Адмирал: Адмирал. Заморский вояж. Страна рухнувшего солнца - Михаил Александрович Михеев Страница 24

но вице-адмирал Маршаль не вывел в море линкоры, все еще находящиеся в ремонте, и авианосец спокойно ушел на базу. Впрочем, это, возможно, не так уж и плохо. С одной стороны, не даст Маршалю перехватить у Лютьенса лавры самого успешного флотоводца, а с другой – британцы не получили негативный опыт и есть шанс, что они и дальше будут гонять авианосцы без прикрытия тяжелыми кораблями. А он, Колесников, хорошо помнит, что отсутствие артиллерийских кораблей, обеспечивающих устойчивость авианосного соединения, превращает плавучие аэродромы в стадион, набитый смертниками. В общем, надо поглядеть, как там будет дальше, но то, что изменения пошли – факт.

В ровный гул двигателей вплелись незнакомые нотки. Колесникова это не слишком насторожило – ровно до того момента, как самолет вдруг начал резко, с сильным креном забирать влево. Бросив взгляд в иллюминатор, адмирал успел увидеть далеко справа трассу выстрелов, а еще через несколько секунд и самого нарушителя спокойствия, закончившего атаку и сейчас, выйдя из пике, упорно лезущего вверх.

Картина, в принципе, была понятна даже неспециалисту. Пара «спитфайеров» зашла со стороны солнца и, пользуясь преимуществом в высоте, атаковала «мессершмитты» прикрытия. Атака получилась не то чтобы совсем удачная, но и не безрезультатная. Один из немецких истребителей, сильно дымя, разворачивался со снижением и явно намерен был тянуть к аэродрому. Судя по тому, что открытого огня видно не было, и управления он не потерял, шансы у пилота имелись. Остальные три машины развернулись и тоже набирали высоту, явно не желая оставлять англичан безнаказанными.

Английские пилоты, очевидно, боя принимать не жаждали. Хотя их самолеты и были вполне сравнимы с немецкими, но все же против восьми английских пулеметов «спитфайера» на немецких «эмилях» стояло по два пулемета и две пушки калибром двадцать миллиметров. Одно хорошее попадание – и хана. А главное, немцев было трое против двоих англичан, что сводило преимущество последних в количестве стволов к несерьезному минимуму. Поведение британцев было логичным.

А вот поведение немецких пилотов – нет. Колесников с неодобрением наблюдал, как «мессершмитты», вместо того, чтобы выполнять задачу по охране пассажирского самолета, азартно гнались за улепетывающими британцами. Вряд ли догонят, кстати. Самолеты одного класса, разработанные в одно и то же время, обладали и вполне сходными скоростными характеристиками. При этом у британцев уже имелась фора по высоте и дальности. Нет, не догонят.

– Уроды крылатые, – зло буркнул себе под нос молчаливый полковник, впервые с момента взлета открывший рот. Этого седого мужика, габаритами походившего на Геринга, с круглым, словно луна, лицом, во время посадки на дозаправку запихнули в самолет в нагрузку, как, впрочем, и еще четверых. В принципе, борт был предоставлен лично Колесникову, но отказывать на просьбу обратившегося к нему генерал-майора люфтваффе он не стал. В конце концов, можно понять мужика – зашивается, с трудом затыкая все дыры. Самолетов изначально недостаточно, а тут еще то потери, то незапланированные рейсы. Так что пусть их, тем более, если что, поболтать будет с кем, решил тогда адмирал и согласился.

– Это вы про кого? – отозвался подполковник-танкист, невысокий, но крепкий, жилистый.

– Про наших, не про британцев же. Они воюют, им положено нападать, никаких обид. А эти взяли – и свалили. Если сейчас кто-нибудь…

Что кто-нибудь, где-нибудь и как-нибудь уже началось, стало ясно буквально через секунду, когда пилот буквально швырнул самолет вправо. И почто сразу же его затрясло, вроде и несильно, но как-то… зло, иначе и не скажешь. Выглянув в иллюминатор, Колесников обнаружил в крыле две цепочки аккуратных дырок и понял, что британцы провели их, как котят. Пока два самолета отвлекали внимание эскорта, остальные атаковали охраняемую им штабную машину. А еще он понял, что это, похоже, все, конец его приключению.

Страха почему-то не было, а вот интерес к происходящему неожиданно присутствовал. Пока остальные бледнели, потели и вообще вели себя, как и положено нормальным людям, оказавшимся в центре мясорубки и неспособным предпринять что-либо осмысленное, Колесников, устроившись поудобнее, принялся наблюдать воздушный цирк. А посмотреть, кстати, было на что.

Пилоты «Кондора» отчаянно крутились, заставляя тяжелую машину выделывать совсем не положенные ей по статусу кульбиты. Британские летчики, в свою очередь, раз за разом заходили на цель, поливая ее огнем пулеметов. Однако самолет продолжал держаться, и крылья, на некоторых участках напоминающие изодранную кошкой скатерть, отваливаться пока не спешили. Сзади отчаянно огрызался из пулемета бортстрелок, не столько чтобы попасть, сколько пытаясь заставить истребители не приближаться и стрелять издали, а значит, менее точно. Надо сказать, у него получалось, хотя повреждения нарастали, а один раз пули, хлестнув по фюзеляжу, зацепили и тех, кто паниковал в салоне. Остро запахло кровью. Но главное, мечущийся и закладывающий глубокие виражи самолет медленно, но неуклонно терял высоту.

Потом кто-то из англичан сумел зацепить правый крайний двигатель «Кондора». Тот, к счастью, не загорелся, но моментально заглох, и Колесников, хоть и не пилотировал самолет, сразу почувствовал, что управлять им стало тяжелее. Британцы это тоже почувствовали, их атаки стали яростнее, и закономерно, что через пару минут им удалось поразить второй двигатель на этом же крыле. Тот сразу же вспыхнул, брызги кипящего масла окатили крыло, а некоторые долетели и до фюзеляжа, забрызгав иллюминатор. Колесников на миг даже отшатнулся, но быстро сообразил, что пожара не будет. Летчики успели перекрыть подачу топлива, а начавшее было разгораться пламя тут же сбило встречным напором воздуха, однако ситуация продолжала оставаться аховой.

Лишившись половины двигателей, самолет уже неспособен был маневрировать. Более того, он и в воздухе нормально держаться тоже не мог, все быстрее теряя высоту. Двигатели бешено выли, однако мощности все равно не хватало. Сейчас недавно могучая и красивая машина превратилась не более чем в легкую мишень, и британские пулеметы тут же прошлись по ней еще раз. В фюзеляже сразу же появилось множество дырок, кто-то заорал, а одна из пуль больно клюнула Колесникова в предплечье, однако эта атака внезапно оказалась последней. Колесников понял из-за чего почти сразу – вернулись немецкие истребители, и теперь в воздухе творилось черт-те что. А «Кондор» продолжал снижаться, и в воздухе все отчетливее пахло дымом.

Окончательно потеряв способность держаться в воздухе после отказа третьего двигателя, не выдержавшего перегрузки, самолет встретился с землей минут через пять. Пилоты боролись за жизнь до конца и, в конечном итоге, сделали многое. Они направили самолет прямо в мелководную речушку, и, воспользовавшись тем, что перед ними оказалось почти четверть километра прямого участка, смогли приводниться. Самолет опустившимся против всех правил хвостом распорол зеркальную гладь, и