За речкой - Артём Март Страница 25

А мне было не странно.

Пусть я никогда не верил в судьбу. Всегда считал — человек сам определяет свою жизнь. И все же то обстоятельство, что мы с Наташей так легко сошлись снова, так легко встретились опять, заставляло задуматься.

А что, если та странная, неведомая сила, что вернула меня в мое собственное молодое тело, — это и есть судьба? И эта же судьба снова свела меня с моей женой?

Так это или нет, я не знал. Да и по большому счету мне было совершенно все равно — есть ли в мире высшие силы или нет. Значение имело только одно — то, что происходит со мной здесь и сейчас. А сейчас я обнимал мою жену.

— Как ты узнала, что я здесь? — спросил я.

Девушка нехотя оторвалась от моей груди. Заглянула мне в глаза.

— Анатолий Сергеевич рассказал.

— Таран? — удивился я и даже не посчитал нужным скрывать своих чувств, — ты с ним виделась?

Наташа покивала.

— Они с папой хорошо дружат. Анатолий Сергеевич к нам приезжал в гости. Отпуск ему дали перед переназначением. Ну и вчера у него был последний день. Пришел вечером. Сказал, что у тебя тут беда. Что тебя посадили на гауптвахту, но уже выпустили. Рассказал, что ты в Московском.

Девушка как-то замялась. Опустила взгляд.

— Я переживала. Очень. Всю ночь не спала. Думала, как ты тут? Ну и уговорила папу меня к тебе свозить. Вдруг получилось бы увидеться, — Наташа смущенно улыбнулась. — И вот получилось. Я так рада…

— Я тоже, Наташ.

Вдруг Наташа посерьезнела. Нахмурила бровки.

— А почему тебя сюда посадили? Ты что-то сделал?

— Нет, — помолчав пару мгновений, сказал я. — Просто, скажем так, произошло небольшое недоразумение. Но теперь уже начальство разобралось. Вот меня и выпустили.

— Это чудесно, — просияла Наташа и снова бросилась мне на грудь. Прижалась. — Я так рада.

Улыбнувшись, я снова крепко обнял ее. Потом через плечо посмотрел на недоумевавшего при виде нас отца Наташи. Сказал ей:

— Пойдем к твоему папе.

— М-м-м-м?

— Я хочу с ним познакомиться.

Наташа кивнула. Мы пошли к Владимиру Ефимовичу, при этом девушка щелкала каблучками рядом со мной и вцепилась мне в ладонь своей ладошкой. Упорно не хотела отпускать мою руку.

— Вот… Знакомься, пап… Это… — начала она смущенно.

— Саша Селихов, — с улыбкой я протянул руку Владимиру Ефимовичу.

Тот немного помялся, но пожал ее.

— Толя про тебя много рассказывал, — проговорил геолог несколько настороженно. — Это ведь ты тогда поймал Наташу на границе?

— Так точно. Я.

— А я-то думаю, лицо знакомое, — задумался Владимир Ефимович.

Видно было, что он все еще поглядывает на меня с каким-то замешательством, но уже не так насторожен, как раньше.

— Саша меня от хулиганов защитил, — скромно проговорила Наташа, — ну тогда возле ДК, помнишь? Я тебе говорила.

— Помню, — выдохнул Владимир Ефимович. Потом снова обратился ко мне: — Мне твой бывший начальник, Толя Таран, про тебя говорил. Говорил — на редкость ты удивительный боец.

Он несколько неловко прочистил горло. Помялся. Потом добавил:

— В принципе, я вот на тебя поглядел и понимаю, почему моя дочка сегодня меня сюда заставила ехать.

— Мне приятно с вами познакомиться, Владимир Ефимович, — улыбнулся я геологу.

Тот немного растерянно переглянулся с Наташей.

— Мне тоже приятно, — почесал он шею смущенно.

— Разрешите мне поговорить с вашей дочерью, — сказал я добродушно.

Геолог снова растерялся. Поймал взгляд Наташи, который говорил ему:

«Все хорошо, папа. Я в надежных руках. Не переживай».

— Ну… Ну конечно. Конечно разрешу… Только…

Владимир Ефимович неловко осекся.

— Только что? — улыбнулся я ему.

— Про беременность это же…

— Шутка была, — ответил я прежде, чем он закончил вопрос.

Наташа разулыбалась и кивнула — да, мол. Шутка.

На лице Владимира Ефимовича отразилось какое-то облегчение. Он вздохнул и рассмеялся.

— Хорошо… Очень хорошо. Ну… Не то чтобы я внуков не хотел. Просто Наташа… Она ж у меня еще молоденькая совсем…

— Папа… — вздохнула девушка с улыбкой, — пожалуйста. Подожди меня в машине. Я сейчас вернусь.

— А да… конечно-конечно.

Геолог попрощался со мной за руку, а потом торопливо, время от времени оглядываясь, направился к своему УАЗику. Со скрипом открыл дверь, забрался внутрь и громко хлопнул ею.

Мы с Наташей остались одни. Она застыла передо мной. Девушка опустила голову, снова принялась теребить собственные пальцы в какой-то смущенной нерешительности.

— А я… — поторопилась она разогнать загустевающую тишину, — а я в медицинский поступаю…

— Вот как? — теперь я и правда удивился, но на этот раз не выдал своего удивления. Только добродушно улыбнулся.

— Да… Решила вот…

— Почему?

— Ну… — Наташа замялась. — Помнишь, тогда, у клуба? Мы мужчине скорую вызывали?

— Конечно.

— Я ж ему первую помощь оказала… Ну и он выжил. Потом к нам с папой его жена с дочкой приходили. Благодарили меня сильно.

Девушка просияла и улыбнулась, показав мне беленькие зубки.

— Целый поднос вкусной пахлавы мне принесли. А еще — цветы.

— В тот раз ты сработала молодцом. Жизнь человеку спасла.

— Да… И так мне стало приятно на душе. Так стало тепло от того, что я ему помогла, что я такого никогда в жизни не испытывала… Вот и решила, что хочу людям помогать. Что хочу стать хирургом.

— А отец как на это посмотрел? — спросил я.

— Хорошо посмотрел, — Наташа обняла себя за плечо и стеснительно отвела глаза. — Он рад, что я наконец выбрала, кем хочу быть.

— Ты должна понимать, что спасать людей — трудное дело. Что много таких сложностей тебя ждут, о которых ты пока и представления не имеешь.

— Я понимаю, — решительно ответила она.

Я хмыкнул. Вздохнул.

— Это хорошо.

— А ты… Ты, значит, возвращаешься на заставу?

— Нет.

Наташа удивленно округлила свои и без того большие, синие глаза.

— Нет?

— Я получил новое назначение. Уезжаю служить за речку.

Глаза девушки заблестели. Она тут же погрустнела. Отвела взгляд.

— За речку… А куда?

— Этого я сказать не могу.

Наташа поджала губки.