Американский наворот - Сергей Вихорев Страница 20

под два литра, бутыли без какой-либо этикетки. Рядом с «Комбатом» сидел главный таможенник СФС, напяливший на себя кожаную куртку и кожаную же фуражку, из-под которой торчали тонкие мерзопакостные усишки. Так зачастую выглядели киношные душегубы из фильмов про те суровые времена. Еще так мог выглядеть стереотипный карикатурный педик из прошлого века.

Задников бросил взгляд на второй экран — там были общедоступные тактические данные с интерлинка, то есть слои с обычной картой и метеоданными. Другой слой отображал местонахождение затаившихся в зеленке бойцов, имевших при себе высокочувствительные микрофоны и выстреливаемые подслушивающие устройства.

— Дайте звук, — скомандовал Задников.

Аудиоканал ожил.

— Знаете, как говорят, товарищ Комбат? — послышалось из колонки. — Это называют принципом гироскопа.

Голос звучал подобострастно.

При чем тут гироскоп? — с добродушным недоумением отозвался нетрезвый голос «Комбата».

— Ну как же? — ответил торжествующий подхалим. — Это как гироскоп в ракете или в самолете. Управляющий орган. А в данном случае — «куда палка в штанах, туда и ноги».

Раздалось одобрительное гоготание. Ржал и «Комбат». Стая павианов ржала с чувством радости от того, что было весело вожаку.

Oh Ma-a-an! — протянул сидевший перед монитором русскоязычный оператор. — Юмор… Уровень…

— Папа распорядился, чтобы проверили, как там его сынулька гуляет, — ответил второй оператор, на голове которого все это время были наушники, и который слушал разговоры непрерывно.

Мать семейства, с которой «Комбат» был в разводе, до недавнего времени жила в России — тогда Васька еще учился в своем «пажеском корпусе», как заведение называли, когда по каким-либо причинам хотели выразить пренебрежение.

Потом, когда карьера «Комбата» пошла вверх, «миссис Комбат» благоразумно перебралась в Европу, откуда теперь могла проявлять заботу о сыне лишь онлайн, да по телефону.

Нынешняя костюмированная пьянка продолжалась уже второй день. Поводом к началу был военный праздник, который назвали Днем Воинской Доблести. Сейчас рассчитывать на то, что будет услышано что-то мало-мальски стоящее не приходилось — так что проводимая работа имела смысл лишь как учебная — людей надо было постоянно держать в тонусе.

Днем раньше были записаны переговоры вожака СФС и принявшего участие в начальном этапе попойки человека от СБСЕ, Запердяева, как его прозвал Задников. Этот Запердяев, вернее правильно было Завирдяев, помимо пустой болтовни обговаривал с «Комбатом» детали плана по наращиванию рекрутирования приезжих, в основном в Иностранный Корпус.

Скорее всего, те, кто отдал Запердяеву указание на такие переговоры и те, кто обеспечивал деятельность его, Задникова, сети, были одними и теми же если не людьми, то группой, так что и тут не было истории с успешной и эффективной разведывательной миссией. Так, повседневная рутина. Вот то, что предстояло в ближайшие дни, было куда интереснее.

Глава 7

Оппенгеймер и спичрайтеры

18.08.2119. Вашингтон, округ Колумбия. США.

Итак, господа, — начал Оппенгеймер, — сперва я отвечу на главный вопрос, которым вы наверняка задаетесь — зачем я вас собрал? — президент обвел взглядом всех пятерых «спичрайтеров».

Спичрайтерами их называл про себя сам Оппенгеймер, на деле каждый был от своего структурного подразделения, и компетенции как самих специалистов, так и подразделений распространялись несколько шире рамок определения «спичрайтер». Правильнее было называть их консультантами.

— В последние несколько месяцев я лично сам выявил ряд слабых мест в логической основе того, что вы мне, и не только мне, предоставляли. В частности… — президент повысил голос, желая подчеркнуть важность того, что будет сказано далее.

— Начнем в порядке возрастания. Госсекретарь, посещая одно из предприятий, обмолвился по поводу конверсии. При этом он высказался в том ключе, что полноценная конверсия Войны будет обеспечена реорганизаций тыловых структур. Никого не смущает, что это чисто Харлингтоновская риторика? При этом госсекретарь вел не спонтанный разговор, а выступал с заранее заготовленной речью, так что вопрос не столько к нему, сколько… — Оппенгеймер перешел на почти что издевательский тон.

— Я смотрю телевизор — я обнаруживаю ошибку, — продолжил он, — Да, еще был ряд комментариев в республиканской прессе, — президент вновь вернулся к прежнему размеренному стилю речи. — Все бы ничего, это в сущности не более, чем оплошность, но мы сейчас идем в порядке возрастания.

— Эпизод номер два. Вчера, на еженедельной конференции пресс-секретарь Белого Дома делает заявление, в котором, в частности, есть слова о том, что администрация президента однозначно расценивает формирование долгой мобилизационной экономики, как угрозу гражданским свободам и свободе предпринимательства в частности. Теперь как надо. Мы не рассматриваем это, как угрозу. Солдат не может рассматривать свое оружие, как угрозу, хотя оно опасное. Это мое пояснение, это говорить ненужно. Сказать нужно: «Мы ищем пути развития, которые в условиях формирующейся и уже во многом сформированной мобилизационной экономики с местами, что отрицать, директивным контролем, позволят в дальнейшем расширить сектор несистемного бизнеса, в значительной своей части носящего чисто гражданских характер». Вы чувствуйте разницу? В первом, не правильном, случае мы не хотим, потому что это опасно. Во втором мы не хотим, но делаем, одновременно с этим ищем возможность сделать по-другому или что-то другое вдобавок, чтобы не было так неприятно и опасно.

Ну и теперь самое интересное. Просматривая очередной текст, не буду останавливаться на том, какой именно, вы и сами знаете, я вдруг с удивлением обнаружил несколько резонансных утверждений в адрес российских дел. В адрес Лебедева в частности. Как же все обстоит в реальности? Как оно обстоит для нас? В России есть спикер парламента Лебедев и еще там есть Сибирский Суперфедерант, гетто, находящееся в конфронтации с большей частью Российского парламента, и, соответственно, с правительством этой парламентской, даже суперпарламентской республики. Суперфедерант против Суперпарламента. Лебедев не любит Суперфедерант. Харлингтон любит Суперфедерант, потому что намерен сделать на нем рейтинг, включив его в свое турне. Что мы имеем в результате? Лебедев по нашу сторону или нет? Это ведь так просто.

— Господа, неужели вы не в состоянии держать в голове десяток пунктов? Нормальный, типичный гражданин и избиратель на такое не обратит внимание, но у нас через год одно важное мероприятие. А уж перед ним, то есть перед выборами, будет кому указать простому американцу даже на подобные мелочи.

Все пятеро сидели с каменными выражениями лица. Не то чтобы разнос Оппенгеймера подействовал на них как-то уж слишком угнетающе, просто каждый уже давно, задолго до этого дня, пришел к выводу, что лучше молча выслушать и не болтать лишнего, не демонстрировать какую бы то ни было инициативу, как все это исправить-улучшить.

— Мне иногда кажется, — продолжал Оппенгеймер, — что будет довольно рациональным решением отказаться от каких бы то ни было услуг профильных специалистов, и собственноручно готовить