1941 – Туман войны - Иван Петрович Байбаков Страница 12

Берия устроился за столом для совещаний, на всякий случай открыл свой блокнот для записей и приготовился внимать словам Вождя.

Сталин, чуть усмехаясь в усы, дождался, пока его ближайший помощник в нелегком деле руководства партийной номенклатурой устроится за длинным, вдоль всей стены, столом для совещаний на указанном ему стуле, потом поднялся из-за своего, небольшого стола в углу кабинета, возле окна, и начал прохаживаться по ковровой дорожке, находясь за спиной Берии, – помимо облегчения для больных ног любил он во время совещаний прогуливаться вот так, за спиной подчиненных, заставляя тех изрядно нервничать, не видя его реакции на свои доклады.

– Ну, что можно сказать, Лаврентий. Ты вчера вечером и сам видел, что наши… «военные» снова обоср… обделались, и достоверных данных по обстановке на фронтах у них до сих пор нет, а вот у меня такие данные – самые свежие и достоверные – теперь есть… вот как получается. Пусть не по всем фронтам, но на самом важном сейчас – на западном – направлении обстановка и замыслы немецкого командования в масштабах Белоруссии теперь прояснились.

Там, как ты знаешь, ситуация сложилась очень тяжелая, близкая к катастрофической… Так я думал еще несколько часов назад. Но потом мне от Павлова, напрямую и минуя наших «вояк» в Генштабе и Наркомате обороны, поступили новые сведения… Да, сведения. Я тебе чуть позже дам ознакомиться, в части, касающейся… И пусть общая обстановка там совсем не радует – Минск, скорее всего, рано или поздно придется оставить, а наши войска отводить на линию Витебск – Могилев, – но хоть какая-то определенность лучше того невнятного блеяния, которое только и могут сейчас издавать наши… великие военные стратеги, мать их так…

Впрочем, я тебя вызвал в такую рань не для того, чтобы эти плохие новости обсудить – их мы сегодня будем обсуждать вечером, на заседании Ставки Главного командования, которое проведем здесь, у меня. Ты, как постоянный советник Ставки, в заседании тоже участвуешь и к тому же будешь докладывать по вопросам по твоей линии, а вызвал я тебя сейчас, чтобы ты к вечеру успел подготовиться. И вопросы твои будут вот какие…

«Нет, все-таки Хозяин – он и есть Хозяин», – с благодарностью думал Берия на обратной дороге из Кремля на Лубянку. Когда заслужил, отпи… отполощет за милую душу, как говорится, во все пихательные и дыхательные, да так, что сам себя потом чувствуешь, как последний придурок, тупой и некомпетентный. А когда работаешь добросовестно, стараешься все сделать как лучше, он это и видит, и ценит, и со своей стороны помогает. Вот как сейчас – про новости из Белоруссии он мог бы и промолчать, а вечером, на совещании, спросить… и отполоскать потом, от души, прямо на совещании, в присутствии остальных, за отсутствие готовых, четких и конкретных предложений по заданным вопросам. И был бы со всех сторон прав. Как ни крути, а вопросы по линии НКВД-НКГБ, это его, и только его, Берии, компетенция, и если вдруг не готов сразу ответить и конкретные решения предложить, потому что сами вопросы неожиданные и непредвиденные, так кто тебе в том виноват?..

Но Хозяин поступил иначе – вызвал заранее, не только вопросы к совещанию озвучил, дав тем самым возможность заблаговременно подготовиться, но потом еще и намекнул, что и как он, генеральный комиссар государственной безопасности, по этим вопросам, в числе прочего, сделать должен и что по ним же на вечернем совещании Ставки ГК говорить, когда спросят… И еще намекнул, чего Берия по этим вопросам ни делать, ни говорить не должен, а это дорогого стоит, не каждому Хозяин так вот… намекает.

Ну, а уж он и доверие, и хорошее отношение Хозяина сегодня вечером оправдает со всем старанием, что называется, со всей душой… Вот только для этого надо, в первую очередь, самому во всем хорошенько разобраться…»

Поднявшись в свой кабинет, Берия приказал дежурному организовать чаю и чего-нибудь пожевать, ведь домой он сегодня снова, если и попадет, так только глубокой ночью, да и то вряд ли. А сам разложил на столе доставленные из архива предвоенные материалы по Западному военному округу и принялся обдумывать свои действия, попутно набрасывая тезисы к предстоящему совещанию.

«…Итак, неожиданная ситуация в Белоруссии… Оборону они там, в тылу наступающего противника, строить удумали… Говнюки, лучше бы от границы, где какие-никакие, но оборонительные сооружения уже имелись, не так усердно бежали… То есть на заранее подготовленных, пусть и не до конца, оборонительных рубежах линии Молотова они противника остановить не смогли, а теперь, в суматохе и неразберихе отступления, в условиях потери управления войсками и, самое существенное, в условиях окружения решили на пустом месте оборонительный укрепрайон создавать, войска туда стягивают. И кто там только удумал такой… нетривиальный тактический изыск… Да, прав Хозяин, вот прямо чутье у него, – в Минске и Белостоке действительно что-то серьезное и непредвиденное произошло… Впрочем, все тактические вопросы, как и целесообразность построения обороны в окружении, – это все к военным, не зря же Сталин туда Василевского в качестве представителя Ставки Главного командования направить хочет. Вот пусть сами военные в них и разбираются и сами же потом отвечают за свои решения перед Хозяином.

А моя задача – как раз выяснить, что у них там, в Белоруссии, конкретно произошло, почему оборону строить хотят именно под Белостоком, хотя под тем же Минском было бы, наверное, и логичней, и полезней, ну, и все остальные непонятные моменты, связанные с этой ситуацией. Причем выяснить очень аккуратно, тихо, никакого давления и никаких выбиваний показаний в стиле ежовских репрессий. Об этом Сталин предупредил особо.

И при этом нельзя допустить никакой огласки – даже на совещании сегодня вопросы отправки туда сотрудников его наркомата нужно будет залегендировать только под необходимость организации (и последующего контроля) эффективной системы работы органов и подразделений НКВД-НКГБ на территории вновь создаваемого оборонительного района, а также координации их действий с действиями военных и партийных органов. Вот тут, скорее всего, начнутся вопросы с мест от участников совещания, и это надо расписать более подробно.

Первое и самое важное – тут Хозяин, снова и как всегда, прав – это скорейшая организация партизанского движения на оккупированной части территории Белоруссии. Этот вопрос больше в компетенции партийных органов республики, как и вопросы организации коммунистического подполья. Но вот вопросы координации