Княгиня Евдокия 5 (СИ) - Юлия Викторовна Меллер Страница 31

на неё. Её жадно разглядывали все, от мала до велика. Юная, белая ликом и в роскошных светлых одежах. Даже мех на ее парадно-выходной шубе был белоснежным. Кому-то вспомнилась покойная жена Стефана Евдокия Олельковна, которую он обожал. Золотоволосая, голубоглазая красавица прожила с ним всего четыре года, но люди до сих пор помнили её.

Евдокия нашла глазами царевича с князем и направилась к ним, стараясь ни с кем не зацепиться взглядом. Бабушка держалась рядом с нею, но на полшага позади и смотрела властно. Она-то хорошо видела, какими взглядами провожают внучку, особенно знать. Даже Стефан долго не мог оторвать от неё взгляда, а что уж говорить о других. Крепче сжав посох в руке, она ожгла взглядом бесцеремонных мужей, и те наконец-то уделили должное внимание главному гостю.

— Добро пожаловать, царевич Иоан.

Глава 11

— Ой, какая же ты беленькая! — в который раз воскликнула дочка Стефана, складывая пухлые ручки в молитвенном жесте. — Так и хочется тебя потрогать, — добавила она и осторожно погладила Евдокию по плечику.

Дуня быстро притянула девочку к себе, чмокнула её в пухлую щёчку и сказала:

— А ты мне кажешься сладенькой! Так бы и зацеловала!

Девчонка засмеялась, шутливо попыталась вырваться, но тут же прильнула обратно:

— В эту щёку ещё не целовала! — заявила она, поворачиваясь боком.

Евдокия обхватила маленькую господарыньку и, расцеловав в щёчки, носик и глазки, выпустила. Девчонка разомлела, прижалась к боярышне и затихла.

Маленькая Елена Стефановна покорила русское посольство с первых дней — и всё благодаря её непосредственности. В день приезда, когда её отец с мачехой встречали царевича, она, не дождавшись окончания затянувшихся приветственных речей, выскочила вперед с возгласом:

— Леля! — и остановилась перед Евдокией, смотря на неё с благоговейным восхищением.

Стефан сердито посмотрел на няньку Елены, потчующую дочь старыми сказами о прошлых богах. Та побледнела, попятилась назад, а потом как в омут ринулась за девочкой, намереваясь её оттащить от гостьи. Все были в великом смущении.

Представители церкви хмурились, местные бояре супили брови, а стоявшие в стороне иноземные гости кривили губы, получив доказательство варварства местных. Мало того, что Стефан, по их мнению, еретик, так ещё и язычник!

А Евдокия удивлённо подняла брови, не сразу сообразив, что её приняли за дочь Лады, юную богиню любви и красоты Лелю. Она-то в дороге вспоминала больше греческих богов, думая, что они могут быть затронуты в беседе на предмет истории при дворе Стефана, а тут надо же!

Девочка остановилась перед боярышней в шаге от неё и смотрела как на чудо. Евдокия наклонилась к ней, заглянула в глаза и спросила:

— А ты солнечный лучик, что решил осветить мрачные стены в день нашего приезда?

— Я?

— Рядом с тобой тепло на душе и хочется радоваться, — пояснила Дуня, давая время девочке и остальным понять, что её хвалят и что ничего страшного не произошло.

— Я не знаю, — смутилась Елена. — Я обычная.

Евдокия улыбнулась и заговорщически спросила:

— А ладошки у тебя тёплые?

Елена подняла руки и показывая их боярышне, ответила:

— Горячие! Они у меня всегда жаром пышут.

— А у меня ледяные, — пожаловалась Дуня. — При въезде в город мы перестали топить печку и сразу стало холодно.

— Так я тебя согрею! — девочка обхватила своими ладошками её руки и жарко подышала на них.

— Покажешь мне свой замок? — спросила Евдокия — и Елена сразу же потянула её ко входу, выпустив из своего захвата только одну руку, чтобы не мешать идти гостье. Свою няньку она игнорировала, а та держалась рядом, опасаясь смотреть на господаря.

Боярышня всем улыбнулась, поклонилась Стефану и его жене, и последовала за маленькой господарынькой. Аграфена и жёнки поспешили за Евдокией.

Жена господаря Мария успокаивающе погладила мужа по руке и ушла вслед за гостями. Мужи постояли, а потом кто-то смешливо фыркнул и все захохотали.

— Вот же ж! — мотнул головой Стефан и белозубо улыбнулся, приглашая остальных гостей в дом.

Елена же с первого дня старалась не отходить от Евдокии. Ей нравилась не только боярышня, но и прибывшая с ней старая монахиня и все жёнки посольства. Аграфена на ночь глядя объяснила внучке, что девочка тоскует без матери и устала переживать за своё место при отце. А тут именно к ней приехало посольство и любить будут именно её, а не братьев или сестёр.

— Дуня, ты не обольщайся, — шепотом наставляла её Аграфена. — Елену Стефановну привлекла не твоя красота, а общее впечатление.

— Бабуль, да я понимаю, что не первая красавица. Одёжа у меня такая, что любая в ней будет неотразима.

— То да, но ты мне ответь, какими тебе показались люди при дворе Стефана?

— Э-э-э… — растерялась девушка, но бабушка ждала ответа. — В общем?

— Да.

— Ну-у, много чернявых… — Дуня вопросительно посмотрела на монахиню, но та жестом показала, чтобы внучка продолжала: — …лихие, бойкие. Наверное, безудержные в веселье и бою. От них ожидается напряжение в эмоциях.

— Согласна, продолжай.

— Бабуль, это лишь мои впечатления и всё может оказаться не так. У нас шальных тоже навалом, а по виду тихони. Или взять тех же скандинавов, те ещё отморозки!

— Сколько раз просила тебя не выражаться! И тем не менее, ты восприняла местных такими, как сказала. А теперь подумай, какими они могут воспринимать нас?

— Хм, пожалуй, нас посчитают неспешными, дружелюбными, не жадными… добрыми?

— Вот ты и ответила, почему к тебе тянется девочка. Ей не хватает тепла, а ты видимое олицетворение её понимания любви. Все мы кажемся ей добрыми, потому что у нас мягкие черты лица и глаза завораживающего для них цвета. А ещё у нас не принято повышать голос.

— Ой, вот тут ты права! Тут жёнки постоянно срываются на крик, когда сердятся. Даже боярыни… хм, пожалуй, они не кричат, но взгляд у них такой, что пробирает до костей.

— Тёмноокие и густобровые, — согласно кивнула Аграфена.

— Ну-у, не знаю, — покачала головой Евдокия. — У нас татарские девы тоже кареглазые, но ведьминского накала в них нет. Их к сердцу прижать хочется, а не…

— Дуня! Ты думай, что говоришь! Какие ведьмы?

— Прости, бабуль! Я имела в виду, что…

— Да поняла я, — заворчала Аграфена. — Сама виновата, что затеяла такой разговор. Но ты поняла, почему девочка тянется к тебе?

— Поняла, бабуль!

— Не отталкивай её…

— Да я и не…

— Но сильно не давай привязаться. Помни, ей Мария Борисовна станет матерью. Смотри, не стань помехой!

Евдокия согласно покивала. Ей Елена очень понравилась и хотелось для неё счастливого будущего. Но не привязывать и самой