Мифы о смерти. От островов блаженных и знаков-предвестников до дьявольских рыцарей и дара бессмертия - Лекуте Клод Страница 7

Клеоним, афинянин… сильно опечалившись по поводу смерти одного из своих соратников и предавшись отчаянию, казалось, умер и был возложен согласно обычаю; но его мать, обнимая его, снимая с него одежды, целуя его, почувствовала слабое дыхание и, чрезвычайно обрадованная, отложила погребение. Вскоре Клеоним вернулся к жизни и рассказал обо всем, что видел и слышал, пока душа его была отделена от тела. Он сказал, что душа его, словно освободившись от оков, воспарила из тела, и, вознесшись над землей, он увидел места очень разные как по форме, так и по цвету, а также потоки неизвестных людям рек. Наконец он достиг некой области, посвященной Весте, которая находилась под управлением сил даймонов, воплощенных в неподдающихся описанию женских образах[39].

В шестой книге «Энеиды» (стр. 233 и далее) Вергилий рассказывает о посещении Энеем, ведомым Кумской сивиллой, царства теней. Энею приходится также пересечь реку Ахерон, но не по мосту, а в лодке Харона. Затем он видит Поля скорби и приходит к развилке. Правая дорога ведет в Элизий, а левой дорогой «злые идут на казнь, в нечестивый спускаются Тартар»[40]. Он видит огненный поток Флегетон и железную башню, из которой доносятся стоны, скрежет железа и лязг цепей.

Карта ада. Иллюстрация к книге VI поэмы Вергилия «Энеида».

Le Magasin Pittoresque, Paris, 1850 / BnF

Эта история пользовалась большой популярностью и была переведена на французский примерно в 1160 году, а на средневерхненемецкий — примерно в 1170 году Генрихом фон Фельдеке. Две эти работы способствовали распространению античных представлений об аде. В этих описаниях загробного мира очень точно отражены ключевые элементы, характерные для литературы откровений. Текст Вергилия повлиял также на образ ада (Inferno), созданный Данте Алигьери (1265–1321), который в свою очередь вдохновил Боттичелли на создание этой иллюстрации.

Карта ада. Иллюстрация С. Боттичелли к «Аду» Данте, ок. 1480–1490 гг.

The Vatican Apostolic Library

Также, вероятно, всем знакомы иллюстрации Гюстава Доре, изображающие ад Вергилия и врата в него.

Врата ада. Иллюстрация Г. Доре к песне VIII «Ада» Данте, ок. 1861 г.

Dante Alighieri; Cary, Henry Francis; Doré, Gustave (illustrations). Dante’s Inferno. New York: Cassell, Petter, Galpin & Co, 1866

Река Стикс. Иллюстрация Г. Доре к песне VIII «Ада» Данте, ок. 1861 г.

Dante Alighieri; Cary, Henry Francis; Doré, Gustave (illustrations). Dante’s Inferno. New York: Cassell, Petter, Galpin & Co, 1866

Латинская поэма «Архитрений» («Великий плакальщик»)[41], которую Иоанн Ховильский посвятил в 1184 году Уолтеру Кутанскому, была написана как подражание античным авторам. В ней рассказывается о путешествии молодого человека в ад, где он встречает фигуры, хорошо известные авторам Античности: фурий Мегеру и Тисифону, причем для имени Тисифона он использует этимологию Фульгенция: «мстительница за убийство». Согласно Иоанну Ховильскому, падение Люцифера разделило мир, однако Тартар «изливается» и на землю. Как справедливо отмечает Катрин Клаус, ад «стал гиперболой нравственных страданий в мире и знаком мирового беспорядка»[42]. Однако герой посещает и райский остров Тило, напоминающий Эдемский сад[43].

Пылающие души лукавых советчиков. Иллюстрация Г. Доре к песне XXVI «Ада» Данте, ок. 1861 г.

Dante Alighieri; Cary, Henry Francis; Doré, Gustave (illustrations). Dante’s Inferno. New York: Cassell, Petter, Galpin & Co, 1866

Глава 2. Загробный мир в мифологиях и религиях

Греки верили, что подземным царством мертвых правят Аид («невидимый») и Персефона, а помогают им в этом демоны и духи. В самой глубокой части этого места, Тартаре, находящемся ниже царства теней, претерпевают муки самые страшные преступники. Согласно «Теогонии» Гесиода (стр. 775 и далее), Тартар окружает бронзовая река. Но помимо нее в царстве мертвых есть еще несколько рек: Стикс, Ахерон (через почти недвижные воды которого переправляет души Харон), Коцит — река плача, Пирифлегетон[44] — огненная река и Лета — река забвения, из которой пьют мертвые, чтобы забыть свою земную жизнь. Эти представления повлияли и на раннехристианских авторов. Так, Пруденций (ум. ок. 405) в своем поэтическом произведении «Психомахия» («Битва душ») упоминает Тартар, Аверн и Флегетон.

К счастью, не только ад ожидает человека после смерти. В «Трудах и днях» Гесиод говорит о награде для героев, которые попадают на острова блаженных (μακάρων νῆσοι) — в райскую обитель праведников:

Географ Птолемей (ок. 90–168) описывает эти острова как недоступные, а Диодор Сицилийский (писавший в I в. до н. э.) утверждает, что их невозможно найти.

В 380 году до нашей эры Платон в диалоге «Федр» отмечает:

Аид и Персефона. Иллюстрация из рукописи на французском языке. Национальная библиотека Франции, XV в.

Bibliothèque nationale de France (BnF)

Остальные же по окончании своей первой жизни подвергаются суду, а после приговора суда одни отбывают наказание, сошедши в подземные темницы, другие же, кого Дике облегчила от груза и подняла в некую область неба, ведут жизнь соответственно той, какую они прожили в человеческом образе[46].

Как мы видим, уже тогда существовало представление о суде. В своем опровержении сочинения Цельса (трактат «Против Цельса» (Contra Celsum), кн. XXV) Ориген пишет:

У стен Иерусалима кары будут наложены на тех, кто проходит процесс очищения, кто впустил в свою душу семена нечестия, образно именуемого «свинцом». Потому неправедность в Книге пророка Захарии изображена сидящей на «мере свинца»[47] (см. Зах. 5: 7–8).

Эта идея о суде и наказаниях, соответствующих грехам, прослеживается на протяжении веков, особенно в тех мифологиях, где ад предстает в разных обличьях. Для вавилонян это Аралу, «земля, где люди ничего не видят» (mat la namari), что по смыслу совпадает с греческим понятием ᾍδης (Аид). Эту землю называли также «землей, откуда никто не возвращается» (mat la tayarti). Правили ею Нергал и его жена Аллат. Один из древнейших примеров спуска в ад — история богини Иштар, чей путь преграждали семь врат, через которые она смогла пройти, лишь постепенно снимая с себя одежды[48]. Это место, лишенное света, его обитатели сидят во тьме, питаясь только пылью и грязью.