Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов Страница 29

— Но я пойду, моя Королева. И я не побегу в самый разгар кампании.

— Хорошо. Я тебя услышала.

В этот момент, в шатёр заглянул Богдан.

— Матушка, ещё один гонец.

— Пусть зайдёт.

В шатёр зашёл мужчина лет 35. Лицо уставшее, в грязной одежде. Снял капюшон с головы. Поклонился.

— Ваше Величество. Ваши Высочества и Ваши светлости. Спешу сообщить. Армия императора Максимилиана стягивается к западной границе Польского королевства. Туда же подходят отряды имперских князей.

— Подойди сюда. — Велела я ему. Указала на карту. — Покажи, где именно? — Он показал.

— В основном в Силезии и Померании. В Померании напротив земель Тевтонского Ордена.

— Благодарю тебя. Можешь идти. Тебя накормят и дадут отдохнуть. Богдан, позаботься.

— Слушаюсь, Матушка.

Я смотрела на карту. Побарабанила пальцами по столешнице. Взглянула на собравшихся в палатке.

— Дядюшка Максимилиан, решил забрать земли Тевтонского ордена⁈ Ловко! Я воюю, а он шерсть стрижёт. Молодец какой. Там всё моё, вплоть до Танненберга и Данцига с Оливой. Пусть в Мазовию лезет и рвёт её на куски. Я на многое в Мазовии не претендую, заберу себе только небольшой кусок по Висле, это Добжинь, Плоцк, Остроленка. И то, в качестве наказания.

— Ваше Величество, но в этом есть и плюс. Польские магнаты сейчас бросятся на защиту своих западных границ. Им будет не до Литвы. — Сказал Ландмаршал.

— Согласен. — Кивнул князь Воротынский. — На Литву и Польшу сейчас давят со всех сторон. С севера мы, с востока Великий Государь, с юга татары, с запада империя. М-да. Я думаю, Ковно и Россиены подкреплений не дождутся.

Мы ещё обговаривали детали предстоящего марш-броска и дальнейшей кампании. После чего, я всех отпустила, сказав готовится к тому, что утром мы снимемся и пойдём ускоренным маршем на север, к Митаве. Девушки вернулись назад в шатёр. Велела Богдану отправить кого-нибудь за Васильчиковым Иваном. Вскоре Богдан доложил, что явился лейтенант Корпуса Васильчиков. Велела, чтобы проходил. Иван зашёл, на голове его был кивер. Он вытянулся по стойке смирно, чуть ли не щелкнув каблуками сапог и отдал честь.

— Госпожа генерал майор, Ваше Высокопревосходительство, Государыня-Матушка лейтенант Корпуса Васильчиков по Вашему приказанию прибыл.

— Здравствуй, Иван. Проходи. Присаживайся.

Иван снял кивер, прошёл и сел на походный стул. Глянул на Паулу и улыбнулся ей. Она ему. Я усмехнулась.

— Ваня, хватит с Паулой в гляделки играть. — Сказала ему. Он попытался вскочить и встать по стойке смирно. — Сиди, Ваня. Не надо сейчас каждый раз вскакивать. Ты ведь у меня не гласно, как бы командир всей артиллерии? Скажи мне, порох хорошо укрыт? Не отсыреет?

— Нет, Матушка. Всё хорошо укрыто. Сам проверял у полевых орудий. Потом проверил у мортир. Но там Клаус за этим смотрит и, если что, своих пушкарей может и палкой отходить.

— Как ты думаешь на сколько хватит у нас боеприпасов к пушкам и мортирам?

— Не на долго. Ядер, как полнолитых, так и шрапнёльных по пять-семь штук всего на орудие. И бомб на мортиры по восемь. Считали с Клаусом. Плюс есть книппеля, примерно по десятку на ствол. А вот картечи ещё достаточно. Но у нас, Матушка, с пороховыми зарядами плохо. У полевых орудий, зарядов осталось меньше десятка на пушку. У Мортир и того меньше. На четыре, максимум пять выстрелов, и то, если не закладывать усиленный, полуторный заряд.

— Ну что же, значит будем обходиться тем, что есть. — Посмотрела на молодого лейтенанта. Нравился мне Ваня. Настоящий офицер, не даром княжич. Вот такие как он, его товарищи по корпусу, бывшие кадеты, они мой золотой фонд. Это они и есть моя будущая новая армия, которая сейчас формируется, куётся в горниле жесточайших сражений. — Ваня, как ты думаешь, мы победим Радзивиллов? Ведь у Анны там идут наёмники из Испании, Швейцарии, из германских княжеств ландскнехты. А это очень серьёзно. Те же испанцы или швейцарцы.

Иван встал с походного стула. Смотрел на меня.

— Конечно победим, Матушка. Иначе быть не может. Били мы этих наёмников. Может они и хороши, да только и мы не лаптем щи хлебаем. А у тебя в войске свои ландскнехты есть и не хуже ихних. И ещё, Государыня, мы уже не те, кто сошлись тогда, с Георгом фон Фрунсбергом. И их было больше. Но ничего, одолели. А сам Георг фон Фрунсберг тебе служит сейчас, как и многие из его солдат. Ты хорошо нас учила, Матушка. Мы не подведём. Ибо бесчестие хуже смерти.

— Я тебя услышала, Ваня. Как говорится, делай что должен и будь, что будет. Но мы не должны дать им прорваться дальше в Ливонию.

— Не прорвутся. Главное, чтобы Митава нас дождалась…

Великое Княжество Литовское. Киев. Начало октября 1514 года от Рождества Христова.

Золотые ворота Киева, образец древнего оборонного зодчества Руси, всё ещё сохраняли функцию главных ворот города, несмотря на то, что сильно пострадали в 1240 году при взятии Киева войсками хана Бату. Вот и сейчас они выполняли ту же функцию. На воротах, на нижней площадке, были установлены две пушки. С ходу взять Киев, месяц назад, не получилось, хотя вышедшее на встречу вторгшейся Орде ополчение дало бой, в надежде разгромить татар. Но они не знали, сколько сабель насчитывает Орда. Плюс артиллерия. Разгром был быстрый и кровавый. Ополчение продержалось организованно около получаса после начала сражения. Отрядами Киева командовал киевский воевода, представитель одного из богатейших и знатнейших родов Великого Княжества Литовского Юрий Радзивилл, по прозвищу Геркулес, участник многих военных кампаний Литвы, дважды разбивший татар — в 1511 году в урочище Рутка в 30 километрах от Киева и в 1512 году в битве под Лопушеным. И на этот раз Юрий был уверен, он разобьёт татар. Однако Геркулес ошибся, и эта ошибка стоила ему жизни. Залп скорострельных полевых орудий Корпуса шрапнельными снарядами, оборвал его линию жизни. Хотя он должен был прожить ещё двадцать семь лет, до 1541 года. Однако не срослось. История пошла уже по другому пути. Металлический кругляш начинки шрапнельного снаряда, разорвавшегося прямо над хоругвью Радзивилла, пробил металлический шлем воеводы. Раздробил ему череп, и вышел из правой нижней части лица, повредив нижнюю челюсть. Ещё один такой же кругляш, прошил его пластинчатый доспех, как раз напротив сердца, разорвав и его. Ополчение растерялось. Войско лишилось полководца, причём, хорошего, талантливого полководца. Началась паника. А это самое