Александр Глазунов - Нам нужна… революция Страница 58

Однако вспомнив Конфуция, Лукьянчиков как-то сразу вдруг осознал, что эти его сомнения и внутренняя маята начались после поездки в Китай, куда он вместе с Потравным был приглашен на презентацию их учебника «Экономика и организация природопользования». Правда, знакомство с экзотической страной началось довольно прозаично. В аэропорту Пекина они проходили обычный таможенный досмотр, когда служба наркоконтроля пустила собаку проверять выставленный пассажирами багаж. Дойдя до небольшой спортивной сумки Лукьянчикова, собака обнюхала ее и легла. Это был сигнал, что в сумке находятся вещества, содержащие запрещенные законом наркотики.

— Откройте вашу сумку, все вещи на стол…

Видно было, что и китаец-переводчик, и прибывшие официальные лица для встречи российской делегации, были просто обескуражены. Иван Михайлович, крайне взволнованный, вполголоса добивался у Лукьянчикова, что у него было в сумке, раз привлекло внимание обученной реагировать на наркотики собаки. Однако Николай Никифорович и сам ничего не понимал, автоматически выкладывая на стол бумаги, газеты, электробритву, сверток с куском сала, которое он любил, и жена, естественно, положила ему с собой. И здесь раздался грозный рык овчарки — навострив уши, она не сводила своих умных глаз со свертка.

— Что это?..

Через несколько минут разобрались, таможенники извинились за собаку, которой сей продукт известен не был. Однако взвинченный до предела Лукьянчиков долго не мог успокоиться. Потому и не понял, что хочет от него переводчик, спросивший вдруг, кто из них писал предисловие к китайскому изданию книги «Экономика и организация природопользования». Ожидавший очередного подвоха, Лукьянчиков долго молчал, пока не признался, что автор предисловия он.

— Вы знаете, — заулыбался сразу переводчик, — вы там привели высказывание нашего великого философа Конфуция о том, что кто не заглядывает далеко вперед, того ждут близкие беды. А мы его так любим. Вот мы и решили, раз вы тоже любите Конфуция, отвезти вас на Желтое море и показать домик, где жил великий китайский философ…

Да только пожеланию этому не суждено было сбыться — дни пребывания в Китае были насыщены до предела. На встречах в Академии наук, в Министерстве охраны окружающей среды и в Министерстве экономики земель и ресурсов обсуждались не только экономические вопросы экологии, но и природопользования. Китайских ученых и руководителей интересовало все — и какая должна быть собственность на природные ресурсы, и как их использовать, и системы регулирования… Идея Лукьянчикова о том, что окружающая среда — это ограниченный ресурс, ограниченные блага, к которым надо относиться разумно и даже трепетно, лимитировать изъятие природных ресурсов, как и выбросы загрязнений — китайцами была воспринята со всей серьезностью. На презентации книги многие из китайских товарищей отмечали, что Россия и Китай во многом прошли схожий путь индустриализации страны и развития экологической политики. Как в Китае, так и в России первоначально делался акцент на развитие тяжелой промышленности, а экологические факторы не всегда учитывались в полной мере при развитии и размещении производительных сил. Ну а природоохранные мероприятия проводились формально, потому как финансировались по остаточному принципу.

А вот запомнилась встреча в Министерстве экономики земель и ресурсов. Вопросы сыпались со всех сторон и касались самых разных тем.

… — Господин Лукьянчиков, заместитель министра товарищ Сунь Ваньшен спрашивает, как по вашей методике рассчитываются природные ресурсы как национальное богатство? И какую роль при этом должна играть рента?

— Понимаете, — глядя в бесстрастное лицо заместителя министра, устало проговорил Николай Никифорович, отмечая в глубине сознания, что до сих пор тот лишь внимательно слушал ответы российских ученых, делая пометки в блокноте, — любая стоимость, как известно, создается трудом, капиталом и природными ресурсами. Чтобы оценить последние, надо из того экономического эффекта, который мы получаем в результате эксплуатации месторождения, вычесть долю прибыли, получаемой трудом и капиталом. Разница и остается на природные ресурсы, вот ее-то и надо положить в основу оценки национального дохода. Вернее, это будет тот сверхдоход, который мы получаем в результате эксплуатации природных ресурсов. То есть та же рента. По сути, мы должны учитывать оценку природных ресурсов как национальное богатство на основе дифференциальной природной ренты.

