Просто беги. Как бег спас мне жизнь - Белла Маки Страница 15

кто-либо другой, видите, когда в вашем мозгу происходит какой-то сбой, и если это так, то обратитесь за помощью. Тревожные расстройства обычно усугубляются без вмешательства специалиста. То, что помогло мне, – это терапия, лекарства и бег. То, что поможет вам, может отличаться, но приложите серьезные усилия, чтобы обратиться за такой помощью. Это будет лучшее, что вы когда-либо сможете сделать для себя и для тех, кто вас любит. В тревожности нет ничего нового. В древней латинской и греческой литературе неоднократно упоминаются страх и беспокойство. В XVII веке оксфордский ученый Роберт Бертон в своей книге «Анатомия меланхолии» так описал тревожность: «То, что нельзя вылечить, нужно терпеть» [36]. Это высказывание до сих пор актуально. В XVIII веке приступы паники называли панофобиями, и все мы слышали выражение «лишиться чувств». В 1869 году американский врач Джордж Миллер Бирд описал неврастению – что означает нервную слабость – как состояние, от которого все больше страдает средний класс [37]. Он полагал, что такие состояния были преодолены быстрым развитием современного общества. Давай, Бирд, поговори со мной о прогрессе: просто попробуй воспользоваться парковочным счетчиком без телефона, кредитной карты или ученой степени по математике.

Зигмунд Фрейд писал, что «тревожность – это загадка, решение которой неизбежно пролило бы свет на все наше психическое существование» [38]. Он потратил много времени на размышления об этой конкретной проблеме психического здоровья и первоначально думал, что тревога как-то связана с травмой рождения. Позже он предположил, что это, вероятно, также связано с инстинктом смерти или какой-то формой агрессии, действующей внутри нас самих. Он думал, что прежде всего тревога связана с беспомощностью младенцев, которые не могут выжить без помощи других людей, и таким образом возникает травма, которая остается с нами навсегда. Тот же Фрейд выдвинул теорию эдипова комплекса, в соответствии с которой мальчик испытывает влечение к матери и видит в отце соперника (что касается девочек, то им присущ комплекс Электры), так что я сильно удивлена, что, подобно Филипу Ларкину, он не списал тревожность на то, что это мама и папа испортили нам жизнь.

Несмотря на такое богатство материала, тревожность как самостоятельное психическое заболевание не была должным образом признана до публикации третьего издания «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам» в 1980 году, в котором была глава, посвященная тревожным расстройствам [39]. К ним относились фобические расстройства, социофобия, паническое расстройство, генерализованное тревожное, обсессивно-компульсивное и посттравматическое стрессовое расстройство. Нас оценили! Приятно наконец-то получить признание… Я хотела бы поблагодарить свою семью, друзей и мою собаку.

Это признание самостоятельности диагноза – действительно важная вещь: тревожность больше не будут смешивать с другими проблемами психического здоровья (хотя, конечно, многие из них пересекаются). Признание совпало с внедрением методов лечения, которые действительно работают. Слава богу, сейчас медицина не только эффективна, но и имеет то дополнительное преимущество, что она не является полностью карательной. Мы избавлены от ужасных методов «лечения», от которых страдали психически больные люди на протяжении веков, таких как трепанация (просверливание отверстия в голове для снижения давления), лоботомия (которая осуществляла разрыв нейронных связей в мозге, чтобы облегчить определенные тяжелые психические состояния), диатермия (воздействие на мозг электрическим током, чтобы «встряхнуть» пациентов с психозом) или погружение в ледяную воду с целью излечения женщин, страдающих истерией. Истеричные женщины часто упоминались в истории – начиная с Гиппократа, который считал, что женская матка блуждает, и до английского врача Томаса Сиденхема, который писал, что истерия – это болезнь, от которой страдают почти все женщины, и что «редко найдется женщина, которая полностью свободна от нее» [40]. Викторианцы сходили с ума из-за стараний доставить женщинам удовольствие (вне зависимости от того, хотели те этого или нет), чтобы они перестали быть несчастными или злыми – а может быть, чтобы просто были идеальными раболепными женами, которых желали видеть мужчины. В период между 1864 и 1889 годами в записях одной психиатрической больницы в Вирджинии указывались причины, по которым пациенты, как утверждалось, чувствовали недомогание. К ним относились следующие: лень, эгоизм, разочарование от любви, «женская болезнь», воображаемые женские проблемы, ревность, религия, астма, мастурбация и «вредные привычки» [41]. Странно расплывчатые… но их, по-видимому, трудно опровергнуть.

В качестве отступления: если вы хотите узнать больше о том, как на протяжении многих лет лечили женщин с нарушениями психического здоровья, прочтите книгу Лизы Аппиньянези «Безумная, плохая и грустная» (Mad, Bad and Sad) [42]. Оказывается, женщин по-прежнему гораздо чаще, чем мужчин, относят к категории психически нездоровых или неуравновешенных.

Наиболее эффективным методом лечения тревожности обычно считается разговорная терапия, которую многие приписывают Фрейду, выдвинувшему ее на первый план. Его знаменитое описание лечения Йозефом Брейером пациентки Анны О. (позже выяснилось, что это австрийка Берта Паппенгейм, основательница Лиги еврейских женщин в Великобритании) широко рассматривается как начало психоанализа. Угадайте, какой у нее был диагноз? Правильно, истерия.

Когнитивно-поведенческая терапия в настоящее время рассматривается как один из наиболее эффективных видов лечения тревожных расстройств, рекомендованный Национальной службой здравоохранения Великобритании [43]. Это форма терапии, разработанная в 1960-х годах Аароном Беком, которая включает в себя пересмотр ваших моделей мышления и борьбу с негативным поведением. КПТ также рекомендуется при лечении депрессии, шизофрении и биполярного расстройства, и есть доказательства того, что она может помочь при хронической усталости, проблемах с гневом и сном. Поскольку в прошлом у меня были терапевты, которые очень хотели начать с самого раннего детства и проработать всю мою жизнь в попытке найти ту единственную ключевую вещь, которая вызывала у меня беспокойство, я с облегчением попробовала КПТ и сократила большую часть этого процесса. Первое домашнее задание, что мне дали, – это лист бумаги с нарисованными на нем квадратиками. В них я должна была записать свои иррациональные мысли и то, что, по моему мнению, произойдет, если сбудется худшее. Эти листы должны были выглядеть примерно так:

Огромное беспокойство: что, если я начну слышать голоса и поверю, что инопланетяне пытаются меня похитить?

Вероятность: высокая.

Вывод: мне придется жить в психиатрической лечебнице, и я никогда больше не увижу свою семью.

Затем в домашнем задании от меня потребовали, чтобы я снова записала причину беспокойства и обдумала более реалистичный вывод.

Огромное беспокойство: что, если я начну слышать голоса и поверю, что инопланетяне пытаются меня похитить?

Вероятность: на самом деле довольно низкая – в 2014 году, по оценкам медиков, у 0,7 процента населения Великобритании наблюдались симптомы психотического расстройства [44].

Вывод: вероятность того, что у меня может быть психотическое расстройство, невелика, но есть много людей, которые живут