Минометчики - Алексей Дягилев Страница 24

а градусов пятнадцать с минусом стояло, небо выяснило и луна светила достаточно ярко. Днём прошёл небольшой снег, поэтому ближайшие окрестности просматривались хорошо, и только в тени от кустов и деревьев было темновато. После получения приказа, дядя Фёдор со своими отправляется спать, Макаровская смена собирается на посты, я же остаюсь в бодрой смене. Нужно было поговорить с лейтенантом, да и собачью вахту я оставлял для себя — любимого. Погода сегодня к вечерним посиделкам на свежем воздухе не располагала, поэтому бойцы как забрались на ужин по блиндажам, так и не вылезали из них без необходимости. Развожу всех по постам и, сменив часового на КПП, называю второму взводу пароль и приступаю к несению службы.

Трофейный МП-40 я пока не светил, но сегодня решил вооружиться именно им. Патроны к ТТ у меня кончились еще на высоте, а больше таких боеприпасов не было. У «офицеров» на вооружении находились наганы, так что даже подать заявку возможности не представлялось. Поэтому кобуру с пистолетом я убрал в свой вещмешок. И сначала ходил с немецкой винтовкой, а потом со своим карабином, который был на полкило легче. Насчёт боезапаса к тэтэшнику, я разговаривал с ротным старшиной, он пообещал, но то ли забыл, то ли забил, что для меня было плоскопараллельно. Карабин хоть и весил меньше, но у него имелся существенный недостаток, всего четыре обоймы патронов, что мне достались от бывшего владельца, и на этом всё, у остальных с боеприпасами было не лучше. Если бы не трофеи, то рота бы оставалась практически безоружной от внезапного нападения на ближней дистанции.

Снарядив магазины, я смазал эмпэху зимней смазкой и, прицепив автоматные подсумки, был готов к труду и обороне. Переговорив с Гервасом насчёт одного важного дела, я растолкал дядю Фёдора и повёл своих на посты. На улице ещё подморозило, так что снег под ногами хрустел, и слышимость в ночной тишине была просто отличная. Поэтому выйдя из-за поворота, услышали окрик часового.

— Стой. Кто идёт?

— Разводящий со сменой.

— Пять.

— Ноль. — Ещё один аргентинец нашёлся, ямайца ему в пару не хватает.

— Проходи. — Ну и дальше. — Красноармеец Хуснутдинов пост сдал.

— Красноармеец Перепечко пост принял. — Разворачиваемся и идём на КПП, меняем Гусева и, отпустив бойцов, останавливаюсь у входа, перетереть с Аристархом.

— Ну, как тут?

— Да вроде тихо всё. На передовой постреливают, фрицы ракеты пускают, в общем, всё как обычно. Видно нормально, снег хрустит, так что близко никто не подкрадётся. Костры я разжигать не стал, так что сами догорели и потухли.

— Хорошо, сейчас отдыхаете, потом ваш черёд в бодрых. — Макар уходит спать, а я начинаю дежурство.

Глава 14

Патрон в патроннике, приклад отомкнут, остаётся отщёлкнуть предохранитель и можно стрелять. Тем более кисти рук в рукавицах, так что получается два в одном, и руки не замёрзнут, да и ладони не обожгу. А то в современных мне фильмах про войну немцы, стреляя из автомата, обычно держатся за магазин, да и наши тоже. Особенно умиляет, когда крутые мэны стреляют из калаша с одной руки и при этом умудряются попадать. Про то, что при стрельбе нужно отмыкать приклад, вообще никто не задумывается. Они ж крутые, а чё. Я не спорю, нажимать на спуск, стреляя с одной руки ещё можно, но вот попадать, вряд ли.

Что-то я отвлёкся, а службу надо нести бодро, на посту не пить, не курить нельзя. Так что отойдя в тень от откоса, прохаживаюсь кругами туда-сюда, прислушиваясь и приглядываясь, темп держу неровный, то замедляя, то ускоряя шаг. Ступать стараюсь по целине, хотя под валенками снег почти не скрипит, в отличие от сапог, но лучше когда меня совсем не слышно. Склоны оврага заросли густыми кустами, видимо этот лог здесь с незапамятных времён. А вот дно чистое. Лесной мох, конечно, растёт, а вот кустарника нету. Видимо по весне тут много воды скапливается, а потом со временем испаряется, или куда-то стекает. Отстояв свои два часа и разрядив оружие, захожу в блиндаж и укладываюсь спать. Вроде только успел положить голову на вещмешок, как уже будят.

— Товарищ сержант, подъём. Смена.

— Ага, сейчас, — не открывая глаз, говорю я, потягиваясь, и через несколько секунд встаю. Перепечко шевелится неподалёку, а вот Махмуд прикинулся ветошью в уголке и сопит в две дырочки. Непорядок, однако. Пришлось подойти ближе и подёргать за ногу. Несмотря на стянутый с ноги валенок, ноль эмоций. Не хочешь по-хорошему, будет как обычно. Бересту между пальцами ног, поджигаю и поехали. После энергичной езды на велосипеде, Рафик очень быстро проснулся, переобулся и пошёл на выход.

— Ты куда, боец? — спрашиваю я, уже сидя возле столика с коптилкой.

— Так эта, по нужде.

— Винтовку возьми и иди.

— Так я долго.

— Тем более. А вдруг тревога. Хоть без штанов, а стрелять сумеешь. — Прихватив оружие, Махмуд уходит, а мы зажимаем себе рты, от сдерживаемого хохота.

Через некоторое время в блиндаж с облаком пара вваливается сменённый караул и, поставив оружие в пирамиду у входа, попив водички, заваливается спать. Время два часа ночи, взводный укладывается отдохнуть, а наша смена остаётся бодрствовать. Делать особо нечего, сотовых телефонов и смартфонов нет. Остаётся только играть в города, ну или там прятать что-нибудь. Ближе к трём ночи меня начинает клонить в сон, хоть в блиндаже и не Африка, но градусов десять с плюсом есть. Всё-таки одной печки на пятнадцать квадратных метров маловато, да и похолодало снаружи. Но сидим мы в одежде, и полной экипировке, так что мне даже жарковато. Махмуд, не стесняясь, уже спит с открытыми глазами, поэтому выпроваживаю его за дровами на улицу, Перепечко — к печке, а сам достаю из вещмешка два трофейных яйца, укладываю в подсумок и собираюсь на проверку часовых. После того, как румяный с мороза Рафик возвращается, выхожу.

— Ну, как обстановка, Макар? — спрашиваю у пермяка.

— Да спокойно всё, тихо. Только вот со стороны второго поста…

— Чего там, договаривай.

— Филин разухался.

— И что?

— Да как тебе сказать? Вроде как не один, как будто разными голосами.

— Переух устроили.

— Ага.

— Пойдём-ка, проверим, что там за сова. — Вызываю свою смену и, приказав им, занять оборону возле блиндажей, выдвигаемся к посту.

— Начнётся стрельба, поднимаете всех в ружьё, и