Люблю тебя, мама. Мои родители – маньяки Фред и Розмари Уэст - Нил Маккей Страница 17

Папа родился в 1943 году в Бикертоне, у работника фермы Уолтера и его второй жены Дейзи, которая, если верить папе, была строгой и деспотичной женщиной. Мне всегда говорили, что папа был их первенцем, но позже я выяснила, что раньше его у них родилась дочь по имени Вайолет, но прожила лишь несколько часов. Однако из выживших детей он и правда был старшим. Позже на свет появился его брат Джон, а затем Дэвид, умерший через месяц после рождения. Затем они переехали в другой деревенский дом в Муркорте, рядом с фермой, и там у папиных родителей родились другие дети – Дейзи, Дуглас, Китти и Гвендолин.

Из этих восьми детей двое умерли в младенчестве. Моя бабушка наверняка была твердой, как кремень. Это видно и на фотографии, где мои бабушка и дедушка изображены вместе: она выглядит строго и стоит с прямой спиной. Папа говорил, что иногда она била его, а также братьев и сестер толстым кожаным ремнем – хотя, по рассказам папы, можно было сделать вывод, что он был маминым любимцем.

А вот своего отца мой папа очень уважал. Он узнал от отца все о сельском хозяйстве, особенно о скоте: как ухаживать за овцами, свиньями и коровами. Похоже, жизнь их была суровой: на обед (об этом папа любил рассказывать нам, когда мы выпрашивали у него сухой паек для школьных обедов) ему давали сырую репу или белый корень. Но он рассказывал о детстве так, будто и веселья в их жизни тоже хватало. Они собирали хмель и яблоки, косили траву. Казалось, папа любил бывать ближе к природе и знал каждое поле, каждый участок леса и дерево в округе Мач-Маркл как свои пять пальцев. Здесь он был в своей стихии. А раз он жил таким вот земным трудом, для него было привычным и убийство животных, и не похоже, чтобы это когда-либо его смущало. Я помню, он рассказывал, как мама заставила его убить их домашнюю свинью, чтобы приготовить еду.

– А я вообще не понимал, как это делается. Я гонялся за этой сраной свиньей по всему двору, потом загнал в сарай. Прижал наконец ее в угол, кое-как схватил ей голову и перерезал глотку. Но она не умерла. Она стала носиться кругами и дико визжать, пока уж не свалилась мертвая. Кровища была просто повсюду. После этого мы отнесли свинью на кухню, и там кровь стекала еще часами.

С чего он решил, что мы хотим слушать такие истории, мне непонятно, но он, похоже, всегда получал некое извращенное удовольствие, когда рассказывал подобное и видел, насколько мы поражены.

Кроме того, он умел убивать кроликов и цыплят. Когда мне было четыре или пять лет, в одну из наших поездок на ферму он отправился стрелять кроликов. Несколько из них он отдал своей матери, но домой в Глостер мы тоже взяли одного. Я помню, как он лежал на кухонном столе, его черные глаза безжизненно застыли, и все у меня в груди сжималось при взгляде на несчастного кролика. «Это нам завтра на ужин, Мэй. Кроличье рагу. Очень вкусно будет», – злобно ухмылялся папа.

Никто из нас, даже мама, не мог и подумать о том, чтобы это съесть, но он тем не менее снимал кожу с кролика прямо на кухонном столе. Он говорил, что хочет показать нам, как снимать кожу, и мы должны на это смотреть. Хезер, Стив и я закрывали лица руками, чтобы только не видеть.

– Да что с вами такое? – уже с раздражением говорил он. – Это же природа!

– Папа, это ужасно!

– Да вы все просто слабаки, вот вы кто!

Когда он снял кожу с кролика и выпотрошил его, то кинул мясо в мамину кастрюлю, чтобы приготовить.

– Фред, он воняет, – сказала мама.

– Да ну тебя, Роуз. Мясо свежайшее, говорю тебе.

Но она не захотела держать это мясо в доме и вынесла наружу через черный ход. Утром мы обнаружили, что до него добрались кошки, так что у мамы появилась причина выкинуть его, прежде чем папа заставил бы нас это есть.

Помимо умений, которыми папа очень гордился, он был очарован тем, как устроены тела животных – особенно тем, как они размножаются и как устроены их репродуктивные системы. Он с восторгом рассказывал нам, как раньше помогал овцам рожать ягнят, и иногда овца выталкивала свою матку (он называл ее «ложе ягненка») вместе с детенышем – это называется выпадением матки. Задача пастуха была в том, чтобы аккуратно вернуть матку на место, иначе овца могла умереть, но папа говорил, что они просто запихивали все выпавшие органы обратно в случайном порядке. Я думаю, это должно было как-то быть связано с тем, на что он способен, и о чем мне стало известно позднее. Однако никто из нас не подумал бы, что папа может убить человека просто потому, что может убить животное – мы просто решили, что это такая папина странность. Одна из папиных особенностей.

Джон был очень важной частью того странного и жестокого мира, в котором рос папа. Они даже спали в одной кровати, когда были маленькими, – иногда папа напоминал нам об этом, если мы начинали жаловаться на те условия в подвале, где нам приходилось ночевать. «Да у вас у каждого хотя бы есть своя кровать. Джон вот пердел и толкал локтями меня в спину!» Их взаимоотношения часто казались невинными и забавными, если верить папиным рассказам. И все же порой в его рассказах нет-нет да и всплывали разные намеки, которые казались тайными и зловещими.

– О, в молодости Джон рассказывал про меня всякое.