Диверсанты - Алексей Дягилев Страница 16

оно быстрей будет, наверное, да и с командиром батальона поговорить не мешает. Понятно, что мои указания он выполнять не станет. У него есть старшие начальники, которые отдают приказы. Но может хотя бы прислушается к моим словам, а уж я постараюсь ввести его в обстановку и поделиться добытыми разведданными. Ну как добытыми. Про оборону Воронежа я когда-то читал, и хотя не всё удалось вспомнить, но основные моменты в памяти всплыли. Да и проведённая нами разведка-рекогносцировка подтвердила мои предположения и воспоминания. По хорошему батальон нужно убирать из предполья на восточный берег реки Дон, взрывать мосты и встречать противника уже за рекой. Ну не выстоять нашему необстрелянному стрелковому батальону против немецкого мотопехотного полка, да даже усиленная немецкая рота прорвёт такую оборону в любом месте. Тем более из моторизованной дивизии «Гроссдойчланд», которая и танковой дивизии вермахта может дать фору. Не помню точно, когда её усилили танковым батальоном, знаю, что летом сорок второго, — но только вот в каком месяце и какого числа? Зато штурмовые орудия на вооружении дивизии есть, а они для нашей пехоты ещё пострашнее танков будут, особенно при таком взаимодействии как у немцев.

Терзала меня и другая мысль. А нужно ли вообще что-то делать? Может пускай всё идёт своим чередом. Немцы как в реальной истории захватят несколько переправ через Дон, расширят плацдармы и влезут в город. В результате две ударных дивизии вермахта увязнут в боях за Воронеж и потеряют темп наступления, а соединениям Южного и Юго-Западного фронтов удастся избежать окружения. Не всем, конечно, но многим. Хотя с другой стороны так оно и будет скорее всего. И даже если батальон не оставят в предполье, а отведут на левый берег реки, погоды он точно не сделает. Вот только мужиков жалко. Погибнут не за понюх табака или в плен попадут, что ещё хуже. В общем, делай, что должно, а там будь что будет. Я в маскхалате, кобура с пистолетом на правом боку, ну а в мандате Пацюк окрестил меня сержантом государственной безопасности, а это уже офицерское, или по местным реалиям звание среднего комсостава, вот этим званием я и буду представляться в дальнейшем, тем более все другие мои документы я на хранение лейтенанту оставил.

Из разговоров с рядовыми бойцами и сержантским составом удалось выяснить, что оборону на правом, западном берегу Дона занимает 3-й батальон 605-го стрелкового полка 232-й стрелковой дивизии. Боевой дух у бойцов батальона был на высоте. А как без этого. Молодые парни, комсомольцы, а некоторые вообще добровольцы, получившие в руки оружие накануне немецкого наступления, примерно неделю назад. Хотя не все комсомольцы и добровольцы, был народ и постарше, кое-кто уже воевал и попал в часть после госпиталя, а кого-то и амнистировали из лагерей, призвав в армию. Значит какой-никакой, а жизненный опыт выживания в тяжёлых условиях у личного состава имеется. Вот только никакой жизненный опыт боевую выучку не заменит, а умение кричать «ура» не особо побеждать помогает. Так что узнав у бойцов, где находится штаб батальона, едем туда. Штаб нашли быстро, в селе Старые Семилуки, можно сказать по запаху, доносящемуся из полевой кухни, ну и по толпам праздно-шатающегося лишнего состава. Не совсем толпам, но свяких разных бездельников, бродящих и бегающих по улицам села хватало. Ну и хату я вычислил, заметив торчащего возле входа в дом часового.

Лихо соскочив с заднего сиденья мотоцикла, отдаю свою эмпэху Лёхе, надеваю пилотку и, роясь в трофейной планшетке, иду в штаб.

— Стой. Кто идёт? — бдительно окликает меня часовой. Лопоухий восемнадцатилетний парнишка.

— Я с приказом из штаба дивизии. Командир у себя? — сбиваю я его с боевого настроя.

— У себя. — Отвечает мне он.

— Тогда мне к нему. — Поднимаюсь я на крыльцо и прохожу мимо.

Командир третьего батальона старший лейтенант Ушаков сидел за столом и вместе с начальником своего штаба (как выяснилось в дальнейшем) ломал голову над тем, как выполнить поставленную задачу, не имея сведений о противнике. Хотя сведений как раз хватало. Типа «всё пропало», «немецкие танки прорвались», «немец прёт» и «пиздец всему». В общем, вся та байда, которую несут обосравшиеся тыловики, побывав под бомбёжкой и ощутив прочие «радости» от начатого противником наступления. Хотя никаких танков, а уж тем паче противника, окромя самолётов с крестами, они и в глаза не видели, зато я видел, ну и на всякий случай пару аргументов припас. Не складывать же в одну корзину все яйца, даже если они от Фаберже.

— Здравия желаю. Сержант государственной безопасности — Доможиров, командир разведгруппы отряда особого назначения. — Войдя в горницу, коротко козыряю я.

— Командир батальона — старший лейтенант Ушаков. — Встаёт с табурета комбат. — И что здесь делает разведгруппа отряда особого назначения? Документы! — Требовательно протягивает он руку.

— Моя разведгруппа выполняет приказ своего командования. — Достаю я мандат с печатью НКВД из планшетки и подхожу к столу.

— И что за приказ? Если это не военная тайна. И какое содействие мы можем вам оказать? — Внимательно прочитав бумагу и показав её начальнику штаба, спрашивает комбат.

— Вообще-то тайна, но как я понимаю, задача у нас общая, поэтому предлагаю наладить взаимодействие. С этой целью я и направлен своим командованием. — Нагло вру я, смотря прямо в глаза молодому комбату. Ну как молодому, примерно моего теперешнего возраста, может на пару лет старше.

— И что это за задача? — переглянувшись с начштаба, спрашивает старлей.

— Не дать немцам захватить переправы через Дон сходу. А на большее у вас силёнок не хватит. — Отвечаю на поставленный вопрос я.

— Это почему же не хватит? — встревает старший адъютант батальона.

— А не выстоять вашему стрелковому батальону против танковой дивизии немцев. — Беру я обшарпанный табурет и присаживаюсь к столу.

— Откуда такие сведения? — Чуть ли не хором интересуются командиры.

— Из первых рук. Вчера были в разведпоиске и нарвались на мотоциклистов противника. Вступили в бой. В результате удалось взять языка и захватить документы. Мотоциклисты оказались из 24-й танковой дивизии. — Открыв планшетку, достаю я зольдбух одного из убитых гансов и подаю комбату.

— Читай, старший адъютант, ты у нас полиглот. — Полистав солдатскую книжку убитого, кладёт её на стол командир батальона. — А где разведку вели? — спрашивает он у меня.

— Под Синими Липягами. Если есть карта, могу показать где. — Не