Я – Товарищ Сталин 8 - Андрей Цуцаев Страница 2

сообщают, что они получили ещё более сотни самолётов из Италии. Аэродромы теперь под усиленной охраной, итальянцы учли прошлые ошибки. Они используют химическое оружие, несмотря на протесты Лиги Наций, и это деморализует абиссинские войска. Селассие готовится покинуть страну и отправиться в Лондон. Он считает, что его присутствие в изгнании может привлечь больше международной поддержки.

Сергей нахмурился, его пальцы сжали подлокотник кресла. Поражение Селассие означало бы победу Муссолини, а это укрепило бы позиции Италии в Африке и дало бы ей больше влияния в Европе. Но что беспокоило Сергея больше всего — это неспособность Лиги Наций остановить агрессию. Это был сигнал, что международные институты слабы, а это, в свою очередь, развязывало руки Германии и Японии.

— А что с местными вождями? — спросил он. — Если Селассие уедет, кто возьмёт власть?

Судоплатов покачал головой.

— Местные вожди уже готовятся делить власть, но они разобщены. У них нет ни ресурсов, ни организации, чтобы противостоять итальянцам. Некоторые готовы сотрудничать с Муссолини, чтобы сохранить свои позиции. Другие хотят продолжать борьбу, но их силы слишком малы. Без Селассие Абиссиния, скорее всего, падёт в течение нескольких месяцев.

Сергей задумался и повернулся к Молотову.

— Вячеслав Михайлович, что говорит Лига Наций? Они хоть что-то делают, кроме пустых заявлений?

Молотов пожал плечами, его лицо оставалось непроницаемым.

— Лига осуждает действия Италии, но санкции, которые они ввели, неэффективны. Англия и Франция не хотят эскалации. Они боятся, что жёсткие меры против Муссолини подтолкнут его к ещё более тесному союзу с Гитлером. Американцы вообще держатся в стороне. Мы можем продолжать поднимать вопрос на международной арене, но это вряд ли что-то изменит.

Сергей кивнул, его взгляд вернулся к карте. Мир становился всё более сложным. Япония, Италия, Германия — каждая из этих стран двигалась по своему пути, но все они представляли угрозу. И где-то там, в тени, действовала неизвестная сила, которая устранила генерала Ито. Эта мысль не давала ему покоя. Он повернулся к Судоплатову.

— Павел Анатольевич, есть что-нибудь новое по Ито? Вы нашли хоть какие-то следы?

Судоплатов покачал головой, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась нотка разочарования.

— Пока ничего, товарищ Сталин. Наши агенты в Маньчжурии и Токио работают круглосуточно. Мы проверили все возможные каналы — китайцев, местных партизан, даже британские и американские контакты. Никто не берёт на себя ответственность. Японцы всё ещё в замешательстве, но они начали внутреннее расследование. Тодзио усилил охрану своих генералов и ограничил доступ к информации. Мы перехватываем их сообщения, но они стали осторожнее. Всё, что мы знаем, — это то, что атака была проведена с исключительной точностью. Кто бы это ни был, они знали маршрут Ито, его сопровождение и даже время его передвижений.

Сергей почувствовал, как в груди нарастает раздражение. Неизвестность была его худшим врагом. Он привык контролировать ситуацию, знать, кто его союзники, а кто враги. Но этот невидимый игрок, способный нанести такой удар, оставался вне его досягаемости.

— Это не случайность, — сказал он. — Кто-то знал, что делает. И если это не мы, не китайцы, то кто? Британцы? Американцы? Или кто-то ещё? Нам нужно знать, Павел Анатольевич.

Судоплатов кивнул.

— Я понимаю, товарищ Сталин. Мы удвоили усилия. Наши лучшие люди работают над этим. Если есть хоть малейший след, мы его найдём.

Сергей откинулся на спинку кресла, его взгляд скользнул по лицам присутствующих. Шапошников, Молотов, Судоплатов — каждый из них был профессионалом, но даже они не могли дать ему ответов на все вопросы. Мир менялся слишком быстро, и Сергей, человек из будущего, знал, что впереди их ждут ещё большие испытания. Он должен был быть готовым — не только к японцам, немцам или итальянцам, но и к этой невидимой угрозе, которая уже изменила расклад сил.

— Хорошо, товарищи, — сказал он, поднимаясь. — Мы знаем, что делать. Товарищ Шапошников, усиливайте работу с Китаем. Нам нужно, чтобы они продержались как можно дольше. Товарищ Молотов, продолжайте давить на Лигу Наций и следите за Испанией. Нам нельзя терять там влияние. Товарищ Судоплатов, найдите мне тех, кто убил Ито. Это приоритет. Мы не можем позволить себе пребывать в неведении.

Все трое кивнули. Сергей подошёл к окну, глядя на кремлёвский двор. Солнце уже поднялось выше, заливая Москву светом, но для него этот свет был лишь напоминанием о том, что время работает против них. Где-то там, за горизонтом, кто-то играл в свою игру. И Сергей должен был выиграть её и изменить ход истории.

* * *

Тяжёлые шторы в просторном кабинете рейхсканцелярии едва пропускали свет, отбрасывая тени на массивный дубовый стол, за которым сидел Адольф Гитлер. В воздухе висела напряжённая тишина, нарушаемая лишь редким шелестом бумаг и сдержанным кашлем одного из присутствующих. За столом собрались ключевые фигуры военного и разведывательного руководства: Вернер фон Фрич, главнокомандующий сухопутными войсками, Вернер фон Бломберг, рейхсминистр обороны, Герман Геринг, командующий люфтваффе, и Вильгельм Канарис, начальник Абвера. Их лица были сосредоточены, но в каждом чувствовалась лёгкая настороженность — все знали, что настроение фюрера сегодня было далеко не благодушным.

Гитлер откинулся на спинку кресла, его взгляд скользнул по карте Европы и Африки, лежавшей на столе. Красные и синие линии, обозначавшие зоны влияния и военные операции, сегодня вызывали у него раздражение. Абиссиния, Испания, Маньчжурия — везде, где его союзники должны были демонстрировать силу, возникали проблемы. Он резко наклонился вперёд, его голос, обычно громкий и уверенный, был сегодня сдержанным, но полным сарказма.

— Итак, господа, — начал он, обводя взглядом присутствующих, — давайте разберёмся. Наш дорогой друг Муссолини, этот великий завоеватель, до сих пор не может справиться с кучкой абиссинцев. Отсталая армия, вооружённая копьями и старыми винтовками, держит его за горло! Это что, наш союзник? Человек, который обещал нам новую Римскую империю? Мы даём ему самолёты, оружие, специалистов, а он всё ещё возится в этой пустыне. Объясните мне, как такое возможно!

Геринг, сидевший ближе всех к Гитлеру, кашлянул и поправил свой мундир. Его лицо, обычно румяное, сегодня выглядело чуть бледнее. Как командующий люфтваффе, он лучше всех знал о воздушной поддержке, которую рейх оказывал итальянцам.

— Мой фюрер, — начал Геринг, стараясь говорить уверенно, — итальянцы действительно столкнулись с трудностями. Абиссинцы используют партизанскую тактику, а их местность сложна для операций. Но Муссолини усилил свои войска. Наши разведданные подтверждают, что они получили ещё более сотни самолётов, включая новые бомбардировщики. Аэродромы теперь лучше охраняются, и они активно применяют химическое оружие. Селассие теряет позиции, его армия деморализована. Мы ожидаем, что в ближайшие месяцы итальянцы завершат кампанию.

Гитлер фыркнул,