Минометчики - Алексей Дягилев Страница 29

— Я её снял с трупа последнего немецкого диверсанта.

— Точно последнего?

— Точно. Зуб даю.

— Ну, что я тебе говорил? Сигизмунд. — Посмеиваясь, басит капитан Лобачёв. — Не тот человек этот сержант, чтобы буй с трамвайной ручкой перепутать. Его надо вместо тебя ставить. Тогда у нас и разведка наладится, и диверсанты перестанут толпами по нашим тылам шляться.

— Но ведь форма и автоматы наши. Документы тоже. — Пытается оправдаться старлей.

— Да у немцев эти документы целая Рейхсканцелярия печатает. А сколько нашего оружия и формы у них осталось? Так что на пять то человек всяко найдут. — Но последний гвоздь в крышку гроба лейтёхиных доказательств, вбил боец Гусев.

— Товарищи командиры. Разрешите обратиться? Красноармеец Гусев. — Войдя в блиндаж, несмело говорит Вася.

— Обращайся боец. Что ты хотел? — разрешает комполка.

— Я вспомнил, что говорил тот раненый. Вдруг это важно…

— Что ты вспомнил сынок? Рассказывай по порядку.

— Когда товарищ лейтенант послал нас проверить, мы увидели, что он ещё дышит.

— Кто? Он?

— Ну, тот, раненый… диверсант. — Всё-таки после паузы говорит Вася. — Он лежал на спине и стонал, а ещё бредил по-русски. Вот мы и пошли за подмогой, вдвоём-то не унести, неловко, да и здоровый дюже. Доложили лейтенанту, он дал ещё двоих, вот мы уже вчетвером его подняли и понесли. А по дороге он и говорил.

— Что говорил?

— Так это сначала матерился… ну, мы там его немножко уронили на спуске, вот он и ругался. Всё каких-то злыдней поминал, да гермАнами нас бестолковыми называл, тоже бредил наверное. А когда мы его на батарею принесли и положили возле костра, он сумел нас хорошенько рассмотреть. А потом и сказал, — «всё равно вы все сдохнете, клятые москали», дёрнулся и затих.

— Так и сказал?

— Так и сказал. Я ещё у Махмуда спросил. Кто они такие? Эти «москали», но он сам не знал.

— Спасибо боец. Можешь идти. — Отпускает Васю майор.

— Какие тебе ещё доказательства нужны, что по нашим тылам диверсанты толпами шастают? А, Сигизмунд? О хо-хо. Опять в дивизию о ЧП докладывать. Ладно, дождёшься особистов. Расскажешь им, что к чему. Передашь вещи, оружие… Хотя. Там где-то ППД был, несите-ка его сюда. — Старшина метнулся куда-то на выход и принёс автомат и запасной диск к нему. — Вот, возьми себе сержант, а то на пять диверсантов шесть автоматов это много. И это, не обижайся на нас, всяко бывает. Особисты тебя, конечно, опросят, но сначала я с ними поговорю.

— Благодарю за службу! Товарищ сержант. — Отдав воинское приветствие, говорит комполка.

— Служу Советскому Союзу! — Отвечаю я, встав по стойке смирно и держа подарки в руках. — Только это, товарищ майор, у нас патронов осталось на полминуты боя. Ещё одна такая встреча, и нас фрицы голыми руками возьмут.

— Вот хитрый какой, дай ему палец, он руку откусит. Хорошо, будут вам патроны и оружие оформят. Проводи-ка меня, лейтенант. — Зовёт он ротного и выходит из блиндажа.

Командный состав выходит, а я присаживаюсь на нары, и в голове у меня крутится цепочка из трёх слов. Савеловка. Артиллеристы. Диверсанты. И за её конец я никак не могу ухватиться.

— Ну, что командир, нормально всё? — Войдя в блиндаж, начинают разговор Фёдор с Макаром. Я даже не заметил, когда они выходили.

— Да, обошлось. Возникли кое-какие непонятки, но разобрались.

— Значит не зря мы своих расспрашивали, а потом Ваську на посту подменили.

— Нет, не зря. И вы это, начнут особисты вопросы задавать, говорите всё, как было, а то мало ли что. Лишнего не треплите, но и не врите, а то начнёте путаться в показаниях, могут проблемы начаться.

— Да мы что, мы же с понятием.

— Ладно, отдыхайте, пока время есть. А то скоро смена, кто их теперь разберёт, чего они с караулами нарешали.

Самому мне больше поспать так и не удалось. Хоть в караул меня больше не ставили, но пока сам до конца разобрался в произошедшем, потом вместе с особистами прибыли представители из разведроты, дальше подъём, ну и как водится опросы и все процедуры, связанные со следствием. Разведчики среди диверсантов, своих так и не опознали, так что вопросов по поводу «своих, среди чужих», ко мне даже не возникло. Особист, правда, попенял мне насчёт возможных пленных, но я пояснил ему, что бой был скоротечный, причём с превосходящими силами противника, и гранаты про пленных были не в курсе. Последнего мол, мы попытались взять живьём, но он самоубился, после полученных ранений.

— Здорова, артиллерия! — услышал я знакомый голос, когда я вышел из блиндажа после допроса.

— Привет, разведка! — узнаю я своего недавнего знакомца Генку Черкасова.

— Говорят, ты опять отличился⁈

— Кто говорит?

— Да все.

— А ты не слушай разных пустобрёхов, а то они бумажки не подписывают, а языком треплются. — Генка сразу подобрался.

— Что, как тогда, в доме лесника? — негромко говорит он.

— Типа того, только зверушек на этот раз больше.

— Видел я этих зверушек. Без потерь как я понял, не обошлось?

— Да. Одного нашего насмерть.

— И всё? — удивляется разведчик.

— Ну, да. А почему тебя это удивляет?

— С такими зубрами почти без потерь разобраться, это уметь надо.

— А с чего ты решил, что это зубры?

— Да уж не простая пехота, это точно, как минимум разведка, или похлеще кто.

— Приходилось сталкиваться?

— Да лучше бы не приходилось. У нас сегодня группа не вернулась. Прошли вроде нормально, а вот выйти… Но, я тебе ничего не говорил.

— Понял. Могила.

— Черкасов, где ты там? — зовут Генку. Забирай трофейное оружие, снаряжение и пошли.

— Ага, я сейчас. Ну, ладно, счастливо оставаться, пошли мы.

— До встречи. — Пожав на прощанье руки, расходимся. Генка убегает к своим, а я иду и присаживаюсь к костерку. Как загипнотизированный, смотрю на огонь, и вот тут мне удаётся ухватить логическую цепочку за хвост и вплести в неё несколько недостающих звеньев.

Глава 17

Это что, привет от Анфиски с того света? Всё может быть. Я-то предполагал нападение на штаб,