Нефть: Чудовище и сокровище - Остальский Андрей Всеволодович Страница 38

Уже целые тома написаны о «нерациональности» поведения участников рынка. О том, как влияют на их поведение слухи, ложные ожидания, паника. Как продают акции, когда «все продают» и покупают непременно, когда «все покупают» (а очень часто надо делать наоборот). Как увлекаются одними и теми же деривативами, когда этих рискованных контрактов заключено уже на десятки триллионов долларов, и одно это должно бы заставить насторожиться, так ведь нет. Вопиющий пример: во время бума интернет компаний в 90-годы ХХ века, многие из них оценивались на фондовом рынке в несколько раз больше, чем могли бы даже теоретически заработать. И все вместе по совокупности, их акции тоже уже стоили больше совокупного количества денег на доступном им рынке. Абсурд, бессмыслица! Но каждый рассчитывал видимо, на знаменитый принцип «большего дурака» пусть я сильно переплатил, всегда найдется кто-то, кто купит у меня еще дороже!

А вот и не всегда. Сколько веревочке не виться…

Наступление кризиса было неизбежно просто в силу закона цикличности. Но многочисленные лопающиеся пузыри усилили в несколько раз его вредоносное воздействие. И одним из таких пузырей оказался нефтяной рынок.

Прилив на нефтяные биржи нерационально огромного количества спекулятивных денег сыграл большую, возможно, решающую роль в произошедшем.

Доктор Конопляник отмечает, что изначально у ожиданий роста цен были объективные причины. Но на этом фундаменте «сформировалась финансовая пирамида». Пирамида эта выстроилась и в результате процесса глобализации, и вследствие обилия дешевого кредита. И даже бурное развитие интернета и электронных форм платежа – всё это помогло вершине этой пирамиды залезть за облака. Никуда больше не надо звонить, не надо с кем-то долго договариваться, переписываться, посидел несколько минут за компьютером – и готово дело, вложил всё, что у тебя было, в нефтяной фьючерс или опцион – фактически заключил пари на то, что нефть скоро вырастет в цене. Или упадет.

Но чем выше поднимешься, тем больнее падать.

А вот как комментировал происходившее на рынке нефти в середине 2008 года уже не раз упоминавшийся Дэниэл Йергин, глава Кембриджского центра энергетических исследований и автор знаменитой книги «The Prize»: «На финансовых рынках воцарилась психология дефицита. Множество людей, которые раньше никогда не инвестировали в сырье, теперь вкладывают в нефть огромные суммы. Но называть это спекуляцией – значит понимать ситуацию слишком примитивно».

И вот еще что: обратите внимание, в какой именно момент цены на бумажную нефть особенно резко полезли вверх – в 2007-м, когда уже очевиден стал кредитный кризис, когда с ликвидностью, с наличкой началась беда. Но вот какую картину видели игроки – кризис наступает, денег нет и взять негде… Как негде? А нефтяной рынок? Уж там-то все говорят, от олдувайцев до МЭА – спрос Индии и Китая будет только расти и расти, а новой нефти будет всё меньше и меньше. Значит, есть только один в верняк в этом рушащемся мире – поставить на нефтяной рост. Особенно учитывая, что под это кредит получить всё-таки легче, чем на что либо другое – потому что банки и пенсионные фонды и все вообще на свете свято верят в нефть. Кроме того, достаточно внести относительно небольшой депозит, чтобы сыграть в дериватив.

Но вот беда – если проиграешь, отдавать придется не процент, не депозит, а полную цену позиции, придется изыскивать всю сумму. Которой у тебя возможно нет. И не было. И взять ее негде. Разве что поставить еще раз на нефть… Ведь она кончается, не так ли?

