Бои местного значения (СИ) - Зурков Дмитрий Страница 28

Разбудил меня телефонный звонок. Пользуясь достижениями научного прогресса (в гостинице можно было позвонить из номера в номер) Пётр Всеславович удивился, что я сплю в десять утра, затем сообщил, что через полчаса прибудет Бессонов с утренними газетами, где описаны мои вчерашние разгульные бесчинства и глумления над мирными жителями. А посему господину полковнику необходимо привести себя в порядок и направиться в давно облюбованную кафешку на предмет встречи с «соучастниками», завтрака и анализа ситуации.

— Доброе утро, господа! Прошу простить, пришлось немного задержаться. — Питерский представитель «кровавой гэбни» появился, когда мы с Воронцовым прикончили по первой чашке чая и заказали повторить.

— Утро добрым не бывает. — Демонстративно ворчу в ответ, поднимаясь и совершая обряд рукопожатия.

— Никак, Денис Анатольевич, ночью плохо спали? Муки совести замучили? — Улыбаясь, подтрунивает Бессонов.

— А что это? — Задаю вопрос, изображая на лице крайнюю степень изумления и глядя поверх головы собеседника.

— Где⁈ — Оба полковника ведутся на фразу, Пётр Всеславович даже напряжённо оглядывается по сторонам.

— Ну, Вы, Алексей Алексеевич, слово какое-то замудрённое употребить изволили — «совесть». Вот и решил поинтересоваться — а что это такое?

— … Так, Денис Анатольевич… Вижу, что у Вас всё хорошо, посему давайте перейдём к делу. — Воронцов расплывается в улыбке, затем становится серьёзным. — Алексей Алексеевич, что там у Вас новенького?

— Вот, извольте, господа офицеры… — Бессонов достаёт из портфеля толстенькую пачку газет и кладёт на стол. — Ночной тираж. Нужное отчёркнуто красным карандашом.

Так, интересно… Беру первую попавшуюся газету, уже развёрнутую на нужной странице… Угу-м, где это?.. А, вот!.. Вчера в одном из ресторанов произошло из ряда вон выходящее событие… Блестящий и талантливый офицер… полковник Г… избил, не дав даже поднять руки в свою защиту… в беспамятном состоянии… оказался прикован к постели… несомненно самым жестоким образом… возможно, ключом к разгадке… фраза «Эхо войны»… В любом случае недопустимо… все законы приличия…

— Можно сказать, Денис Анатольевич, экспромт у Вас получился лучше некуда. — Комментирует Пётр Всеславович, откладывая свои листки. — И теперь не надо гадать кого и за что, как Вы любите говорить, подставить под молотки. Первоначально было два варианта. Либо кого-то вытянуть в подпитии на нелицеприятный отзыв о Цесаревне, на что Вы отреагировали бы, поскольку она является шефом Вашего полка. Либо устроить Вам встречу с каким-нибудь до сих пор не наказанным земгоровцем, предварительно рассказав о его «подвигах».

— Считайте, что отработали второй вариант. Эта сволочь однозначно в Гомеле чем-то таким занималась. — Ну да, тестюшка что-то рассказывал про его тёмные делишки в железнодорожных мастерских.

— Я дал команду взять господина Труновича под наблюдение. Попробуем его «просветить» и по настоящим, и по прошлым делам. — Добавляет Бессонов.

— В любом случае, Алексей Алексеевич, очень Вас прошу сообщить мне, когда он Вам станет не нужен.

— Вы хотите продолжить…э-э-м… разговор с ним? — Наверное, в моём взгляде полковник прочитал что-то такое, отчего стал очень серьёзным.

— Мы только начали общаться.

— Да?.. Перелом нижней челюсти, трещины в двух рёбрах, подозрение на сотрясение мозга… Если не секрет, чем он заслужил такое отношение?

— Несколько лет назад он очень азартно помогал человеку, пытавшемуся посягнуть на жизнь моей супруги и ещё не родившейся дочери…

Глава 15.

