Легко ли быть праведным? - Геннадий Кузьмич Дмитрин Страница 4

Вострюхин только что вернулся из солнечной Гагры, не успел еще окунуться в быстрину самой жизни и потому выискивал жертву в редакционной почте. Почта была обильная. Покинутая жена клеймила позором сбежавшего от нее злыдня-мужа. Некий Сидоренкошвили обличался как злостный спекулянт лавровым листом. Укротитель попал в вытрезвитель, чем сорвал цирковое представление.

Увы, все эти проблемы Вострюхин уже поднимал. Требовалось нечто действенное. Требовалась изюминка для воскресного пирога. Изюминка не находилась. А пирог, то бишь фельетон, был нужен во что бы то ни стало. Он был запланирован.

Запланирован? И тут Вострюхина осенило. Ассоциация подвела его к теме, как след подводит борзую к дичи. Он вспомнил, как вчера девушка из галантерейного магазина, вручая пачку «Невы», пожаловалась ему: весь склад завален этим добром — мужчины предпочитают наводить красоту в парикмахерских, а планирующие органы не учитывают новых тенденций и ориентируются на вчерашний день…

«Запланированная борода» стала гвоздем воскресного номера. Язвительно и не без остроумия Вострюхин обрушился на просчеты планирующих органов и авторитетно, со ссылкой на электронно-вычислительные машины, доказал, что запаса бритвенных лезвий хватит на ближайшие пять лет.

Выстрел достиг цели. Планирующие органы удивительно быстро откликнулись на критический сигнал. Приняли самые решительные меры. Производство лезвий было немедленно прекращено, и завод переключен на выпуск металлической арматуры для мужских подтяжек. На редакционной летучке «Запланированная борода» была отмечена как по линии актуальности, так и по линии действенности материала.

А жизнь помчалась дальше, и фельетонист, как опытный рыбак, выуживал из ее потока новые темы. Через полгода Вострюхину довелось вместе с бригадой других столичных сатириков побывать на сибирских стройках. Из поездки он вынес массу впечатлений в основном положительного плана.

Но одна мелочь все же испортила настроение и, к сожалению, привела к тяжелой семейной драме. В старых и молодых городах, где довелось побывать сатирикам, в продаже не было лезвий. Они испарились как эфир. Начисто. Но память о них жила, ибо, как убедились сатирики, порой легче построить гигантскую электростанцию, чем открыть новую парикмахерскую.

…Когда после месячной отлучки, заросший до бровей густой рыжей шерстью, Вострюхин открыл дверь своей квартиры, то даже бесстрашная овчарка Матильда, не признав в этом жутком бородаче хозяина, с тихим визгом уползла под кровать. Свои родственные к жене отношения фельетонисту удалось доказать лишь с помощью паспорта и командировочного удостоверения.

Но жизнь не останавливается даже после таких драматических моментов. Сейчас все входит в норму. Матильда уже изредка вылезает из своего убежища. К супруге сатирика постепенно возвращается способность улыбаться. Что касается Вострюхина, то по утрам до работы он посещает ближайшую парикмахерскую. На днях он написал фельетон «Незапланированная борода», в котором язвительно и весьма остроумно доказал просчеты планирующих органов в определении потребностей в лезвиях. На редакционной летучке материал был отмечен. Пока лишь по линии актуальности.

ЖЕЛЕЗНЫЕ НЕРВЫ

Не знаю, понравится ли вам эта история, но я ее все же расскажу. Потому что заложен в ней положительный опыт, достойный кое-где применения.

Однажды, в самый обычный трудовой день, сотрудников конторы «Вторбромпром» охватило необычайное волнение. Даже известия о предстоящих наездах инспекторов из главка не вызывали ранее столь бурных и ярких эмоций, какие наблюдались на этот раз. В кабинетах, коридорах и иных местах служебного здания развернулись оживленные дебаты, во время которых произошло размежевание коллектива на два лагеря: оптимистов и скептиков.

А все началось с того, что по радио передали сообщение об удивительнейшем научном эксперименте. В одном из исследовательских институтов была осуществлена смелая хирургическая операция по замене нервов металлическими проводниками. Как заверил диктор, опыт удался блестяще — тончайшие нити были прижиты в организм и вполне добропорядочно выполняли нервные функции.

Диктор замолк, сделав свое дело, а во «Вторбромпроме» начался великий переполох, хотя надо откровенно сказать, указанное учреждение к науке ровно никакого отношения не имеет, и в его трудовом распорядке время на проявление эмоций в связи с научными открытиями не предусмотрено. Но этот научный эксперимент вызвал у сотрудников «Вторбромпрома» не простое любопытство, а взволновал возможностью практического применения: в интересах своего учреждения, а значит и в интересах общества в целом.

Дело заключалось вот в чем. Руководил этим самым «Вторбромпромом» Иван Ильич Брюнетов. Как про специалиста — ничего худого про него не скажешь, знает свое дело человек. Да вот беда — за много лет руководящей деятельности поизносились-порасшатались у Брюнетова нервы. В руках нервы держать уже не может, чуть что — из себя выходит, кричит на сотрудников, только брызги летят. Примерно в таком духе с подчиненными изъясняется:

— Ты что же это, Веревкин, напартачил в расчетах. Голова вон седая, а в голове бедлам! Смотри у меня, Веревкин, еще раз ошибешься — оторву голову. И слушать ничего не желаю, не оправдывайся. Ступай, ступай.

Ну, конечно, Брюнетову указывали на его недостаток. И на собраниях вопрос поднимали. И в стенгазете намекали. Только ничего не помогло. И тут уже встал перед верхними инстанциями вопрос о необходимости отделения товарища Брюнетова от руководящей роли. Но как раз в этот самый момент последовало радиосообщение о научном открытии, и кому-то из сотрудников пришла в голову счастливая мысль: а нельзя ли подвергнуть Брюнетова операции, заменить его расшатавшиеся нервы другими — железными и тем самым спасти в общем-то делового работника. Эта полуфантастическая идея и вызвала бурную дискуссию в коллективе, разделила его на оптимистов и скептиков.

Оптимисты, как это им и положено, верили в успех предприятия. Скептики же полагали, что болезнь зашла слишком далеко и никакая самая наисовременнейшая медицина помочь здесь уже не в состоянии. И все же, подведя итоги дискуссии и, основываясь на мнении большинства, местком принял негласное решение направить товарища Брюнетова на операцию по замене его вышедших из строя нервов. Уполномоченные месткома вошли в контакт с экспериментаторами и убедили их попытаться помочь беде…

…Через две недели Иван Ильич снова появился на своем руководящем посту. Но это был уже не прежний Брюнетов, а совсем новый Брюнетов — человек с железными нервами. Судьба позаботилась о том, чтобы первым испытал его новые качества все тот же Веревкин. И вот Веревкин в кабинете начальника.

— Товарищ Веревкин Борис Петрович, одна тысяча девятьсот одиннадцатого года рождения, русский, беспартийный, женатый, ранее не судимый. В представленном вами на подпись документе допущена одна орфографическая