Тени Предтеч - Виктор Алексеевич Козырев Страница 117

в рукаве Персея, там находилась безлюдная, но пригодная к жизни планета, второй из Персея во Внешний рукав — одна из небольших имперских колоний, населённая преимущественно смешанным населением разных и планет и оттуда к большому порталу. Очень удобно. Пустую планету сразу застолбили для колонизации, а поселенцев взяли под свой контроль, формируя там, что-то вроде союзной республики.

После чего полёты прекратились. Начальство приказало ждать, пока всё утрясётся. Война была закончена, а конфликт с США затух сам собой, когда выяснилось, что мы минировали сам портал ещё в восьмидесятые и… то же самое сделали американцы. Президент США Дональд Рамсфельд, оценив ситуацию, резко сдал назад и предложил договариваться, наплевав на истерику в Конгрессе и Сенате. В те же дни две сверхдержавы поделили Землю, окрестности и Солнечную систему. Насчёт колоний было решено договариваться отдельно. Хотя острые проблемы оставались, в первую очередь Китай, который оказался разделён на две зоны оккупации, советскую и американскую. ЦК КПСС настаивало на возвращении независимости Китаю, а американцы хоть и признали справедливость подобных требований, но вертели хвостом, затягивая решение проблемы.

К тому же самой Империи мы сумели сломать хребет, так, что она ещё нескоро оправится. Поэтому партия и правительство хоть и решили сократить армию и направить больше средств в гражданский сектор, но всё равно оставаться готовыми к войне. Это не афишировалось, но повоевавшим людям было очевидно, что Халлдорианский Альянс, может с лёгкостью смять и Землю и наших союзников. Остатки самой Империи, были тоже сильны, несмотря на то, что там вспыхнули внутренние проблемы, а ещё на руинах галактической державы, образовалось около пяти крупных межпланетных государств, которые были равны по силе Альянсу. Правда, в силе Халлдории мы засомневались, после того как вторжение в Арзалакс, оказалось для них Пирровой победой и вольные пираты едва не надавали по шее армии недавних уголовников.

Едва мы сошли со звездолёта, вернувшись из третьей экспедиции, как нас снова вызвал к себе полковник Копылов. На этот раз всю команду, а не только меня и Марселя.

— С корабля, на… бал, — прокомментировал Варяг, который больше всех опасался начальственного внимания.

Его опасения были не лишены основания. По Артефакту давно ходил разговор, что нашу группу расформируют, а нас демобилизуют. Это напрягало, поэтому мы поднимались в зал управления пирамид, куда нас сопровождал Темиргалиев, с некоторой опаской.

Там нас ожидало всего три человека и всего один командир — Валерий Александрович Копылов, по бокам от него сидели Елизавета Семёновна Голобко и Елена Ярославовна Приклонская. Марсель, подумав, присоединился к ним, сев рядом с Лизой.

— Присаживайтесь товарищи, — ласково, по-доброму сказал полковник и мы расселись на своих местах.

Тревога не оставила нас. Обычно таким тоном бойцов морально готовят к плохому.

— Не знаю, как для вас будет эта новость, — откашлявшись начал полковник. — Хорошая или плохая, всё зависит от вас самих. Было принято решение, временно, я подчёркиваю: временно — расформировать вашу группу.

Сердце у меня упало, а по голове, как будто молотом ударили. Она гудела и никаких мыслей там не появлялось. Только билась жилкой на виске: почему? Зачем? За что?

— Временно, это насколько? — раздался спокойный голос Стерлядкиной.

Я моментально собрался и пришёл в себя. И правда. Ведь нет ничего постоянного, чем временное, а значит, надо драться, не дать военному командованию загубить перспективное направление.

— Два года, — это сообщила Лиза, стараясь не глядеть на меня. — Ровно столько вам понадобится, чтобы отдохнуть и получить хотя бы какое-то образование. Если я не ошибаюсь, вы ведь добровольцы, то есть со школьной скамьи отправились воевать. Этому вы научились, и вам это понадобится. Но какое-то количество научных знаний, вам потребуется не меньше. Поэтому два года.

Я наконец поймал её взгляд. Она смотрела уверенно, но немного виновато. В этот момент заговорил Копылов. Это меня обрадовало, я надеялся, что услышу какие-то уточнения и подробности, а может, истинную подоплёку случившегося.

— Кирьянову исходя из его склонностей и требований, рекомендуем поступать в Физико-математический институт Дальнего космоса. Туда эвакуировали в самом начале войны сборную солянку учёных и преподавателей, теперь они обустроились и охотно обучают недавних солдат и офицеров. Довнарович, военно-медицинская академия Дальних миров. Мишин, в биологический институт ТГУ, Маркин, в Бауманку. Смирнов пойдёт в рязанский Радиотехнический. Кто остался?

Эме и Череп молча подняли руки.

— Вы останетесь в армии, хотя дополнительное образование мы вас и дадим. Так. Теперь о прикрытии. Кирьянов, формально тебя демобилизуют из армии в звании старшины войск космической поддержки, который вы вольно называете космодесантом. На практике ты остаёшься младшим лейтенантом ГРУ, но с тобой мы побеседуем отдельно, как и с прапорщиком Стерлядкиной.

Эме побледнела, но ничего не сказала. В последнее время она болела, какой-то странной болячкой, которую подхватила на Тангорихксе. Мы даже думали оставить её на базе вместо вылетов во Внешний спиральный рукав, но она сказала, что справится. И действительно, хотя её часто тошнило, Марина продолжала умело пилотировать. Хотя основным пилотом был Серёга Пушкарёв, а она лишь на подхвате. Яся Довнарович, попыталась что-то сказать на тему её болезни, но получила кулаком в глаз и разбирательство на высоком уровне, после чего несколько дней ходила насупленная, но ничего не говорила, а только глумливо улыбалась, когда речь заходила о болезни Марины.

— Но вы не расстраивайтесь. Всё равно сейчас у нас хаос и неразбериха. Демобилизация и реформа вооружённых сил, — утешил нас полковник Копылов. — Много народа покидает армию, а ещё будем её перестраивать под новые задачи и изменившиеся условия. Через два года всё более-менее устаканится, и тогда мы снова соберём вашу команду.

Мы невесело переглянулись. Два года, при таком раскладе могут превратиться в двадцать лет, запросто.

— И закончим мы небольшой лекцией, которую прочтёт нам уважаемая Елизавета