Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов Страница 19

улицам города. Везде стояли конные и пешие патрули. Людей на улицах не было. Но я видела, как горожане смотрят на нас в окна домов. Выехали на площадь. Там находился помост. Ага, своего рода лобное место. Отсюда оглашали королевские указы и решения магистрата. Здесь же казнили преступников, приговорённых к смерти. Усмехнулась, глядя на помост. На ум пришли стихи Лермонтова и машинально я их произнесла в слух:

А ты сам ступай, детинушка,

На высокое место лобное,

Сложи свою буйную головушку.

Я топор велю наточить—навострить,

Палача велю одеть—нарядить…

Сопровождающие удивлённо на меня посмотрели.

— Прости, Матушка Государыня, что за лобное место и зачем про ката сказала? — Спросила меня Ксения. — Ты кого-то казнить хочешь?

— Нет. Пока никого казнить не будем, Ксюша. Это просто стихи. А лобным местом называют возвышение на главное площади города, откуда оглашают королевские или царские указы, решения магистрата города и где казнят преступников. Вот видишь каменный помост?

— Вижу. Ой, и правда.

— Божен, кресло мне сюда организуй. — Я указала на помост. Потом сошла с коня. Поднялась на возвышение. Божен и Илья куда-то ускакали. Но вскоре вернулись. А с ними двое местных, тащивших массивный стул с высокой спинкой, практически трон. Интересно, где они его нашли? Я молча наблюдала, как мужики затащили трон на помост. Поставили. Смотрели на меня испуганно.

— Благодарю вас. Надеюсь, мои палатины не причинили вам вреда? — Поинтересовалась я у двух моих новых подданных. Одеты они были пусть и не богато, но и не как голодранцы. Скорее всего какие-то мастеровые. Оба повалились на колени. Я поморщилась. — Встаньте.

Но они продолжали стоять на коленях, тупо глядя на меня. Я опять поморщилась.

— Встать! — Рявкнул Богдан. Он и Айно за шиворот подняли обоих. Богдан показал им плеть. — Воля королевы выполняется быстро и беспрекословно. Или плетей захотели? Вам, убогие, задали вопрос, вред или ещё какой ущерб был вам обоим причинён?

— Нет, господин. Никакого вреда. — Пролепетал один из аборигенов. Второго затрясло, он побледнел. Богдан посмотрел на меня вопросительно. Я перевела взгляд на двух охломонов — Божена и Илью. Эти стояли с каменными физиономиями.

— Божен, Илюша, надеюсь, плетьми никого не пороли, лицо никому не били и никого не пинали?

— Матушка, как можно? Никого не били, вот тебе истинный крест. — Божен с Ильёй перекрестились.

— Матушка, мы попросили очень вежливо. Даже не сквернословили, ибо грех это. — Поддержал своего товарища Илья. Никифор хохотнул, но тут же замолчал. Зато все три княжны засмеялись. Я тоже улыбнулась.

— Мне можно вам верить, Илюша?

— Конечно. Когда, Матушка, мы тебя обманывали? Посмотри на них, ни у кого синяков али ещё чего нет. — Кивнул мне Илья. — А ты же знаешь, что Божен, когда кого принудить надо, особенно из простых, он сначала в морду бьёт, потом говорить начинает.

Я покачала головой осуждающе.

— Матушка Государыня, попросить то с вежеством они могли, вот только с какими лицами? Уверена вид их настолько зверский был, что эти двое смердов побежали так, словно им плетей вломили. — Смеясь сказала Ксения.

— Ладно, отпустите их. — Велела Богдану и Айно. — Только пусть не уходят. На площади постоят.

Божен, улыбнувшись, вытащил из походной сумы, что таскал с собой, бархатную подушечку. Положил на сиденье. Я благодарно кивнула ему и опустила на неё свой королевский зад. На площадь стал стекаться народ. Возвышение по кругу оцепили латники Алексея Кобылы. Тут же рядом с помостом собрались и члены магистрата. Подозвала к себе войта.

— Матеуш, сейчас граждане Вилкомира дадут присягу на верность Ливонской короне. И запомни, войт, клятву эту нельзя нарушить. Больше всего на свете я ненавижу предателей и клятвопреступников. Давший мне клятву, выполняет её до конца. Или пока смерть его не освободит от этой клятвы, либо пока я не освобожу его этого. И это касается не только отдельных людей. Это касается и городов, сел, крепостей и всех, кто там проживает. В город, крепость или ещё какое селение, укреплённое или нет могут ворваться враги, но это не освобождает моих подданных от присяги. Предателей я преследую до тех пор, пока они не понесут заслуженную кару. А это всегда только одно, смерть. Потому, что предатели становятся моими личными врагами. А своих личных врагов, я никогда не забываю и не прощаю. В этом плане милосердие и христианское человеколюбие с прощением мне не ведомо. Именно это ты и скажешь жителям Вилкомира. И если кто-то не пожелает стать моим подданным и принести мне клятву верности, они могут покинуть Вилкомир и пределы королевства. Покинуть со своими родными и своим имуществом. Препоны и препятствия им никто чинить не будет. Они могут забрать с собой всё, что им принадлежит. Исключение, недвижимое имущество. Это всё, войт Матеуш Вензель. Да, в городе ничего не меняется. Магдебургское право остаётся с вами. Ты сам и члены магистрата, продолжают исполнять свои обязанности и следить за порядком в городе. Содействовать тому, чтобы Вилкомир и его жители становились богаче. Кстати, налоги снижаются на десятину. Купечество Вилкомира получит беспошлинную торговлю с Московской Русью. В отличии от вас Браславль такого лишён. Налоги там подняты на треть. Жители всё равно принесли мне присягу несмотря ни на что. Городом управляет мой наместник. Члены магистрата будут назначаться моим наместником. Город лишён Магдебургского права и отменены все вольности города. Единственно, так это купцы получили беспошлинную торговлю с Русью. Но сам город выплатил огромную контрибуцию, по мимо того, что подвергся грабежу, потоку и беззаконию. Всё это будет сохраняться пять лет. По прошествию этого времени я решу, вернуть Браславлю его вольности и достоинство города Ливонской короны или нет. Подумай над этим, Матеуш Вензель.

Жители Вилкомира принесли присягу на верность Ливонской короне.

Ночевать осталась в замке Вилкомира. Там же состоялся вечером пир. На пиру была моя свита, офицеры Корпуса и лучшие люди города. Форму одежды мы с девушками сменили. Всё же кителя и сапоги-ботфорты не очень подходят для таких мероприятий. На мне было платье, которое мне сшили ещё в Москве, на основе тех платьев у нас с Еленой, которые мы впервые надели на первую встречу с Великим Князем Московским в Кремле. Княжны тоже сшили себе подобные наряды. Мои кадеты во всю приглашали девушек танцевать. Особенно старался Ваня Васильчиков около Паулы. Итальянская княжна во всю флиртовала с молодым офицером