Военный инженер товарища Сталина 2 - Анджей Б. Страница 40

Спустя три часа после укуса организм постепенно очистился. А он все шел и шел, продираясь сквозь первобытные джунгли. Присаживался. Бесцельно и глупо смотрел на листву. Под ногами шныряли обитатели мезозойского леса. Одежда изорвалась до крайности. Два раза укололся об острые шипы плауна.

— Ой! — вырвалось при вторичном уколе. Прояснилось в глазах. Стал разговаривать с собой, чтобы окончательно не потерять остатки рассудка. Присел на буйно растущую ветку.

— Да что ж со мной происходит?

Осмотрел изорванную в клочья одежду.

— Ты, товарищ старший лейтенант, попал туда, где еще не зародилось человечество.

Почесал затылок, весь облепленный колючими шипами. Подул на раны с царапинами. Огляделся.

Вековой нетронутый девственно-чистый лес окружал свой грандиозностью. Над кронами хвощей носились птеродактили.

— А вас я видел в учебниках, — всплыло сразу в памяти.

Сознание после яда возвращалось в прежнее состояние. Теперь он мог уже трезво осмыслить ту чудовищную метаморфозу, что с ним приключилась во время укуса.

— Я… — кашлянул от спазма в горле, — я… я что, летал? Я что, парил, мать в беса душу?

Сами по себе выкатились глаза.

— Меня носило в эпохах?

Одна особо крупных размеров меганевра, сделав воздушный кульбит, ринулась на незнакомое ей существо. Двуногий пришелец из будущего представлялся гигантской прародительнице стрекоз настоящим уродом, непонятно каким образом, оказавшимся в ее родном мире.

— Прочь, мерзость такая! — отмахнулся саднящей от боли рукой.

Пришлось выломать сук. Огромных стрекоз становилось все больше. Лавируя между кишащими массами муравьев, пауков, жужелиц и прочих жуков, он поспешил к водоему, что заметил вдали еще до укуса. В просвете деревьев блестела гладь озера. Воды бы напиться, вот что безумно хотелось! Кристальной чистой воды!

Повинуясь инстинкту, старлей пошел наугад. Туда, где у озера собрались все звери. А что было делать? Приступ ядовитых паров укуса прошел: теперь мучила жажда. Организм требовал влаги, очищая желудочный тракт.

— Мама моя дорога-ая… — вырвался вздох, когда вышел на берег. — Да тут целое…

И осекся. Слова застряли в опухшей от яда гортани.

«Целое нашествие!» — хотел сказать он.

Перед летчиком двадцатого века предстала сюрреалистическая картина, достойная кисти Сальвадора Дали. Кругом, куда охватывал его взгляд, тут и там, в кустах, зарослях плауна, в болотах, шевелились и ухали от удовольствия сотни созданий. Иные с рост человека. Другие крупнее слона. Одни вообще огромные, что пришлось задирать голову. Десятки видов рептилий и ящеров были разными, но всех объединяло одно — звери шли к водопою. Плескались, пыхтели, ревели, трубили. Фыркали брызгами. Катались в грязи. Длинные могучие шеи склонялись к воде. Глотали, лакали, всасывали утробными пылесосами живительный нектар первобытного озера.

— О-ох, чтоб меня… — крутил головой Игорь, припав на колено в кустах.

Он видел мелькавшие туши велоцирапторов. Над ним исполином нависал диплодок из семьи зауроподов. Колоссальный титан с вытянутой шеей, напившись, довольно трубил, оглашая первобытные джунгли громоподобным эхом.

— Ма-ма… — совсем по-мальчишески зажал уши пилот.

От могучего рева колыхались деревья. Десяток рептилий с костяными пластинами на спинах втягивали воду будто насосом. Резвились малыши стегозавров. Два жирафоподобных игуанодона, войдя по грудь в воду, плескались в ряске, а пресноводный крокодил следил за ними плотоядным взглядом. Стонало, хрипело, свистело, гудело на все лады звериных звуков, каких старший лейтенант никогда не слыхал в своей жизни. Мелкие рептилии сновали под ногами. Один, похожий на броненосца зверь, покрытый чешуйками панциря, уткнулся носом в ботинок. Уткнулся раз, уткнулся второй. Другой бы на его месте свернул в сторону, обнаружив преграду в виде ботинка. Но этот был, очевидно, либо паталогически глуп, либо чрезвычайно настырен. Игорю даже стало забавно. Отвлекшись от озера, он с любопытством наблюдал, что этот тип триасовых джунглей предпримет дальше.

— Ну? Давай, малыш. Ползи по ботинку.

Тот уставился на подошву как на шлагбаум. Ткнулся снова. Нет — не пройти. Вероятно, обидевшись, наложил кучу фекалий, крутанул хвостом и проследовал дальше, огибая преграду. Игорь готов был рассмеяться.

Именно в этот момент из стены зарослей раздался неимоверный рык огромного ящера.

— А вот это опасно! — сам себе признался пилот.

Если до этого у водоема скопились лишь травоядные представители динозавров, то теперь на арену выходил самый великий хищник всех геологических эпох планеты Земля — его величество тираннозавр!

Игорь сжался в комок. Туша исполина, издавая громогласный рев, распространяя в деревьях трупную вонь разложения, ощерив клыкастую пасть, прошествовала мимо. Двуногое существо мелких размеров его не интересовало. Куда лакомей была добыча в виде трицератопсов и велоцирапторов. Они-то и кинулись в разные стороны, завидев грозного пожирателя плоти. Раскрыв утробную пасть, омерзительный ящер схватил первую жертву. Впился клыками. Разорвал на куски. Отбросил ошметки кровяных сгустков в траву. Задрал голову кверху и трубно зарычал. Лес огласился множеством отчаянных писков, рыков, хрипений, стенаний. Казалось, весь бесконечный массив джунглей обратился в бегство при виде столь кровожадного зверя. Под ногами пилота задрожала земля. Сотни туш травоядных пустились бежать, опрокидывая себе подобных рептилий. Это был настоящий библейский исход всего животного царства в лесах мезозоя. Один единственный хищник опустошил в миг ока целое побережье огромного озера. Схватив вторую жертву, не глядя, разорвал по частям. Настиг третью — затоптал своей колоссальной массой. Игорю стало плохо. Еще минута, и ящер увидит его. Жертв не стало, все разбежались. В чащу джунглей поспешно скрывались два исполинских бронтозавра. Они тоже были в числе травоядных созданий, поэтому ничего не могли противопоставить хищнику в качестве обороны. Только бегство спасало. Бегство и страх.

И как раз в тот момент, когда хищная пасть с окровавленной мордой повернулось в сторону летчика, пространство вокруг Игоря окуталось дымкой. Завертело. Бросило тело на землю. Придавило давлением. Сквозь пелену тумана он еще успел разглядеть, как исполинская туша, разинув пасть, испустила испуганный рев. В один миг тело ящера пронзило ударом магнитного поля. Игорь провалился в черный зев пустоты. Дальше снова помчались картины зыбких видений. Саркофаг барокамеры, не найдя нужного маркера, вернулся назад за своим пассажиром. Игорь почувствовал чужое присутствие в своем внутреннем разуме. Ему снова показывали . Ему опять разрешали увидеть. Ему будто внедряли