Командир 2 Война - Василий Седой Страница 26

Интерлюдия

— Похоже, пап, отбегался наш Сергей. Так уж получилось, что его отправили на задание из невыполнимых. По сведениям, полученным от верных людей, подразделение Сергея уничтожено в полном составе. И хоть конкретно о нем ничего не известно, но есть все предпосылки считать, что ему в этот раз не удалось выбраться из этой передряги — На одном дыхании выдал сильно пьяный брат нашего героя и добавил:

— Тот ещё засранец был, а все равно жалко дурака.

— Туда ему и дорога, — с какой-то злостью ответил собеседник.

— Знал бы ты только, сколько он успел нагадить нужным людям. Если бы я только мог представить, что из него вырастет такой вредитель, удавил бы ещё маленьким. Из-за него Роберта взяли, и я теперь остался без связи с родственниками твоей мамы. А от этого сам знаешь, что зависит.

— Пап, может ну их, все эти богатства, вместе с цивилизованным обществом? У нас ведь есть все, о чём можно только мечтать, так зачем с судьбой играться?

— Молодой ты ещё, сын, и не понимаешь, как на самом деле можно жить. Но ничего, у нас с тобой все уже подготовлено. Только и надо, что дождаться окончания войны, и организовать поездку за рубеж. Плохо, конечно, что связи лишились, но не смертельно, переживём.

— А этот твой Роберт, раз его взяли, нас не сдаст? Сам же знаешь, как у нас спрашивать умеют, немые разговорят.

— Нету уже Роберта, некоторые успели вовремя подсуетиться. Он ведь не только с нами работал, вот и почистили хвост.

— А Сергея все равно жалко, — неожиданно не в тему произнес сын.

— Так, хорош о нем вспоминать, он того вообще не стоит. Тебе проспаться надо. Прекращай пьянствовать, сейчас тебе, как никогда, нужна светлая голова. Ведь с этими неудачами на фронте наверняка начнут искать виноватых, не хватало ещё попасть в их число.

Конец интерлюдии.

Поездку ребята организовали в тот же вечер, в путь отправились три человека. Хреново конечно, что мы остались без переводчика. Без него отправляться в путь на машине вообще не вариант, но день-другой, надеюсь, так и продержимся. Из-за этого, собственно, я плотно так задумался над своей бестолковостью. Как-то так случилось, что я и в прошлой жизни был совсем не полиглотом. Английский знал на уровне, как в анекдоте, когда три слова на все случаи жизни. А сейчас вдруг ясно осознал, что я был не прав.

Фиг его знает, как там в дальнейшем жизнь сложится. Даже думать об этом не хочу, а вот знать язык своего противника лишним точно не будет. Ведь эта война надолго, да и английским заняться всерьез уже давно пора.

В общем, маясь от безделья, я принял для себя однозначное решение. Чуть оживу, и займусь этим делом всерьёз. Тем более, что с этим ранением, похоже, я долго ещё не смогу воевать, как надо.

Двое суток прошли скучно, в тревожных переживаниях за отправленных в поездку бойцов. Даже с начштаба, пытавшимся в этот раз выведать, почему я как бы засыпал иногда во время движения на технике, разговаривать не хотелось. К тому же, внятных ответов на его вопросы у меня, в принципе, не было. Пришлось даже слегка рявкнуть, чтобы не совал свой нос туда, куда не надо.

Когда на убыль пошли вторые сутки после отъезда ребят, я начал не на шутку волноваться. Всё-таки, дорога совсем даже недальняя, чтобы так надолго можно было задержаться. Не находил себе места, хоть и не мог при этом сдвинуться с места.

Когда днем, после двух суток ожидания, я, периодически проверяя своей способностью окружающую местность, обнаружил немецкую колонну, передвигающуюся в нашем направлении, состоящую из четырех ганомагов и пяти грузовиков, про себя только и подумал:

— Ребята всё-таки попались, не выдержали пыток и сдали нас со всеми потрохами.

Естественно, я поднял тревогу и велел ходячим приготовиться совсем даже не к бою, а к быстрому драпу, если эта колонна, действительно, по нашу душу.

Тут уж о каком-либо бое и речи идти не может. Разве только забрать с собой напоследок кого-то из врагов, подорвав гранату, когда нас обнаружат и попытаются пленить.

Рассуждая подобным образом, я продолжил наблюдение и чуть не расхохотался, когда разобрался, что на самом деле происходит.

Дело в том, что доехать до месторасположения лагеря на какой-либо технике, в принципе, нереально. Ближайшее место, откуда можно к нам добраться от дороги, находится почти в полукилометре, где и остановилась колонна. Когда она встала, и люди начали покидать технику, мне захотелось рассмеяться. Прибывшие оказались нашими людьми, переодетыми в немецкую форму.

Что интересно, среди гостей были командир хозроты, старший лейтенант Якимов, и командир осназовцев, старший лейтенант Горожанкин.

Глядя на их довольные хари, я про себя тихонько прошептал:

— Выжили всё-таки, чертям на зависть.

О встрече рассказывать не буду. Это было море радости и положительных эмоций вместе с толикой даже какого-то восторга от осознания, что мы выжили, и снова рядом.

А о делах этих двоих есть, что поведать, и сделать это совсем коротко вряд ли получится…

Глава 10

Хоть Якимов и бил копытом от нетерпения и желания рассказать о сделанном, первым все же по моей просьбе начал говорить Горожанкин. Очень уж меня волновал вопрос защитников крепости. Вот я и сгорал от нетерпения услышать, что там и как. Поэтому извинился перед Якимовым и коротко произнес, обращаясь к Горожанкину:

— Рассказывай.

Тот тянуть не стал, и судя по горящим глазам, тоже хотел поделиться новостями.

— Честно сказать, командир, когда получил от тебя приказ, думал, что ты от меня решил избавиться, — со смешком начал он свой рассказ. — Потом, понял, что на самом деле конкретного приказа, как такового, не было. Было высказано пожелание по возможности помочь защитникам и предложен вариант, как это сделать. Соответственно, речи о том, что ты отправил нас погибать, идти не может. Эта мысль успокоила, а когда поделился своими мыслями с подчиненными, решение, как все провернуть, возникло как бы само собой.

На это моменте рассказа Горожанкин на секунду прервался, как будто решая, с чего начать непосредственно об операции и продолжил:

— После довольно продолжительных обсуждений мы пришли к выводу, что всё по