Patria o muerte - Герман Иванович Романов Страница 37

по водоизмещению, только корпуса деревянные, что минус. Хотя нет, остается всего три вымпела — канонерская лодка «Игуатеми» задымила трубой и пошла вниз по течению. Или нервы у капитана не выдержали, увидев всю длину парагвайской колонны, либо приказ получил уходить от боя, успеть вырваться из ловушки. Но давать неприятелю возможность убежать он не собирался, на такой случай как раз были три крейсера, все равно им по «дороге» — течение ведет к Ла-Плате.

— Поднять сигнал на «Асунсьон» и «Энкарнасьон» капитану де фрегата Ортису — «преследовать и потопить неприятеля»! Добавьте — «орудия разрядить по вражеским корветам после нас»

Алехандро на секунду задумался, прикинул шансы, и добавил, решив разыгрывать партию до «верного»:

— Приказ на «Эсмеральду» — «встать в кильватер концевым». Шхуна быстроходная, успеет догнать наши крейсера после боя, в каком лучше иметь четыре корабля в строю вместо трех.

Последние слова предназначались Лопесу — не хватало, чтобы диктатор влез в командование. Но у того хватало выдержки и рассудительности чтобы не мешать Мартинесу, просто стоял рядом и молчал, как бы соглашаясь со всеми приказами, санкционируя их одним своим видом.

— Сваливаемся на неприятеля, ведем огонь в упор — у них корпуса деревянные, у нас два головных с железными бортами. «Игурей» и «Эсмеральда» на «подхвате», им на абордаж сваливаться. Открыть огонь из шести фунтовых пушек гранатами — дальность уже подходящая, и нервозность на противника навести нужно, у бразильцев и так ночь бессонная вышла.

Шутка удалась — Лопес фыркнул, оценив ее, а парагвайцы разразились ликующими криками. И стало понятно почему — вдали были видны два трофейных корабля. На их мачтах развевались на ветру огромные парагвайские флаги. А эта такая реклама ночной победе, что лучше не бывает. Да и энтузиазма у парагвайцев от этого зрелища добавится, кровь забурлит в жилах — никаких вдохновляющих речей не нужно, все уже и так рвутся в бой…

В самой Бразилии сражение при Риачуэло стало национальной гордостью — большие корабли перетопили маленькие, к тому же имея как минимум втрое больший вес залпа, выстоять под которым у парагвайских моряков, пусть и безумно храбрых, не было ни малейшего шанса. После победы война продолжалась еще пять лет, но всем стало ясно — захватив господство на воде интервенты «додавят». Так и произошло, но для этого потребовались еще и броненосцы с мониторами, причем в немалом числе…

Глава 22

Шлюпы прошли мимо бразильских корветов, окутанные клубами белого порохового дыма — участие «городов» в сражении не предполагалось, ведь ситуация изменилась кардинально, причем в лучшую сторону. Теперь можно было пойти в открытый бой, корабль на корабль, пушка на пушку, и на этот раз превосходство в силах именно на стороне парагвайцев. Так что половина потерянных «миноносок» за пять неприятельских кораблей мизерная цена, вроде выброшенной медной монетки в сторону нищего.

«Асуньсьон» и «Энкарнасьон» уходили вниз по течению, дав полный ход, причем сама река им позволила набрать приличную скорость — течение на стремнине около трех узлов, примерно как у идущего пешком человека. И правильно, нечего им делать в грядущей баталии, нужно добежать до Ла-Платы как можно быстрее, и, понятное дело, не упустить вражескую канонерку. А там две парагвайские «алабамы», к которым присоединится третья, могут натворить у побережья Бразилии много чего нехорошего, а столицу Аргентины вообще лишить привоза всего необходимого, заблокировав порт, что не составит большого труда. Вот тут президент Митре сам выкопал себе «преглубокую яму» — обещал согражданам «маленькую победоносную войну», и не прошло и двух месяцев, как легковерные горожане услышат грохот корабельных пушек. Вот тогда и наступит «протрезвление», и жажда барыша и территориальных приобретений сойдет на «нет», потому что сама война придет к ним в дом, и это уже не говоря о солдатах, что неизбежно попадут в плен. А такого ни одному президенту в Новом Свете не простят — пронунсиаменто неизбежен, и Митре осталось править совсем недолго…

— Подходим вплотную — мы их можем таранить, а они нас нет. И не способно дерево выдержать удар железа, главное не промахнутся.

Усмехнувшись, совершенно хладнокровно произнес Мартинес, внимательно рассматривая бразильский корвет, выбранный целью. И тут заметил, что из-под палубы валит дым — на корабле явно начался пожар. И повернувшись к «генералу» Лопесу сказал:

— Видимо, какая-то бомба все же пробила борт, взорвалась внутри. Пожар тут как следствие — но молодцы, что тут скажешь!

Для маленького деревянного корабля оказаться под обстрелом 68-ми фунтовых пушек чревато гибелью. В истории было одно такое сражение, когда в Синопской бухте шесть русских парусных линейных кораблей разнесли турецкую эскадру, в которой было вдвое больше вымпелов, но небольшого водоизмещения. Так что недаром англичане приговаривали в свое время как речитатив — «только большие пушки».

«Тикаури» содрогнулся всем железным корпусом, отправляя по вражескому флагману три увесистых «гостинца». Тут бы подойти в упор и шарахнуть — несколько бомб снаряжены нитроцеллюлозой, что мощнее обычного пороха. А с близкого расстояния борт однозначно будет пробиваться, вернее проламываться. Дал носовой залп и «Парагуари» идущий в кильватере, и сразу же последовало одно попадание, от борта отлетели ошметки, даже толстые доски просто перешибало как прутики. Направился к противнику и «Игурей», но вместе с «Эсмеральдой» — корпуса у этих кораблей деревянные, но вдвоем против одного противника, дружно навалятся и одолеют. А вот маленькие канонерские лодки в драку не лезли, они охраняли вытянутую вереницу парагвайский пароходов, некоторые из которых вели на буксире баржи «чато», но уже без установленных пушек, зато набитых солдатами. Решено было высадить сразу бригаду — два пехотных батальона с кавалерийским полком, причем последний уже совершил долгий переход, и его передовой эскадрон уже на том берегу Параны. И на прицепленных баржах после разгрузки начнут перевозить лошадей, чтобы после начать преследование разбегающихся в разные стороны союзников. А главное необходимо как можно быстрее отловить двух президентов — аргентинского и уругвайского, подобная «добыча» дорогого стоит, неудачников в Латинской Америке никто не любит, и «всенародной» поддержки такой кандидат не получит. Наоборот, злорадствовать будут, а ненависть и недовольство за начатую войну достанется самодовольной столице — так что новая гражданская война неизбежна. Да потому что зададутся простым вопросом — а с какого «бодуна» Аргентина вступила в союз со своим злейшим врагом и конкурентом Бразилией, и стала воевать с Парагваем, к которому большинство населения страны относится без всякой неприязни. И если в той реальности отказ