Александр II и его время: Кн. 1 - Евгений Петрович Толмачев Страница 27

По желанию Николая I, вместе с Александром, чтобы не лишать его сообщества товарищей, стали учиться два его сверстника — графчик Иосиф Виельгорский и Александр Паткуль100, размещенные в Зимнем дворце. По иронии Смирновой-Россет, может быть и не совсем справедливой: «Это товарищество было нужно, как шпоры для ленивой лошади»101.

Следует заметить, что воспитание наследника происходило в отеческом доме, а не вне его, как это было с сыновьями императора Павла. Молодой великий князь вырос на глазах отца и матери. Сыновья и дочери Павла I были строго разлучены между собою: императрица Александра Федоровна, напротив того, в детстве привыкшая к семейной жизни, старалась «соединить своих детей и воспитывать их в одном духе»102.

Порядок дня был установлен довольно напряженный. Дети вставали в 6 часов утра, совершали утреннюю молитву, завтракали и готовились к занятиям. Учеба в классах начиналась в 7 часов и заканчивалась в полдень, с промежутком с 9 до 10 часов для отдыха. После двухчасовой прогулки в 14 часов обедали, до 17 часов гуляли, играли или отдыхали. В 17 часов занятия возобновлялись до 19 часов, с 19 до 20 часов — гимнастика и разные игры. В 20 часов подавали ужин. После ужина время посвящали обозрению истекшего дня и написанию дневника. В 22 часа ложились спать. В воскресные и праздничные дни дети занимались лишь чтением и физическими упражнениями.

Анализ фактов, приводимых К. К. Мердером, С. С. Татищевым, Б. Б. Глинским103 и другими, показывает, что воспитание наследника шло «под двойственным влиянием довольно несогласных между собой факторов»104.

С одной стороны. Жуковский, который писал 2(14) октября 1826 г. из Дрездена матери своего воспитанника после московского парада, в котором 8-летний Александр Николаевич участвовал верхом на лошади: «Эпизод этот, государыня, совершенно излишний в прекрасной поэме, над которой мы трудимся... Эти воинственные игрушки не испортят ли в нем того, что должно быть первым его назначением? Должен ли он быть только воином, действовать единственно в сжатом горизонте генерала? Когда же будут у нас законодатели? Когда будут смотреть с уважением на истинные нужды народа, на законы, просвещение, нравственность? Государыня, простите мои восклицания, но страсть к военному ремеслу стеснит его душу он привыкнет видеть в народе только полк, в отечестве — казарму...»105

С другой стороны — император Николай, который, хотя и одобрил формально систему Жуковского и вообще относился к нему с полным доверием и расположением, в то же время сам на первый план в воспитании наследника ставил военные науки и прямо требовал, чтобы из него вышел «военный в душе» — такой, как он сам, «без чего он будет, — говорил Николай Павлович, — потерян в нашем веке»106, и наследник с ранних лет участвовал во всех смотрах и парадах.

В 7 лет Александру присваивается чин корнета, а далее еще в детском и отроческом возрасте он жалуется воинскими званиями подпоручика, поручика, штаб-ротмистра и ротмистра107.

Радостно облачаясь в новую красивую форму, царственный питомец, конечно, играл, но игра эта уже становилась началом участия в государственной жизни.

Николай I приказом 25 июня 1827 г. зачислил сына в списки Первого кадетского корпуса, в котором обучение Александра было отложено до исполнения ему одиннадцати лет. Начиная с 1827 г., для развития физических сил наследника регулярно проводились гимнастические игры как во внутренних покоях Зимнего дворца, так и в садах загородных дворцов. Классные занятия под личным руководством Жуковского начались с первых дней 1828 г.

Первые месяцы занятий дали положительные результаты на первых полугодовых экзаменах в июле 1828 г., которыми были довольны все, начиная с самого Жуковского. «...Вижу, что он имеет ум здравый, — докладывал императрице Василий Андреевич, — что в этом уме все врезывается и сохраняется в ясном порядке; вижу, что он имеет много живости; вижу, что он способен к благородному честолюбию, которое может довести его далеко, если соединится с ним твердая воля; вижу, наконец, что он способен владеть собой, посему и имею право надеяться, что он, как скоро поймет всю важность слова должность, будет уметь владеть собою»108.

С наступлением летних шестинедельных каникул занятия прекращались. Оставались только чтения.

Читая книги своим питомцам, Жуковский и другие учителя стремились учитывать сложный процесс формирования детской души, обсуждали главные мысли прочитанного, терпеливо и мудро отвечали на возникающие вопросы. Уже в 10 лет наследник и его товарищи узнали «Илиаду» Гомера, «Дон Кихота» Сервантеса, «Недоросля» Фонвизина109, сочинения Карамзина.

В 14 лет наследнику читали «Полтаву» Пушкина, «Путешествие Гулливера» Свифта110 и др. Нередко в царской семье со своими баснями выступал Крылов111.

Имеются сведения о беседе Пушкина с наследником112 и о чтении поэтом оды «Клеветникам России», прежде всего, Александру и царской семье113.

Большую часть времени воспитанники проводили в прогулках и играх. Посещали окрестности Павловска, Петергофа, бывали в Дудергофе, Ораниенбауме и Кронштадте. Прогулки совершались пешком, верхом, в экипажах.

Трем воспитанникам в Царском Селе отвели остров на озере. Островок этот они обсадили деревьями и растениями, сами выстроили в нем домик, который и обставили собственноручно изготовленной мебелью. Позже император Александр II повелел воздвигнуть здесь памятник Жуковскому114 в воспоминание о счастливых годах своего детства. На другом конце острова мальчики выстроили крепость и с гостями своими делились на две партии, одна из которых брала крепость, а другая ее защищала.

Впоследствии здесь же было отведено место для гимнастических упражнений.

Дети много играли в мяч, стреляли в цель, любили кататься на лодке по озеру, удили рыбу, купались. Великий князь хорошо стрелял и превосходно плавал, поражая воспитателя ловкостью и смелостью. Несколько дней провели в кадетском лагере115.

В это время Жуковский приучал своего питомца правильно изъясняться и выразительно читать по-русски. Упражнением в слоге великому князю служила частая