— Однако, насколько мне известно, вы этого в России не делаете? Почему?

— Видите ли, — замялся Лукьянчиков, понимая, что не только государственному чиновнику, заботящемуся о процветании своей страны и народа, но и любому нормальному человеку объяснить, почему в России небольшая кучка людей присваивает себе сверхдоходы от использования природных ресурсов, принадлежащих всем гражданам страны, а правительство такое положение вещей поддерживает, просто невозможно. И он начал пространно говорить о сложности идущих в стране процессов. Но не успел закончить, как переводчик тут же перевел следующий вопрос заместителя министра.

— Господин Лукьянчиков, а с Президентом Путиным вы на эту тему говорили?

Николай Никифорович невольно усмехнулся и развел руками.

— Нет…

Такой пристальный интерес к новейшим идеям и разработкам в использовании природных ресурсов со стороны Китая был не случаен. Руководство КНР готовилось провести в стране реформы, о цели и задачах которых сказал заместитель директора Института земель и ресурсов Яо Хуацзюнь:

— Национальные ресурсы — единая эколого-экономическая категория. И сегодня, осмысливая горькие уроки изолированного, односторонне-утилитарного подхода к освоению отдельных видов природных богатств, люди все явственнее ощущают их целостность. Именно поэтому принцип «комплексного координированного управления ресурсами» закладывается в основу реформирования систем управления национальными ресурсами в современном Китае. Управление национальными ресурсами превращается тем самым из разобщенного и рассосредоточенного в централизованно-сосредоточенное…

То, что китайцы сумеют сделать правильные выводы из своих «горьких уроков», Лукьянчиков убедился немного позже.

Из статьи «О будущем России» (газета «Спасение», февраль 1997 года):

«В процессе реформ были созданы благоприятные условия для воровства, обмана и ограбления народа, передачи общенародной собственности преимущественно в руки мафиозных и криминальных структур, разграбления природных богатств России, разгула преступности. Первое крупное ограбление народа началось со стороны государства с обесценивания вкладов населения в сбербанках в результате инфляции.

Основная масса населения в результате «ваучерезации» осталась обманутой и никаких дивидендов не получила. Затем население начали грабить различные коммерческие структуры и инвестиционные фонды, которые после сбора определенной суммы денег исчезали или объявляли себя банкротами.

Но самым крупным ограблением народа можно признать прошедший этап приватизации, и не только потому, что основная часть общенародной собственности за символическую плату попала в руки криминальных структур и иностранных компаний. Более важным является то обстоятельство, что приватизация осуществлялась в угоду политическим мотивам, а не экономическим интересам. Для общества полезным является внедрение лишь тех элементов рыночных отношений, которые ведут к повышению эффективности общественного производства — единственного источника роста благосостояния народа (при прочих равных условиях). В процессе приватизации этот источник был уворован у народа, и это воровство в скрытой форме по своим масштабам превосходит любые ограбления века…

Воровство и взяточничество во всех структурах власти стало привычным делом для России. Верховная власть должна полностью подчиняться диктатуре совести. В этой связи следует вспомнить высказывание древнекитайского философа Конфуция. «Правление есть исправление, — говорил он князю, — если вы будете показывать пример справедливости, то кто осмелится поступить несправедливо? Если вы не будете алчны, люди не станут воровать».

— Вы на следующей выходите?..

Грохот метро ударил по ушам и вырвал Лукьянчикова из оцепенения воспоминаний. Однако он ничего не успел ответить, потому как не слышал название объявленной станции, а двери уже открылись. Поток выходивших пассажиров захватил Николая Никифоровича и вынес из вагона. Благо станция оказалась его, здесь пересадка…

Привычка анализировать свое состояние, мысли и чувства еще с юности не раз уже здорово помогала ему в нелегких жизненных ситуациях. А их у него в жизни хватало. И если некоторые, всплывавшие в памяти, вызывали улыбку, то другие наоборот заставляли внутренне собраться и насторожиться.