Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти (СИ) - Никита Кита Страница 34

«Н-да-а… Опять сыночек в матерь.» — недовольно подумал Вейгер, лишившийся управления над здоровенной тушей с буграми железных мышц.

Теперь предстояло вспомнить, где он находиться, чем занят, и что вообще происходит.

Тридцать дней назад Чачаунор покинул родные леса и отправился на северо-восток, в глубины Забытых Земель. Все прошедшие три десятка суток он непрерывно двигался, удаляясь от территорий подконтрольных Занзидару.

«Если вспомнить вид с последнего дерева, на которое забирался мой внук, Остроконечные Горы располагались где-то на юге и были высотой в три пальца на вытянутой руке…» — рассуждал бывалый приключенец — «Пресвятой Зельдад, если я всё правильно понял, то до ближайшей людской деревни три месяца скачки верхом на хорошем коне! Ну и занесло же меня…. Хотел переродиться поближе к поселениям Арханура… Ага, как же! Нет, я бесова призма лучше закину тебя к ойровой матери на поклон, в такую задницу, где человеческая нога не ступала со времён создания мира!»

Дальше мужчина отыскал в подкорке причину, по которой Чачу понесло в подобную глушь. Три месяца назад, племена волколюдов из Сапфирового Леса и племена котолюдов из Забытых Земель устроили масштабную бойню в здешних краях, за право охотиться на златошёрстных ланей. Вернее, охотится они могли и так. Но просто волков расплодилось в последнее время уж больно много. И под таким надуманным предлогом кудлатые решили потеснить котообразных братушек из соседних угодий, пользуясь численным преимуществом.

Но, как оказалось, котолюды тоже неплохо расплодились. И получилось так, что в основной битве силы сторон были равны. Положив несколько тысяч сородичей, зверушки разошлись, оставшись каждый при своём, и снова занялись постоянной охотой и спариванием, в своих обжитых уголках.

Так вот, в одну роковую ночь, когда отряды вооружённых костяными заточками хвостатых воинов схлестнулись в ожесточённом противостоянии, Чачаунор был в их рядах и получил серьёзное ранение, в результате чего отступил с поля боя бегством. Теряя много крови, он нашёл небольшую речушку и решил зализать раны на её берегу. Другие волки не знали где он находиться и не могли никак помочь, а значит оставалось рассчитывать на свои силы и, после выздоровления, уже пытаться, как-то выбираться к своим. Ослабленный и уставший парень уснул прямо на влажной береговой гальке.

Ранним утром юноша проснулся от прикосновения острого лезвия. Он разлепил веки и увидел котолюда, прижимающего к его шее кинжал. Это была молодая, синеволосая девушка воительница.

Между ними состоялся разговор и выяснилось, что она тоже сильно ранена. В итоге, киса пощадила кобеля и не стала его убивать, в обмен на обещание, что он и сам не тронет её. Следующие три дня, они боролись со смертью вместе. Помогали друг другу и словом, и делом, поддерживали и выхаживали недавнего кровного врага. Постепенно между двумя зверолюдами зародилась особая связь. Чего уж таить, Чача втюрился в обаятельную милую кошечку по самые уши. И она, кажется, отвечала ему взаимностью.

Но, естественно, никто из племени котов или волков, ни за что в жизни не понял бы и не принял бы такого поступка. Между этими родами зверушек-полулюдей существовала давняя въевшаяся под шкуру вражда. А значит влюбленные не имели возможности привести своего партнёра в родное племя. Также они оба понимали какие сложности их ждут в связи с подобными отношениями. Но ничего поделать с собой не могли.

Окончательно выздоровев, сладкая парочка договорилась разойтись по домам и попрощаться с родственниками, раз и навсегда, а потом вернутся к тому же месту, где они впервые встретились. После этого Чачаунор и Шанхаята собирались отправиться к друиду Авайнору и просить у него защиты для их маленького и независимого союза.

«Ойрово отродье! Романтики бесовы! Тупые малолетки!» — бесился Вейгер, понимая, что теперь ему нужно переться к той реке и брюхатить кошкодевочку, чтобы переродиться в следующем теле.

Любви своего отпрыска к случайной лесной котолюдке он не разделял, и для него она являлась не более, чем очередной девкой для ебли.

Мужчина снял с шеи ожерелье из минералов и выкинул его в кусты. Потом достал из мочек серьги и отправил их туда же. Тягаться с бабьими украшениями славному воину было не к лицу. Единственную побрякушку, которую Вейгер Брод признавал достойной ношения, надевали на голову королям Арханура и называли короной короля Арханура.

Внутренние ощущения волка подсказывали, что до конечного пункта назначения оставалась ещё половина дня хода. В пустом животе заурчало, а пересохшие губы потрескались. Так организм намекал на голод и жажду. Вот только Вейгер не умел охотиться, как зверолюды, с пустыми руками. Для поимки дичи ему требовалось копьё и быстрый скакун, или лук и колчан стрел. Питаться же грибами и лесными ягодами подобно людям, дикие хищники не могли.

«Можно воспользоваться врождёнными инстинктами и опытом нового тела, и попытаться поймать, что-нибудь не очень крупное…» — подумал мужчина, понимая, что других вариантов у него всё равно нет. — «Может удасться найти нору с ежом или зайцем… Точно, у меня ведь есть обоняние волка! Принюхаюсь, и запахи укажут мне путь.»

Палитра ароматов в лесу оказалась поистине богатая и разнообразная. Перерожденец мог распознать определённые слои летучих веществ и определить их расположение в трёхмерном пространстве. Для человеческой половины такой опыт был чем-то удивительным и совершенно неизвестным. Чтобы эффективно идти по следу, требовалось постоянно вертеть головой и быстро вдыхать очень много воздуха. Увлёкшись новообретённым навыком, парень довёл себя до опьянения кислородом и лёгкого головокружения.

«Та-ак…» — задумался Вейгер, присаживаясь на короткий отдых под деревцем — «Это всё хорошо. Но, раз уж мне предстоит голыми руками ловить дичь, следует хотя бы немного размяться после сна, а ещё выяснить физические способности этого тощего сорванца. Силы в нём будет явно поменьше, чем в Амоне.»

Мужчина начал с медленной пробежки. Когда мышцы немного разогрелись, он ускорился. После двух минут движения по пересечённой местности на средней скорости, Чача обнаружил, что энергичность в теле не убавляется, а наоборот, кажется, только прибавляется. Тогда он разогнался на полную и его когтистые ноги безудержно замахали взад-вперёд, увеличивая длину шага до трёх метров. Судя по проносящимся мимо стволам, волколюд чувствовал в себе силы потягаться с лошадью, скачущей галопом.

И тут он понял, что может ускорится ещё больше. Старый воин отдался звериному началу, наклонился вперёд и принялся отталкиваться от земли не только ступнями но и ладонями, быстро сгибая и разгибая спину. После этого, бег развился до каких-то невообразимых показателей. В таком положении, Вейгер мог бы поклясться, что обогнал бы лучших