Исповедь миллионера - Дмитрий Александрович Деулин Страница 22

– Проходите, – скомандовал он.

Я сделал два шага и остановился:

– Здравствуйте. Мне нужна помощь. Мой автомобиль почему-то не прибыл, и я хотел выяснить, что случилось, а еще хотел бы уточнить…

Я не закончил, но очкарик перебил меня, сказав что-то по-немецки. А затем перешел на английский:

– Да, конечно, мы вам поможем, – саркастически бросил он.

– Хотелось бы в это верить, – зло произнес я.

Мужчина подошел к двери и открыл ее со словами:

– Подождите меня. Я скоро вернусь.

Прошло минут двадцать с того времени, как он вышел, но, судя по всему, это был не предел. У меня завибрировал телефон. Звонили с номера, на который я не смог дозвониться. Голос в телефоне долго извинялся, просил о прощении, а в конце сказал, что уже ждет меня у входа в аэропорт. Я поднялся, вышел из кабинета и, не говоря ни слова, покинул приемную.

Именно так – долго, мокро и обидно – началось мое знакомство с Гамбургом. Первым, кто бросилось в глаза при выходе из терминала, был молодой парень, рьяно размахивающий руками возле представительского авто черного цвета марки «Мерседес». Я неспешно, собрав всю волю в кулак, чтобы не наброситься на парнишку, направился к нему.

– Здравствуйте, мистер Радецкий, – часто дыша, прощебетал он.

– Здравствуйте, а вы…

– Я ваш водитель и гид на все время пребывания в Гамбурге. Меня зовут Абелард, – он замолчал, уставившись на меня в ожидании чего-то.

– Ну хорошо. Только мое пребывание будет недолгим здесь.

– Ох, не зарекайтесь. Ох, не надо, – он открыл дверь машины.

Если бы тогда я только знал, насколько он будет прав. Мы сели в машину. Абелард переключил коробку в режим «драйв», и машина плавно тронулась, постепенно отдаляясь от аэропорта все дальше по направлению в город.

– Куда мы сейчас, мистер Радецкий? – Абелард посмотрел в зеркало заднего вида, поправив его так, чтобы я полностью отражался в нем.

– Вот, – я протянул ему бумажку с указанием адреса, где работала Эмилия.

Он взял ее и, сбавив скорость, стал рассматривать. Его реакцию нельзя было предугадать. Лицо Абеларда начало меняться, как окрас хамелеона в моменты, когда он испытывает страх. Вместе с цветом лица стала меняться и мимика. В первые секунды он скорчил удивленное беспокойство, а после сменил его на сухое огорчение. Его пухлые, но острые губы не переставали шептать то ли нужный адрес, то ли молитву, а зеленые глаза приобрели зеркальность – из них вот-вот должны были потечь слезы. Абелард был из тех людей, которые очень ответственно подходили к своей работе и не задавали лишних вопросов. Просто выполняли порученное им дело с невозмутимым лицом. Но тогда, глядя на Абеларда, я четко понимал, что он не может не поинтересоваться у меня подробностями, но его растерянность и, как следствие, скованность, мешали ему задать вопрос.

– Нам долго до этого места? – я решил начать первым.

– Ну-у… нет. Не так долго, – он попытался улыбнуться, повернувшись ко мне, но когда это у него не вышло, сразу отвернулся назад.

– Мистер Радецкий, простите меня, но… зачем вам по этому адресу? – он выдохнул. Теперь он был похож на маленького котенка, который нашкодил и ждал часа расплаты.

– Меня там ждут, – ляпнул я, сам не зная зачем.

Это была неправда. Меня там никто не ждал. Истинность моих намерений была не ясна даже мне. Зачем и почему я направлялся в то место? Какая была цель? В ту минуту я этого не знал, но сейчас понимаю наверняка, что все-таки судьба управляет нами и наставляет на путь, даже если мы этого не ведаем. Она ведет нас порой самыми непонятными, непроходимыми и даже опасными маршрутами к цели, но мы упорно сопротивляемся. Ищем более легкие пути, а иногда и вовсе останавливаемся на полдороге, так и не узнав, что нас ждало на финише. Нет, в итоге все мы получим то, что нам уготовано. Просто кто-то получит это намного раньше, и лишь потому, что поплыл по течению, сдавшись на милость матушке-судьбе, а не против нее.

Машина остановилась на светофоре. Я открыл окно и стал глазеть по сторонам. Дождь уже закончился и пустынные, мокрые улицы стали постепенно наполняться людьми. Все они куда-то бежали, обгоняя друг друга. Мужчины, женщины, дети, старики. Кто-то в причудливой шляпе, кто-то с кейсом, а кто-то с портфелем, кто-то в светлом пальто, а кто-то вообще в пуховике. Все такие разные и в то же время такие одинаковые.

– До пункта назначения минут двадцать, – донеслось до меня.

– Да, хорошо.

– Вы не хотите перекусить? Может, сначала в кафе или ресторан, мистер Радецкий?

– Нет, спасибо, Абелард. Чуть позже.

– Как скажете, – Абелард сделал жест, похожий на воинское приветствие.

Он не замолкал на протяжении оставшейся дороги. Сначала долго и нудно извинялся за казус в аэропорту, а когда запас извинений иссяк, перешел на различные смешные, по его мнению, истории. Поначалу я подумал, что это такая фишка – развлекать пассажира, но позже понял, в чем дело. Постепенно высотные здания стали уменьшаться в размерах и редеть. По мере их исчезновения стала чаще проглядываться зелень. Мы отдалялись от центра города и направлялись куда-то прочь от этой депрессивной утренней суеты в сторону леса. Один поворот, несколько перестроений, второй поворот и мы остановились.

– Мы на месте, мистер Радецкий, – с гордостью и уважением, которые подобают только уважаемой знати, произнес Абелард.

– Спасибо. Жди меня здесь, – сухо и без эмоций скомандовал я.

– А-а-а… – он повернулся ко мне, когда я открыл дверь.

– Что?

– Можно последний вопрос?

– Ну давай, – я прикрыл дверь назад.

– Мистер Радецкий, здесь находится кто-то из близких? Ребенок? – еле-еле выжал он.

Мне казалось, я смотрел на него настолько пристально, что даже не моргал целую минуту. Его узкие, рыжеватые, как волосы, брови поднимались и опускались, словно он играл в какую-то хитрую игру или хотел таким образом что-то донести до меня, но я не понимал, что именно. Абелард дышал настолько часто, что поначалу мне казалось, он и вовсе задыхается от нехватки кислорода. Каждый его вздох сопровождался неким хрипловатым стоном. Ему явно было некомфортно в том положении, в котором он находился.

– Да нет же! – воскликнул я, – у меня там никого нет.

– Нет? А как же… Ой, простите меня, мистер Радецкий… Ради всего святого! Просто я…

– Я понимаю. Не оправдывайся, – мне пришлось его перебить во избежание новой порции извинений.

На этот раз я вышел из машины и резко захлопнул дверь. Но отойдя на несколько метров, снова услышал этот звук. Абелард вышел следом за мной, однако так и остался стоять возле машины. Я зашагал по узкой дорожке, ведущей к калитке. Именно за этой невысокой кованой дверью начиналась территория хосписа.