Александр Чернов - Одиссея Варяга Страница 29

Сказать, что Петрович был очень рад наконец-то видеть хоть кого-то из тех, кто нес прямую ответственность за все, что с ним случилось – значит не сказать ничего. Первые полчаса сбитый с ног точным ударом правой командирской руки Вадик выслушивал все, что о нем думает бывший софорумник. Любая попытка встать пресекалась не сильным, но болезненным ударом командирского костыля по лбу. Было очевидно, что Руднева звук удара дерева о кость забавляет. Следующие полчаса Вадик пытался убедить его и вызванного вестовым Балка, что за борт его прямо сейчас бросать не надо, и только потом ему наконец позволили изложить свою точку зрения на события.

– Ладно, Вадик. Как ты сюда прополз, мы с Василием поняли, теперь объясни нам, а ЗАЧЕМ ты нам тут нужен, живой и здоровый. С Василием понятно – офицер, спецназ, сплошные плюсы для нашего положения и грядущего абордажа. Я – вынужденно командир "Варяга" и лучший спец в грядущих событиях на несколько лет вперед на борту, а по путям развития техники так на десятилетия вперед наметки помню. А ты нам на кой, лишний балласт? Ты кто, студент меда пятого курса, так? Какие у тебя полезные знания, которые можно применить в данной эпохе? Ноль ты без палочки без своей диагностической аппаратуры образца начала XXI-го века! А если ты рассчитываешь на мои дружеские чувства, то после того, как я от Василия узнал, что это ТЫ меня подвел под монастырь, лучше и не мечтай.

– Знаешь, Петрович, на твои дружеские чувства я и не рассчитывал. Поэтому подстраховался. Во-первых, вам поддержка с самого верха не помешает, я думаю?

– Дорогой Вадик, твоего папы-профессора с его знакомствами тут нет. Тут даже моего босса, который и был его главным знакомством "наверху", и то нету. Так что вернись в реальность и не обещай нам того, чего у тебя нет.

– Зато тут есть Император Всероссийский Николай Второй. У которого сын родится, больной гемофилией – это несвертываемость крови, и пара родственников страдают от пневмонии недолеченной. Ну и еще он легко поддается внушению, судя по истории с Распутиным.

– У тебя нет никакой аппаратуры, нет антибиотиков, ни хрена у тебя нет, чтобы Николашке предъявить! Как там в той старинной рекламе было? "Слова твои пустые обещания"! Я уже молчу, что гемофилию и у нас лечить пока не научились, это же генетическое заболевание!

– Лечить – нет, не научились. А вот облегчать состояние больного, если у него болезнь в легкой форме, а цесаревич при тяжелой до 1918-го просто не дожил бы, можно простыми переливаниями. Свертываемость временно улучшается, если по простому. В нашей истории первые переливания были в 1914-м, так что ускоряем всего на десять лет. Ну а группы крови, технология их распознавания и то, что переливать лучше плазму крови, отделенную на центрифуге, это уже мое личное ноу-хау. Я неделю сидел за компом и зазубривал, КАК это можно сделать вначале века.

– А кто ты ТУТ такой, чтобы тебя к императору вообще допустили? Младший врач с пусть героического, но рядового крейсера? Это все равно, что у нас к президенту на личный прием пробиться полковому доктору из Чечни…

– Василий, а тут ты не прав. Положим, один раз к Николаю мы нашему доктору доступ обеспечить сможем…

– Как?

– Николай зело любит всякую мистику. Так что если ему из Циндао дать телеграмму с датами гибели "Енисея" и "Боярина", то на прием можно рассчитывать – пока Вадик доберется до Одессы, они как раз и потонут.

– Петрович, а ты помнишь, когда они должны потонуть?

– Вадик, забудь о Петровиче, на людях ляпнешь – придется списать тебя на берег как психа. Я Руднев, Всеволод Федорович. А насчет помнить, когда они потонут – обижаешь, тут уже я в теме, как ты с переливаниями, а Василий со спецоперациями.

– А они точно потопнут по графику? Наша эскапада на их судьбу не повлияет разве?

– Они оба завтра подорвутся на своих минных заграждениях, которые будут ставиться по довоенным планам. Что бы мы на "Варяге" не вытворяли, этого нам не изменить. А вот воспользоваться этим мы очень даже можем!

– А я хотел ему его дневники за 1904 год, за январь процитировать, то-то мужик удивился бы, с его-то преклонением перед мистицизмом.

– Ну так и процитируй, раз уж выучил, "Машу каслом не испортишь", как говаривал поручик Ржевский.

– Хорошо, уговорили. Когда мы отходим на катере, Петрович?

– А кто такие "мы", прошу прощения? – С нескрываемым сарказмом спросил Балк.

