Под напором стали и огня - Герман Иванович Романов Страница 16

Нарком военно-морского флота адмирал Кузнецов говорил осторожно, подбирая каждое слово, но при упоминании линкора вырвалась укоризна — потеря одного из трех сильнейших советских кораблей, пусть и царской постройки, серьезно деморализовала моряков. Но свое дело старый корабль сделал, отвлек на себя все внимание люфтваффе и не только сорвал наступление на Керчь, но и смог обеспечить ответный контрудар, который в свою очередь привел к освобождению Крыма. К тому же, а это Кулик хорошо знал, потеря одного из трех линкоров была и в реальной истории, только погиб в Кронштадте «Марат» от взрыва носовой башни.

— Но у нас на Черном море вроде бы пять крейсеров, — произнес Ворошилов, однако Сталин пыхнул трубкой, и сказал:

— Три из них не имеют боевой ценности в схватке с современными кораблями. Ведь так, товарищ Кузнецов?

— Так точно, товарищ Сталин. Все они были заложены тридцать лет тому назад, два — «Червона Украина» и «Красный Крым» вооружены 130 мм пушками в одиночных палубных установках, и лишь «Красный Кавказ» несет 180 мм орудия, но их всего четыре. К тому же скорость этих старых кораблей совершенно недостаточная, чтобы избежать столкновения с германскими крейсерами. В бою будут больше обузой, чем принесут реальную пользу, к тому же противнику не составит затруднений их потопление. Наличие в эскадре «Гебена» несет угрозу всем нашим портам, кроме Севастополя, который прикрывают башенные батареи двенадцати дюймовых орудий. Мы сейчас можем рассчитывать только на минные заграждения и подводные лодки, в меньшей степени на береговую артиллерию, которая везде вооружена пушками калибра 130 мм. И с авиацией флота плохо — она понесла большие потери, мы сейчас начали перебазирование «вторых» МТАПов с Балтики и Баренцева моря, которые получили «Бостоны». Один истребительный полк на И-185 уже перелетел с Моонзунда, и взял на себя противовоздушную оборону Севастополя. Ожидается прибытие на днях второго полка, кроме того Черноморскому флоту передана «особая» истребительная дивизия генерал-лейтенанта Кравченко. Но нужны пикирующие бомбардировщики, но у нас их нет, вернее нет подготовленных для них экипажей, обучение которых еще незакончена. Только полк товарища Полбина умеет это делать, но его летчики не имеют опыта бомбардировки кораблей, а те в море двигаются, постоянно меняя курс, и ведут достаточно плотный зенитный огонь.

И хотя Кузнецов говорил предельно осторожно, но вот Сталину явно не понравился доклад наркома флота, и Кулик это видел, как и другие члены Ставки. А еще убивал тот факт, что концентрация в Крыму даже флотской авиации велась медленно, а вот ВВС Красной армии вообще не оказывали помощь, скованные развернувшимся крупнейшим воздушным сражением над Миус-фронтом. Подобное, как он знал, было над Кубанью в реальной истории, но сейчас состоялось на полгода раньше и шло куда более ожесточенно. Но немцы всячески задействовали собранную ими крупную группировку авиации сразу по двум направлениям, благо летать в обе стороны не так и далеко, ведь их аэродромы находились в северной Таврии. Командующий ВВС генерал-лейтенант Новиков был больше озабочен именно Миуским направлением, где немцы отчаянно пытались прорваться к Ростову, но также наткнулись на глубоко эшелонированную оборону, к тому же командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Рокоссовский нанес сильный контрудар имеющимися у него в распоряжении мехкорпусами.

— Странно, война идет уже больше года, у нас имеется пикирующий бомбардировщик Пе-2, а в наших ВВС и на флоте до сих пор не удосужились научить летчиков бомбить с пикирования, хотя противник вовсю использует этот тактический прием. Странно все это, вы не находите? Это больше походит или на трусость, либо на саботаж. Неужели нельзя подготовить в каждом полку несколько хорошо летающих экипажей? А может быть, мы имеем дело с преступным бездействием…

Сталин ходил по кабинету в своей привычной манере, вслух задавая самому себе вопросы. И тут же после размышления давая на них ответы, от которых лица Кузнецова и Новикова стали бледными, будто их мукой обсыпали. И в этот момент Кулик понял, что нужно спасать ситуацию — Берия отчетливо встрепенулся при последних словах. Не хватало получить два преждевременных «авиационного» и «флотского» дела, причем аура у Николая Герасимовича и Александра Александровича к этому располагала — по обоим главкомам после войны «хорошо прошлись».

— Разрешите доложить, товарищ Сталин.

Кулик рывком поднялся, и поймал краем глаза мимолетную улыбку Шапошникова, и что странно, одобрительный взгляд Жукова. После получения маршальского звания, Георгий Константинович заметно смягчил свое отношение, и даже стал пытаться вернуть в них доверительность, какое присутствовало между ними до событий на Халхин-Голе.

— Думаю, полка полковника Полбина, если развернуть его в дивизию, будет вполне достаточно. Там следует собрать наиболее подготовленные к пикирующему бомбометанию экипажи. И данную дивизию использовать исключительно при танковых армиях в наступательных операциях. Это как с дивизией Кравченко, которая хорошо «расчищает» небо — если собрать еще два таких истребительных соединения на И-185 с новыми моторами, то мы можем перекрыть любой участок фронта и завоевать полное господство в небе, пусть и локальное. Кроме того, у нас есть СУ-6, который намного лучше приспособлен к атакам именно с пикирования, он ведь специально создавался для морской авиации — именно на него ведется подготовка летчиков флота. Но, к сожалению виноваты моторостроители, что никак не могли довести М-71 до ума. Вот где саботаж — в тех единичных моторах, которые поступали в прошлом году, всегда находили какую-то умышленную порчу, как в случае И-180, на котором погиб товарищ Чкалов. И в опытной партии моторов, что поступила с завода, три двигателя имели умышленные повреждения, это один вредитель завелся, один-единственный среди допущенных мастеров или инженеров, имеющий допуск к производству и осмотру двигателей. Именно в этот момент он и делает порчу мотора. Один человек, но пакостит крупно — на его совести несколько аварий и гибель двух летчиков-испытателей. И действует долго, я так считаю — прослеживается закономерность. Думаю, хватит вдумчивого оперативника, чтобы изучить более внимательно все детали и отыскать настоящего виновника, который является настоящим агентом врага, умным и решительным, чуть не лишившего нас мощного авиадвигателя в две тысячи лошадиных сил.

Кулик заметил выразительный взгляд Сталина, вздрогнувшего при упоминании Чкалова. Отвлек внимание председателя ГКО, сумел, и немедленно продолжил говорить дальше:

— Я уверен, что наш флот и