Тай-Пен - Дмитрий Шимохин Страница 35

Я смотрел ему вслед, чувствуя, как все закипает внутри.

— Тулишэнь… — прошипел я, стискивая зубы. — Убью эту сволочь.

Я повернулся к Парамону:

— Всех пленных — сюда. И найди какое-нибудь железо!

Притащили еще несколько связанных хунхузов. Увидев мое лицо, они сразу перестали скалиться. Парамон подал мне длинную старую пешню. Я молча поднял ее и вонзил железный наконечник в груду углей, оставшихся от тлеющей фанзы.

— Сейчас, — сказал я ровно, кивая на металл, — он станет красным. И один из вас расскажет все о своем хозяине. А остальные, б***** на*** сукины дети, остудят железо своим мясом!

Железо темнело, потом налилось вишнево-красным светом. Пленных тотчас же пробрало — не выдержав напряжения, закричал один, за ним второй, третий… Орокан едва поспевал переводить. Смысл сводился к одному: да, у Тулишэня есть главная база в предгорьях Хингана, но никто из этих шавок не знает точного пути. Он постоянно меняет стоянки. Поймать его здесь — все равно что схватить ветер. Проклятье!

Как найти этого урода в глубинах Маньчжурии?

— Тай-пэн, Курила! — вдруг услышал я рядом.

Оглянувшись, я увидел Лян Фу. Все это время он молча стоял в стороне со спокойным лицом, но при этом внимательно приглядывался и прислушивался к происходящему. Теперь он коротко, с достоинством поклонился мне и произнес:

— Тай-пэн Курила. Моя хочет говорить с твоя. Важно. Про Тулишэня!

[1] Краснобородые — прозвище хунхузов.

Глава 15

Глава 15

— Господин, — произнес он тихо, его русский был ломаным, но понятным. — Моя знать людей… они могут показать… где главный корень богатства Тулишэня.

Я весь превратился в слух.

— Несколько месяцев назад, — продолжил Лян Фу, — хунхузы пригнать сюда новые люди. Копать больше желтый песок. Четыре сотни душ. Китайцы, как моя. Мои люди говорить с новички.

Он сделал паузу, давая мне осознать вес слов.

— Некоторые из них… пригнать с другой прииск. Там, — он неопределенно махнул рукой на юг, в сторону Маньчжурии, — главное логово Тулишэня. Его нора. У него есть золотые прииски на тот берег реки Черного Дракона.

— Этот прииск не на ваша земля, — уточнил Лян Фу. — Он в Маньчжурия. Река там… они звать Мохэ. В горах Большой Хинган.

Присев на корточки, китаец подобрал с земли обгоревшую веточку и на сырой, утоптанной земле начал чертить грубую схему. Простая линия — Амур. От нее на юг уходила другая, извилистая — Мохэ. Несколько штрихов — горы.

— Новые люди говорить, то место — восемьдесят, может, сто ли… на закат и на юг… от городок Силинзы. Место глухое, — продолжал он, водя прутиком по земле. — Нет цинские солдат. Нет власть богдыхана. Только горы, тайга… и воля Тулишэня. Он там много лет копать желтый песок. Там его склады, много работники, охрана, много ружья. Его сила — там.

Он поднял на меня взгляд, и в его глазах блеснул огонь.

— Те люди ненавидят его. Они… они показать дорога!

Я смотрел на грубую схему, начерченную на сырой земле. Простые линии, изображавшие реки и горы, вдруг обрели смысл. Туман войны начал рассеиваться, и сквозь него проступила четкая, ясная цель.

Левицкий, Тит и хмурый Софрон стояли рядом у догорающей фанзы и так же, как и я, не сводили глаз с карты, нарисованной китайцем.

— Значит, этого у гада есть на том берегу своя нора, — первым нарушил молчание Тит, сжимая огромные кулаки так, что побелели костяшки. — И она недалеко!

— А это значит, как только он узнает о произошедшем, придет, — произнес я вслух то, о чем думали остальные. Мой голос звучал глухо и ровно. — Сидеть здесь и ждать — самоубийство. Он к нам дорогу знает и придет подготовленным. Оборона — удел обреченных.

— Значит, надо бить первыми, — глухо, словно выталкивая слова из нутра, произнес Софрон. Он первым понял, к чему я клоню.

— Именно, — кивнул я. — Мы должны нанести ему «ответный визит». Так врезать, чтобы больше не поднялся!

Левицкий поднял на меня свои блестящие в свете огня глаза.

— Ты хочешь сказать…

— Да. Простого набега мало. — Я присел на корточки рядом со схемой Лян Фу. — Убийство пары десятков его головорезов не решит проблемы.

В воздухе повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь треском догорающих бревен. Я видел, как мои слова зажгли хищный огонь в глазах Тита. Левицкий закусил губу, его лицо стало сосредоточенным — он просчитывал риски.

— А что, если… — вдруг протянул Софрон, и его тихий голос прозвучал в ночи особенно весомо, — не просто уничтожить, а забрать? Захватить его прииск и сделать своим.

Все посмотрели на него как на сумасшедшего. А я аж зажмурился от удовольствия. Старый вояка мыслил не просто как солдат, а как завоеватель. Прямо с языка снял!

— Второй прииск? — удивленно выдохнул Тит.

— А почему нет? — поддержал я, вскакивая на ноги. Азарт захлестнул меня. — Ведь он нас в такие убытки вверг — подумать страшно! Надо с него стрясти возмещение! Забрав его прииски, мы не просто отомстим за наших, но и лишим его силы — если ему нечем станет платить хунхузам, он не сможет нам вредить. Мы перестанем быть жертвами, которые ждут налета, и сами станем охотниками!

— Но там же Китай! — потрясенно спросил Левицкий. — Это другая страна, чужая территория! А ну как Тулишэнь обратится за защитой к местным амбаням? Нас объявят разбойниками и против нас вышлют цинские войска!

— Корнет, ты же слышал, — напомнил я ему слова Лян Фу. — Прииск Тулишэня незаконный! Он существует только из-за нерасторопности и продажности цинских властей. Этот мерзавец не сможет просить о защите свое правительство— он сам нарушает закон! Для них он такой же бандит, как и для нас. Никто не станет за него официально вступаться.

Мои слова подействовали. Оживившись, все стали наперебой обсуждать предстоящий поход, его дерзость и открывающиеся возможности.

Глядя на раскинувшийся передо мной лагерь, на пепелище, на раненых и на сотни глаз, смотрящих на меня с надеждой и страхом, я понял, что до «ответного визита» еще нужно дожить. Я отвлекся от великих планов и перешел к делам насущным.

Воздух был густым и тяжелым. В нем смешался едкий запах