На сегодня у нас ещё вечерние посиделки в узком кругу и — всё. Выпьем по стописят за бывшего полковника, а завтра начинаем новую жизнь. Без всякой военщины, солдатчины, армейского дебилизма и прочих либерастических страшилок…

Это — версия для общественности. Типа, служил себе человек, служил. За Веру, Царя и Отечество несколько раз на войне помирал, себя не жалел. И до чего-то там дослужился. А как нашкодил маленько, так сразу его и из полковников, и из флигель-адъютантов попёрли. Вот он в отставку и подал. Без мундира, но с пенсией, даже с двумя. Да и так денежек на жизнь хватает, капают копеечки с патентов-привилеев. На надкалиберный миномёт, на пистолеты-пулемёты, на взрыватели к гранатам… да мало ли на что ещё!.. Хотя, неизвестно как оно в будущем выйдет. В стране не только Регент вес имеет, есть и другие люди…

На обратном пути Воронцов в поезде меня заинструктировал моими ближайшими телодвижениями аж до неприличия. То ли не доверял окружению ВэКаэМа, то ли ещё почему, но настоятельно просил сыграть в паре с Михаилом Александровичем спектакль для двух актёров.

По прибытии в полк меня уже ждал вызов пред ясны очи Регента, куда я тут же и направился. В кабинете у Великого князя всё прошло без сучка-без задоринки. Регент грозно вопросил и о пререканиях с начальством, и о ресторанном происшествии, я что-то промямлил, сославшись на нервное расстройство при общении с генералами и на алкогольную нирвану в ресторане. После чего мне суровым голосом было приказано считать себя свободным от исполнения флигель-адъютантских обязанностей. Сочтя получение «фитиля» оконченным, вышел из кабинета, изо всех сил изображая душевное смятение к вящей радости ожидавших своей очереди посетителей в генеральских погонах. Задержался возле стола дежурного лейб-секретаря и попросил одолжить ножницы на секундочку… Вообще-то их, в смысле «ходячих пишущих машинок», было всего три экземпляра, и служили они «сутки через двое». И числились в епархии генерала Мосолова, то бишь — Канцелярии Министерства Императорского двора. Соответственно, были миллион раз проверены и чуть ли не рентгеном просвечены на предмет благонадёжности…

Обрезав задний шнур аксельбанта, возвратил имущество изумлённому владельцу, затем отстегнув петельки от мундирных пуговиц и под погоном, кинул «макраме» на стол, озвучивая последнюю реплику своей роли:

— Мне это больше не понадобится!..

Следующее действо происходило уже в штабе у Келлера. Фёдор Артурыч был суров и изо всех сил делал вид, что всё происходящее для него является неприятным сюрпризом. Также, как и для срочно вызванного Дольского, которому было объявлено, что ввиду внезапного увольнения от службы бывшего полковника Гурова, он назначается исполняющим обязанности командира Первого полка. И что постоянное назначение на сию должность воспоследствует как только он хотя бы поступит в Академию Генштаба. И Анатоль, и уже знавший обо всём Валерий Антонович, присутствовавший на правах начальника штаба бригады, несколько раз успели пробежать глазами по строчкам приказа, пока генерал не убрал его в папку с документами.

Дольский всю дорогу пытался вернуть свои изумлённо-выпученные глаза в нормальное состояние, но получилось это у него только в батальонной канцелярии, когда я, разумеется, с Высочайшего разрешения, объяснил, что перевожусь на службу в другую, очень засекреченную структуру, и что сей спектакль был предназначен для любопытных болтунов-стукачей, кои и у нас гипотетически могут иметься. После этого он несколько успокоился, пообещал, что так легко я от него не отделаюсь и под этот тезис выбил из меня обещание устроить грандиозную отвальную вечерю…

Вечерние посиделки проходили действительно в узком кругу — Регент, Павлов, Келлер, Воронцов и я. И слегка смахивали на доведение боевого приказа перед наступлением…

— Денис Анатольевич, группа будет базироваться в Институте, как Вы и предлагали. Вам выделяется отдельная «гостиница». Насчёт спортзала, тактического поля, стрельбища и всего остального решите вопрос с Иваном Петровичем. — После согласного кивка академика Великий князь продолжает. — Численность группы определяем пока в сорок человек. Оргштатную структуру продумаете сами и послезавтра доложите…

— Прошу простить, Михаил Александрович, для этого мне нужно знать характер и место проведения планируемых акций. Операция на плэнере отличается от действий в городе –везде есть свои особенности.