– Да, Вадюш, мне вот тоже интересно, чего это ты себя на "мы" вдруг стал называть-то? Тебе-то царем точно стать не светит, тебе его только уговорить надо, а не подменять. – Весело поддержал его Руднев, уютно развалившийся в кресле, насколько вообще можно развалиться в кресле с пробитой в трех местах осколками обивкой и с перебитой ножкой, под которую подложили пару книг. Плотники все еще заняты латанием более важных, чем капитанское кресло, вещей.

– Ребята, вы чего, меня одного на этом катере отправите, что ли? – Даже привстал от возбуждения Вадик, всегда бывший домашним мальчиком, и которому до сих пор ничего сложнее спаивания Карпышева в жизни делать не приходилось.

– Нет, конечно, пара мехов и куча раненых, а ты на что рассчитывал?

– Мужики, но я же…

– Хватит истерик! Еще расплачься мне тут! Ты, во-первых мужик, во-вторых – морской офицер, а в третьих, ты что, правда думаешь, это ТЕБЕ будет тяжело? Тебе надо – дойти до порта, дать интервью во все газеты о гибели "Варяга", отправить телеграмму Николашке, расслабься, ее текст твой предшественник, доктор у тебя в башке, составит. Добавить в нее даты гибели "Боярина" и "Енисея", на пароход и в Одессу, а оттуда курьерским в Питер. Там – додавить Николая на сохранение в тайне истории с "Варягом" и на отсылку команд для гарибальдийцев на Дальний Восток. А нам с Василием всего-то навсего выиграть войну! Вдвоем, блин!

– Стоп. Всеволод, у тебя тут нестыковка. Если из Питера на Дальний Восток отбудут команды на два "Гарибальди", а у берегов Японии пропадут "Ниссин" с "Кассугой" – то об инкогнито можешь забыть. Нас тогда будут искать, и скорее всего, перехватят.

– Блин. Тут ты, брат Василий, прав. Надо как-то замаскировать бы. О! Идея. В России всерьез думали о покупке у Аргентины двух гарибальдийцев, но не срослось – бабки да откаты не поделили. Адмирал Рожественский заявил, что они не вписываются в концепцию русского флота. Видать, с ним не поделились. А что, если официально для всех и в Морском штабе, и для самих экипажей, они из Владика на пароходе отбудут принимать аргентинские крейсера, скажем, на Гавайи? Как, Василий, прокатит?

– Да, но только если никто, кроме Николая и Вадика, в Питере об истинном назначении экипажей знать не будет. Так, сходу лучше ничего не придумаю… И еще, ведь Япония запросит у Аргентины, правда ли та продала крейсера России?

– Угу, а потом еще Англия ноту заявит, что, мол, нельзя воюющей стране продавать оружие. Но самое смешное, что Аргентина будет искренне отрицать, что продает их России. Пусть японская разведка и дипломаты помучаются!

– Ребята, да я не путешествия боюсь, как мне одному уломать Николая-то? Он же самодержец Всея Великая, Малая и Белая Руси! Князь Финский, государь Туркестанский и прочее, прочее, прочее.38 А я кто? Тут одного лечения сына и дяди не хватит. Я же не волшебник и не гипнотизер в конце концов! Ладно бы с тобой, Петрович, или с вами, Василий…

Резким взмахом руки Балк прервал лекаря.

– Мы ЗДЕСЬ ровесники, и вообще в одной лодке, так что давай на ты.

– Василий, не обзывай мой крейсер лодкой! Разжалую в матросы! Вадик, пряник ты сам для Николая придумал, причем классный. Я бы такой не смог, честное слово. Так что тебе и флаг в руки. А сейчас мы тебе еще и кнутик для него подготовим, индивидуального, так сказать, изготовления. Персональный ад Императора Всероссийского Николая Второго, прекрасного семьянина, кстати, и неплохого человека, но отвратительного правителя.

Значит, запоминай. Тебе придется открыть карты. Никакой мистицизм не поможет заморочить ему голову настолько, насколько нам необходимо. Придется тебе рассказать, кто ты, и откуда, вернее, "из когда". Процитируй его дневник, расскажи ему вкратце, чем кончилась у НАС русско-японская война, про первую мировую, про революцию. Короче, о всем том хорошем, к чему привела ЕГО страну дружба с франками и англосаксами…

Про то, что такое гемофилия и как она у нас лечится – на десерт. Если поверит, переходи к судьбе его семьи, и потверже. Про подвал в Ипатьевском доме, про кислоту на трупы, чтобы не опознали, про то, как дочерей штыками добивали, и прочие грязные подробности в стиле "Дорожного патруля". Напугай его по-полной, тогда он твой. Как думаешь Василий, сработает?

– Должно. Но давай внесем некоторые коррективы…

– Да, кстати, коль уж такой расклад, чем еще загрузить самодержца, чтоб реально помог православному воинству… Ну, из того, что они там в Питере могли сделать, но не сделали? Кто из кораблей сейчас в Средиземке, кто на Балтике, какие части боеготовы в западных округах? А черноморцы…