Оракул с Уолл-стрит 9 - Алим Онербекович Тыналин Страница 25

— Началось, — пробормотал Роквуд, записывая цифры на доске, которую он установил у стены. — Падение на шесть процентов за двадцать минут. Неплохо для начала.

Следующая сводка пришла из Парижа:

«БИРЖА 11:15 ТЧК ТОТАЛЬ ТЕРЯЕТ ПОЗИЦИИ ЗПТ ВНИЗ 8 ФРАНКОВ ТЧК ОТМЕЧЕНЫ ПАНИЧЕСКИЕ ПРОДАЖИ ТЧК ТРЕЙДЕРЫ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВЕ»

— Французы паникуют сильнее англичан, — заметил я, изучая цифры. — «Total» теряет двенадцать процентов за полчаса. Превосходный результат.

Но самые драматичные новости пришли из Амстердама:

«АМСТЕРДАМ 11:30 ТЧК ШЕЛЛ СТРЕМИТЕЛЬНО ПАДАЕТ ТЧК ВНИЗ 15 ГУЛЬДЕНОВ ТЧК СОЗВАНА ЭКСТРЕННАЯ СЕССИЯ ТЧК ВОЗМОЖНО ВМЕШАТЕЛЬСТВО ПРАВИТЕЛЬСТВА»

Роквуд присвистнул, читая телеграмму.

— Падение на восемнадцать процентов за час торгов. Голландское правительство рассматривает возможность вмешательства. Уильям, мы задели их за живое.

Но это только начало. К полудню по европейскому времени наша атака развернулась в полную силу. Телеграммы поступали каждые пятнадцать минут, принося все более впечатляющие новости:

«ЛОНДОН 12:00 ТЧК ШЕЛЛ 39 ШИЛЛИНГОВ ТЧК АНГЛО-ПЕРСИДСКАЯ 42 ТЧК СРОЧНЫЕ ЗАСЕДАНИЯ СОВЕТОВ ТЧК СИТИ В ШОКЕ»

«ПАРИЖ 12:15 ЗПТ ОБВАЛ ТОТАЛЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЗПТ ВНИЗ 25% ТЧК ВЫЗВАН МИНИСТР ФИНАНСОВ ТЧК ОБВИНЯЮТ АМЕРИКАНСКИХ СПЕКУЛЯНТОВ»

«АМСТЕРДАМ 12:30 ЗПТ ТОРГИ ВРЕМЕННО ПРИОСТАНОВЛЕНЫ ТЧК ШЕЛЛ ПОТЕРЯЛА 30% ТЧК ЭКСТРЕННАЯ СЕССИЯ КАБИНЕТА ТЧК ОБВИНЕНИЯ В МАНИПУЛЯЦИЯХ РЫНКОМ»

Я встал и подошел к большому окну, выходящему на нефтяные месторождения Оклахомы. Утреннее солнце освещало буровые вышки, торчащие из земли, как стальные иглы. Здесь, в сердце американской нефтедобычи, мы наносили удар по европейским гигантам за тысячи миль от нас.

— Дэвид, — сказал я, не отворачиваясь от окна, — нам нужно быть готовыми к ответному удару. Европейцы не простят такого унижения.

— Согласен, — отозвался он, продолжая записывать поступающие данные. — Но пока они заняты тушением пожара у себя дома, у нас есть передышка для укрепления позиций.

В час дня пришла телеграмма, которую мы ждали:

«СРОЧНО ТЧК ОПЕРАЦИОННАЯ ОСТАНОВКА ТЧК ЕВРОКОМПАНИИ ОТЗЫВАЮТ АГЕНТОВ ТЧК ВЕНЕСУЭЛА НОРВЕГИЯ САУДИЯ СОСРЕДОТАЧИВАЮТСЯ НА ВНУТРЕННЕЙ ОБОРОНЕ ТЧК МИССИЯ ВЫПОЛНЕНА»

— Вот и все, — сказал Роквуд, откладывая телеграмму. — Они отзывают своих людей из Латинской Америки и Ближнего Востока. Операция «Техасский барон» свернута.

Я вернулся к столу и взглянул на итоговые цифры на доске. «Royal Dutch Shell» потеряла двадцать восемь процентов стоимости, «Total» двадцать четыре процента, «Anglo-Persian» тридцать один процент. Совокупные потери европейских концернов за пять часов торгов составили около ста восьмидесяти миллионов долларов.

— А наша прибыль? — спросил я.

Роквуд быстро подсчитал на листе бумаги.