Откуда известно, что именно так и было? А взгляните на официальную статистику. По данным Комиссии по торговле товарно-сырьевыми фьючерсами (КТТСФ) США, в феврале 2007 года доля спекулянтов на NYMEX составила 30 %, в июне 2008-го уже 70 %. И ровно в тот же период цены на нефтяные фьючерсы достигли своего безумного потолка. И в то же самое время мировые индикаторы уже однозначно показывали: мировая экономика резко покатилась вниз…

Адама Смита, с его верой в могучую силу и способность рынка к самоисцелению, хоронили уже десятки раз. Но особенно торжественно – после обеих мировых войн, после Октябрьской революции, ну а уж когда грянула в начале 30-х годов Великая депрессия, тогда вообще приверженность идеям свободного рынка почиталась чуть ли не за признак слабоумия. Ежу понятно: всё, капитализм кончился, ему на смену теперь идет что-то другое, новое, не очень пока ясное, но связанное наверно с мощным государственным регулированием и контролем. Воскресал непременно и призрак Карла Маркса, который каждый раз принимался снова бродить и по Европе, и по Америке.

Но очередной кризис потихоньку, незаметно кончался, и снова люди забывали Маркса (кроме тех стран, где его неизменная популярность обеспечивалась государственным насилием). А Адам Смит и его последователи уже не казались такими уж устаревшими, законченными чудаками.

Вот и сейчас многим людям, впервые переживающим нечто похожее на Великую депрессию, кажется, что капитализм кончился – уж на этот раз точно!

Между тем великий политэконом (Адам, а не Карл) предвидел ситуации, схожие с последним экономическим кризисом да и потрясениями нефтяного рынка тоже. Ведь это об этом говорится в его главной работе «Богатство наций»: «Когда доходность торговли значительно превышает обычную, общей ошибкой является чрезмерное увеличение объемов торговли». Разве не про нефтяных спекулянтов сказано?

И теперь задумайтесь, почему WTI в последнее время стоит значительно дешевле сорта Brent и даже Urals. Российская нефть, правда, привязана к Brent и потому куда англо-норвежская нефть, туда и она. Но всё же как же быть со знаменитым экономическим законом единой цены? Одна и та же картошка не может по-разному стоить в разных концах супермаркета, а высший сорт – дешевле первого и второго. В супермаркете такое невозможно, а на мировом рынке нефти, бывает.

Ведь и Brent, и, тем более Urals, качественно уступают легкой и сладкой техасской нефти.

Экономический абсурд…

Есть две объясняющих происходящее теорий.

Во-первых, в Оклахоме, в Кушинге вышло из строя одно из нефтеперерабатывающих предприятий, и в результате скопился некий переизбыток нефтяной смеси WTI. Технологически он не может быстро рассосаться за счет краткосрочных поставок за пределы Америки. Рынок нефти, особенно вот в такой смутный период, недостаточно гибок. Наверно долго такая ценовая неувязка сохраняться не могла бы. Но в краткосрочном плане рынки – европейский и американский – функционируют как бы отдельно друг от друга.

Кроме того, говорят, в открытом море стоят заполененые нефтью танкеры, ждут в море – но не погоды, а повышения цен, которое многие считают неизбежным. Образовавшееся «суперконтанго» вроде бы, как барометр, указывает на приближение небольшой бури.

Все эти искусственные переизбытки нефти сильно искажают общую рыночную картину. Ну и еще одно предположение, которое я несколько раз встречал в блогах нефтяных трейдеров – что в недавние разгульные месяцы фонды и отдельные торговцы (кое-где их любят непременно называть спекулянтами) набрали себе длинных позиций. И вот теперь всё никак от них избавиться не могут. А надо…

Заметьте, кстати, что основной – подавляющий объем бумажной нефти котируется именно в WTI.

Романтик нефтяных бирж

Этому человеку в книгах о нефти надо посвящать, как минимум, целую главу. А то и две. В момент, когда эта книга писалась, он числился 117-м в списке самых богатых американцев (369-м в мире). Превратности обрушившегося на мир кризиса могли уже с тех пор переместить его куда-нибудь в этом списке – или вверх или вниз. Неважно, дело совсем не в деньгах. Знаем мы богатеев и покруче, сотворивших свои гигантские, невообразимые состояния, как фокусники, почти из воздуха (вернее, из дешево, по случаю, доставшихся углеводородов, например). Другое дело – Пиккенс. T. Boone Pickens.