Рывок в будущее - Владимир Викторович Бабкин Страница 3

Открываю. Внутри на крышке картинка рыцаря, бредущего через снежную бурю. На дне шкатулки – позолоченная цепочка. На ней продолговатый кулон с портретом Лины.

– Спасибо, любовь моя. Счастье моё.

Встретил ли я подругу всей жизни? Надеюсь, что – да. Мы говорим схоже, думаем схоже, нам хорошо вместе. Интересы у нас одинаковые. Что ещё нужно человеку для счастья?

Возвышенные цели?

Есть ли у меня вообще итоговая цель? Ну, не знаю, какая. Или какие.

Прибить щит к воротам Царьграда, сделать всех счастливыми, протянуть железную дорогу до Владивостока, или построить Царствие Божие на Земле?

Нет. Таких целей у меня нет.

У меня, как у того самурая – нет цели, есть только Путь. Путь в будущее. Я просто делаю, что могу.

Fac quod debes, fiat quod fiet.

Делай, что должно, и будь, что будет.

* * *

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. НОВО-ПРЕОБРАЖЕНСКОЕ. ДВОРЕЦ. 12 марта 1744 года.

– Доброе утро, Петер.

Слегка, по-утреннему растрёпанная, и в домашнем платье Лина вплыла в мой кабинет.

– Доброе, моё солнышко. Чаю хочешь?

Поцелуй.

– Хочу.

Прозвучало томно, но, увы, мне, увы. Только чай. Шалунья. Будет так дразнить до самой свадьбы.

Женщины. Никак без вас.

Улыбаюсь.

– Сейчас заварю.

– Чем занят, любимый?

Уже возясь с заваркой волшебного напитка, отвечаю:

– Еду к Матушке сегодня к обеду. Хочу выпросить участок под строительство дворца на холме напротив Боровицких ворот.

Собственно, я имел ввиду место, где при моей прошлой жизни стоял Дом Пашкова. Его ещё нет, но, я построю лучше, только длиннее. Почему не выше? Нельзя строить выше башен Кремля ничего, кроме храмов. Храм я тоже построю при дворце, но это отдельный вопрос.

«На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий Москвы… находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы…Но им город был виден почти до самых краев.»

М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита»

Лина с любопытством рассматривала мои чертежи, точнее, эскизы.

– Интересно. А зачем такой большой? Балы давать?

Усмехаюсь.

– Вот поедет твой муж, когда мы с Матушкой в Москве, на приём в Кремль, а зима, снег, дороги в Ново-Преображенское замело, где прикажешь мне ночевать? На постой проситься?

Понятно, что в такой ситуации Императрица бы меня из Кремля просто не выпустила и где преклонить голову мне бы нашлось, но, не суть. Мне нужна резиденция в центре Первопрестольной. Ново-Преображенское – отличное и уютное место для семейного гнёздышка, равно как и имение под Петербургом, которое мне обещала отписать Матушка после свадьбы, может быть сколь угодно прекрасным, но оно не в столице и никак не заменит Итальянский дворец. У меня не те запросы и не те масштабы, чтобы сидеть в плетённом кресле в халате, и, как Манилов, попивать вишнёвую наливочку, и, глядя в закат, мечтать о несбыточном.

Нет. Нет и нет.

Мне нужны базы и опорные пункты в важнейших городах. И для торговли, и для управления промышленностью, для управления наукой и образованием. И, да, как центр притяжения для местных элит по всей нашей благословенной и Богоспасаемой Империи.

Петербург. Тверь. Москва. Нижний Новгород. Самара. Казань. Екатеринбург. Цепь узлов моего влияния с запада на восток страны.

Понятно, что пока это планы на далёкую перспективу, но, так и планы у меня далекоидущие.

– И балы тоже, счастье моё. Как без них в наше время. Но, вообще, это моё представительство в Первопрестольной. Буду через него решать дела и в Москве, и в центре России. А ещё, я планирую открыть при этом дворце бесплатную публичную библиотеку для всех. Самую большую в Первопрестольной. И, надеюсь, Матушка дозволит позже построить рядом с этим дворцом Императорский Московский университет.

Невеста смеется.

– Так это когда ещё будет. А сейчас, вдруг что, где будешь в Москве ночевать? К Матушке попросишься на постой?

Я некуртуазно почесал нос (свои все).

– Честно сказать, мои представители ведут переговоры с разными владельцами об аренде особняка со всеми удобствами в самом центре. Пока не решил вопрос. Но, решаем.

Лина пила чай.

– Петер, когда мы назад?

– Не знаю, любовь моя. От Матушки зависит. Пора бы уже. Март на улице. Скоро апрель и одному Богу известно, не застрянем ли мы в пути на раскисшей дороге. Не хотелось бы. Но, Матушка тянет вопрос. Не знаю. Ничего не могу сказать. Что-то происходит, но, я не знаю, что. Ей виднее.

Я не знаю, но примерно представляю.

ЗАГОВОР.

Ничего другого не держало бы Императрицу в Первопрестольной столько времени. Петербург, через верных людей, она контролирует, а вот Москву – нет. А очень удобно внести «спасённого Истинного Императора Всероссийского Иоанна» в Кремль под звон колоколов Успенского Собора.

Ибо никто не видел его живым уже давно. Даже я.

Потому Матушка и сидит в Кремле лично. Не поехала в своё имение в Подмосковье.

Как говорится, к чему бы это?

Часть первая

Крест Императорской Фамилии

Ante scriptum

МОСКВА. КРЕМЛЬ. ТЕРЕМНОЙ ДВОРЕЦ. ПРЕСТОЛЬНАЯ ПАЛАТА. 14 февраля 1744 года.

– Ваше Императорское Величество, – Бестужев елейно поклонился Императрице, – вот новые расшифровки писем французского посла. Шетардий пишет, что Русская Царица «несправедливо чинит и власть свою, не рассуди, употребляет» и многие Вас уже не хотят, и это терпеть.

– Фамилии нетерпеливых пишет? – устало спросила Императрица.

– Нет, Матушка, но круг его друзей у нас есть.

Как же вымотал её этот «партикулярный друг». Она бы и не выписывала его у Парижа, но дело задумано великое. И Жан-Жоакен ей нужен здесь и сейчас. Как свидетель и приманка, будь он проклят.

– Полноте, граф, – спокойно продолжила Елисавета, – у него в друзьях половина столицы, мне гнева на пустую болтовню летом хватило, хотела бы могла бы маркизу ещё в декабре голову за «слабоумную развратницу» снесть.

Вице-канцлер снова поклонился. Француз от него никуда не денется. А вот намек на напрасную опалу его брата ценная весть.

– Как там, Михаил Петрович в вотчине отдыхает? – меняя тему продолжила царица.

– Спасибо, Матушка, пишет, что здоровье поправил, – Бестужев немного замялся, но лучше уж он сам первым сообщит эту весть, – Анна Гавриловна двойню третьего дня родила.

– Анна Гавриловна? – напряглась собеседница, – Кого?

– Мальчик и девочка, – ответил Бестужев – точнее девочка и мальчик.

Императрица, прикинув что-то улыбнувшись спросила:

– И как назвали?

– В часть матушки жены