— Примерно двенадцать миллионов долларов чистой прибыли, — сказал он с удовлетворением. — За вычетом комиссий брокерам и расходов на координацию.

Двенадцать миллионов за один день. Это поистине астрономические деньги. Достаточно, чтобы купить целый завод или построить небольшой город. Но важнее не деньги, а стратегический результат.

— Уильям, — Роквуд встал и подошел к карте мира, — мы доказали, что американцы могут бить европейцев их же оружием. Финансовая война это не их монополия.

— Но это только первый раунд, — напомнил я. — Они перегруппируются и ответят. Возможно, не на биржах, а другими методами.

В этот момент зазвонил телефон. Роквуд снял трубку и выслушал короткое сообщение.

— Это был наш человек в Вашингтоне, — сказал он, кладя трубку. — Европейские послы уже требуют встречи с министром торговли. Обвиняют американских спекулянтов в «недружественных действиях против союзных держав».

— Политическое давление начинается, — констатировал я. — Значит, наш удар действительно был болезненным.

Роквуд подошел к сейфу в углу кабинета и достал бутылку шотландского виски. «Macallan» 1903 года, по-видимому, хранившуюся для особых случаев.

— Думаю, момент подходящий, — сказал он, разливая виски по двум хрустальным стаканам. — За первую победу в нефтяной войне.

Мы чокнулись, и я почувствовал, как напряжение последних часов наконец отпускает. Операция прошла успешнее, чем мы смели надеяться. Европейские нефтяные гиганты получили урок, который не скоро забудут.

— А теперь, — сказал Роквуд, допивая виски, — пора собирать американский нефтяной альянс. Если мы хотим закрепить успех, нужно объединить усилия всех независимых компаний.

Я кивнул, глядя на карту мира, где красные булавки отмечали поле нашей первой победы.

К двум часам дня элегантная переговорная комната отеля «Mayo» в центре Талсы превратилась в штаб американской нефтяной индустрии. Роквуд выбрал это место неслучайно.

Нейтральная территория, где ни один из участников не имел домашнего преимущества, и достаточно престижная, чтобы подчеркнуть серьезность момента.

Помещение оформлено в духе процветания нефтяного бума. Панели из техасского дуба, люстры из чешского хрусталя, персидские ковры на полированном паркете.

За длинным столом из красного дерева могли разместиться двадцать человек. Сегодня почти все места заняты.

Я занял место рядом с Роквудом, наблюдая, как в комнату входят те, кто контролировал львиную долю американской нефтедобычи. Каждый новый участник означал миллионы баррелей нефти, тысячи рабочих мест, целые города, зависящие от их решений.

Харольд Фоллетт из 'Texaco. Жилистый мужчина лет пятидесяти с проницательными серыми глазами и привычкой постукивать пальцами по столу, когда он размышлял. Его компания контролировала значительную часть техасских месторождений.

— Дэвид, — поприветствовал он Роквуда крепким рукопожатием, — твоя телеграмма заинтриговала. Надеюсь, дело стоящее. Я отменил важную встречу в Хьюстоне.

Эверетт Ли из «Gulf Oil» выглядел моложе своих пятидесяти двух лет. Высокий, подтянутый, с аккуратными усами и манерами джентльмена старой школы. Его семья была среди пионеров освоения нефтяных месторождений Техаса. Он унаследовал не только бизнес, но и глубокое понимание отрасли.

— Мистер Стерлинг, — обратился он ко мне, когда Роквуд представил нас, — я слышал о ваших аналитических способностях от общих знакомых в Нью-Йорке. Говорят, вы предвидите рыночные движения с удивительной точностью.

Фрэнк Филлипс из «Phillips Petroleum» был полной противоположностью предыдущему оратору. Коренастый, энергичный мужчина с громким голосом и привычкой жестикулировать руками. Его компания специализировалась на переработке и была известна инновационными подходами к производству топлива.

— Если Роквуд собрал нас здесь, значит, дело серьезное, — заявил он, садясь и немедленно закуривая сигару. — Последние месяцы были тяжелыми для всех независимых производителей.

Джеймс Слоан из «Sinclair Oil» прибыл предпоследним. Элегантный мужчина средних лет с седеющими висками и безупречным костюмом. Его компания была относительно молодой, но агрессивно расширялась, особенно в области международных операций.

Саймон Вестон из «Weston Petroleum» вошел в комнату размашистым шагом человека, привыкшего к открытым просторам нефтяных месторождений Оклахомы. Он ничуть не изменился.

Крупный мужчина лет пятидесяти с загорелым лицом и мозолистыми руками выглядел немного неуютно в элегантной