и пополнить боекомплект к миномёту. Получили и подкрепление, человек двадцать. Штаб дивизии находился в деревне Могутово, и комдиву удалось найти зампотылу и наладить снабжение, тем более дорогу мы оседлали. Удалось и приварок нарыть, оборона как раз проходила через тот хутор, где мы с Черкасовым накрыли диверсов. И пошарив в одном из сараев, нашли яму с картошкой, отложенной на семена. Вот её и нажрались от пуза. Фрицы находились далековато, так что нейтралка была приличной, и костры мы смогли развести без проблем. Гансы нам не мешали, а забившись в дома, и выставив усиленную охрану, грелись. Тем, кому не повезло разместиться по хатам, развели костры в лесу. В общем, у нас получилось ледяное перемирие. Противник не стрелял по нам, мы по нему. Снег хоть и падал, но уже не валил, а столбик термометра пополз вниз, так что гансикам в их форме от «Юдашкина» приходилось не сладко. Ну, и единственный вопрос, который я для себя не прояснил, — это как так получилось, что половина артполка с пушками не смогла удержать деревню, а пятьдесят человек с винтовками её захватили?

Глава 24

Третий день немецкого наступления начался как обычно — с артподготовки. Правда были и небольшие изменения. Утром мы позавтракали, и это было большим плюсом, особенно если пообедать придётся вечером или ночью. Артобстрел был так себе, работала батарея восьмидесяти, и несколько ротных пятидесятимиллиметровых миномётов. Конечно мины тоже не подарок, особенно если они рвутся в ветвях деревьев, а вместо надёжного окопа или блиндажа, ямка в снегу. Но это если стреляют по конкретной цели. А вот когда просто по площадям, то это в основном урон природе. Единственная реальная цель, по которой можно было стрелять прицельно, это опушка леса, куда отступила первая рота, но с началом стрельбы сапёры отошли вглубь леса, оставив только наблюдателей, а перед немецкой атакой вернулись.

За ночь мы укрепили свою оборону, командование произвело рокировку частей. А так как дорога у нас находилась на правом фланге, и это было танкоопасное