Белое на черном … - Вячеслав Юшкин Страница 38

них даже правило есть — в обороне ППШ, в атаке свой МП. Заодно прибрал к себе в сумку все консервы. Пожрать если и дадут то вечером и то если кухня доберется и подносчики притянут на передовую фляги с кашей. А здесь консервы и такие, что я раньше и не видел. Мед пополам со сливочным маслом и вот ещё растворимый кофе. Успел всё убрать в сумку и развернуть автомат в сторону немцев. До позиции немецкого пулемета первым добежал полковой комиссар и тяжело дыша спрыгнул в окоп и затем вытер рукой потный лоб и узнав меня сказал — молодец, хорошо выступил на митинге и в бою не подвел. «Служу Советскому Союзу» был мой ответ. Коротко и ясно. Пулемет я подобрал и стал смотреть как его приспособить для отражения немецкой контратаки. По немецкому шаблону контратака будет обязательно, и я хотел встретить немцев огнем их же немецкого пулемета. Полковой комиссар с интересом смотрел, за моими действиями и после моей просьбы выделил двоих красноармейцев в помощь. У меня было всё и сменные стволы и запас патронов и теперь пока не было немецкой атаки я учил свои номера как действовать и как управляться с пулеметом. Немцы как я и думал атаковали совсем скоро. Но это были какие-то странные немцы. Почему с белыми повязками и с нашими винтовками. С мосинками. Первая цепь была вся из этих немцев с повязками и винтовками. Вторая цепь была более редкой и в белых маскхалатах, и с автоматами. Было такое впечатление, что те, что с автоматами контролируют первую цепь, чтобы не сбежали. И они не смогли сбежать, один пулемет тоже сила. Короткими очередями я выбивал цепь, и она постоянно ложилась и потом под немецкие окрики вставала и шла дальше. Затем обе цепи откатились назад, и немцы больше не атаковали. Кто же это такие с повязками. Комиссар обходил позиции и увидел, что я заинтересован трупами в шинелях и с белыми повязками. Посмотрел на них тоже и сказал — украинская вспомогательная полиция. Предатели и иуды. И ушел дальше. Приказав своим номерам чистить окоп от гильз и поправить стенки траншеи, я занялся костром и приготовлением обеда. Оба мои номера были ленинградцами и с большим интересом следили за моими телодвижениями. С ещё большим интересом они стаи следить за мной, когда увидели, что я варю кулеш. Это я так назвал это блюдо. Это была сборная солянка из концентрата и мясных консервов. Мои номера просто лётом проглотили свои порции и снова стали жалобно смотреть на меня. Взяв по куску хлеба, я сделал бутерброды и раздал своим голодным товарищам. Себе я сварил кофе и сидел блаженствовал. Кофе было мало, и я его решил беречь. Но не успел. На аромат кофе пришел полковой комиссар и пришлось дать порцию и ему. За ним пришел политрук и лейтенант, но обломались. Полковой отослал обоих проверять цепь и командовать бойцами. Так мы и сидели вдвоем с комиссаром и пили кофе. Затем он ушел. Косые взгляды политрука и лейтенанта меня не взволновали. Полковой комиссар сказал, что политрука он заберет и вечером я буду на месте политрука роты, но звание у меня будет пока замполитрука. Это скорее не звание, а должность. Но для меня это всё равно, обязанности политрука роты — это контроль за командиром роты. Так что ничего они мне сделать не могли. Наоборот, в полит донесении я мог и написать о недостатках и ротного бы спросили. Но зачем подставлять человека, который с тобой в одной упряжке. Пришёл лейтенант и спросил, в курсе ли я своего нового положения. И как будем жить. Я ответил, что в курсе и что жить будем просто, у нас одна задача — рота должна выполнять приказы и по возможности выжить. Одного я не знал, я не останусь в роте. Вечером я уйду за линию фронта. Нужен язык и язык информированный и знающий местную обстановку. Но пока я пил кофе и ел мед с маслом и просто блаженствовал, выжил в атаке, в которой выжить нельзя и у меня теперь автомат. Автомат редкое оружие в это время. В роте только два автомата — у меня и ротного. И всё. Допить кофе пришлось одним глотком — за мной прибежал посыльный, вызывали в штаб…

Глава 16

Возвращение сознания прошло, как и всегда болезненно. Но в любом случае я проснулся в своей постели в Столице Анголы в Луанде. Сразу ушел в душ и стоял под холодной водой и затем под горячей и снова холодной водой. Контрастный душ помог. Я снова в Анголе и снова передо мной те же проблемы и задачи. Наступило время завтрака, и я ушел в обеденный зал — завтрак он такой завтрак. Но спокойно поесть мне не дали. Снова проблемы. Теперь ради разнообразия проблемы были перед спецназом. Опять меня посетил полковник и рассказал историю — в далеком от нас Мозамбике похитили группу советских геологов. РЕНАМЕ похитили. Такие же боевики, как и ФРЕЛИМО, но они не успели к кормушке и теперь ведет гражданскую войну с коммунистическим режимом в Мозамбике. Самая большая отличительная особенность у этого самого РЕНАМЕ привлечение в свои ряды малолетних пацанов.!3− 16 лет — возраст подавляющего числа боевиков. Зачем они похитили геологов скорее всего детская блажь. Так я и пояснил своему гостю — теперь этих геологов долго будут искать на территории Мозамбика. А надо искать на территории Малави в районе озера Ньяса. Там кого только нет. И Павел зацепился за мои слова и стал уговаривать помочь ему найти этих боевиков и отбить пленников.

Мне уже давно было скучно заниматься и торговлей камнями и управлять гостиницей и рестораном. Хотелось развеяться и снова подышать воздухом саванны. Дурацкое, между нами, желание. Это я просто забыл, как я по бушу бегал. Но я уже согласился и теперь надо было идти к этому самому озеру и искать там лагерь боевиков.

Амуницию и оружие представляла советская сторона. Группа состояла, как и всегда из шести человек. Я шел седьмым. Раньше совсем раньше в своем прошлом я стрелял из Калашникова и здесь в Родезии мне в руки попадала советское оружие. Но сейчас я снова получил автомат Калашникова на законных так сказать основаниях и как снова попал в армию. Снова вспомнилось как разбирал и собирал автомат на время и с завязанными глазами. Да как