Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета - Евгения Волункова Страница 13

«НЕУДОБНО ВСЕМ»

Я поговорила с другими родителями из районов, которым неудобно каждую неделю отвозить и забирать детей из интерната.

Слепую от рождения тринадцатилетнюю Соню в интернат возит бабушка. Соня живет в селе Хилкове — 85 километров от Самары.

«Сначала надо из Хилкова доехать до Красного Яра, — рассказывает Лидия Колентьева. — В восемь утра мы с Соней стоим на трассе — ловим попутку. Бывает, полчаса стоим, а бывает, и час... Доезжаем до Красного Яра, оттуда до Самары идет маршрутка. Провожаю ее до школы и таким же путем еду обратно. На двоих у нас получается 700 рублей. В пятницу я ее забираю рано утром — и точно так же едем: сначала маршрутка, потом попутки. Осенью еще куда ни шло, а зимой очень тяжело. Дороги не чищены, стоять на трассе холодно. Один раз мы простояли долго, Соня сильно заболела. Когда были сильные морозы, и машины не заводились, мы даже не поехали на учебу, просто оставили ее на неделю дома».

По словам Лидии Геннадьевны, о том, что выходных больше не будет, она узнала в сентябре, когда привезла Соню на учебу. Приехать на собрание раньше она не могла, потому что оно в неудобное время.

Бабушка пыталась говорить с Анной Патокиной, но та сказала, что сделать ничего нельзя: приказ «сверху».

«Неудобно всем, — говорит Лидия Геннадьевна за других родителей. — Но что же мы, бастовать пойдем, если нам говорят, что ничего не сделать? Мне предложили Соню привозить в воскресенье. Мол, можно так делать иногда. А какой в этом смысл? Это даже хуже — забирать ее домой по такой дороге ради одного дня. И все это у нас называется — забота об инвалидах!»

Соня пропускает половину уроков в понедельник и все в пятницу. Из-за этого у нее проблемы с математикой. Лидия Геннадьевна надеется, что ситуация с отсутствием выходных временная, ведь, по ее словам, раньше на выходные оставались человек десять-пятнадцать, а это все-таки немало.

Пятиклассница Лена живет в Кошках — 140 километров от Самары. Чтобы успевать в понедельник на уроки, Лена с папой просыпаются в четыре утра, быстро собираются и едут в Самару на машине. Иногда дочь на учебу везет мама на автобусе. Он уходит в восемь утра, и Лена опаздывает в интернат на несколько часов.

По словам Натальи, о том, что теперь нельзя будет оставаться на выходных, она узнала, приехав в школу 1 сентября. Она не скандалила, потому что ее просто поставили перед фактом, но надеется, что ситуация изменится.

Жительница города Октябрьска Евгения Вершинина воспитывает слабовидящую дочь-пятиклассницу. О том, что оставлять ребенка на выходные теперь нельзя, Евгения, как и другие, узнала за два дня до учебного года — позвонили из школы. Нравится это или нет — не спросили. А им не нравится.

От Октябрьска до Самары 120 километров, электричка уходит рано утром. Чтобы на нее успеть, мама с дочкой просыпаются в 3.45. Поезд приходит в город в семь утра — на уроки в понедельник девочка успевает. В пятницу же Евгения приезжает за ребенком утром, чтобы успеть на поезд — весь учебный день пропадает.

«Этот интернат мы выбрали потому, что можно было дочь оставлять на выходные. Раньше мы ее забирали раз в месяц, иногда два, нас это устраивало. Я беременна третьим ребенком и совершенно не представляю, что мы будем делать в следующем году, кто будет ездить с дочкой в школу», — переживает Евгения. Она говорит, что пыталась обсудить эту проблему с руководством школы, но ей ответили, что оставлять персонал на все выходные ради двух-трех детей никто не будет.

Валерий Ремизов считает, что родители не бунтуют по разным причинам.

«Кто-то боится, что у ребенка будут проблемы с учебой, кто-то считает, что ничего не изменить, ведь в школе им объяснили про закон и СанПиН. Но неудобно всем, и руководство интерната понимает это. Я думал, что такая проблема есть во всех интернатах страны, но связавшись с другими интернатами, узнал, что это не так. Думаю, руководству школы нужно было проявить инициативу, обратиться в Министерство образования и доказать, что для этого интерната нужно сделать исключение».

***

После того как мы расстаемся с Ксюшей, я добираюсь до дома поздно и не звоню, как она просила. Вдруг уже легла спать? Но она не спит. Прижавшись лицом к старому, разбитому смартфону, Ксюша пишет мне сообщение во «ВКонтакте». Она ставит точки вместо пробелов и не видит, что телефон автоматически исправляет некоторые слова.

— Ты. Где? Почему. Не позвонила?

Отвечаю капслоком, чтобы было виднее.

— ДУМАЛА, ТЫ СПИШЬ. ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ?

— Даже да.

— ЧТО ТАКОЕ?

— Не буду. Мучить. Тебя. Свами. Проблемами. Давай. Застройки. Об. Этом. Поговорим?

— ХОРОШО, Я ПОЗВОНЮ ТЕБЕ ЗАВТРА.

— Саперной. Ночи.

«НЕ ДУМАЛА, ЧТО ЖУРНАЛИСТЫ МОГУТ ПОМОГАТЬ ЛЮДЯМ»

Когда я переступила порог Ксюшиного дома в Мазе, девочка жутко стеснялась. Сидела на диванчике за печкой и держала телефон очень близко к левому глазу — что-то там читала и не вмешивалась во взрослые разговоры. Ксюшина мама не верила, что прямо сюда, в эту вот дыру приехал живой журналист и интересуется их бедой. Я слушала, как мама описывает типичный Ксюшин маршрут до интерната, все эти 200 километров на перекладных, и старалась переварить. Практически незрячий ребенок, не видящий в темноте, которого пихают в транспорте и который иногда этот транспорт пропускает мимо носа, часто падает, потому что не различает, где лед, тянется к знаниям через 200 километров каждый понедельник и каждую пятницу.

Я понимала: чтобы сделать материал мощным, мало записать все со слов Ксюши и ее мамы. Важно проделать весь путь от дома до интерната вместе с девочкой и подробно его описать. Что мы с Ксюшей и сделали.

Материал действительно вызвал резонанс. Но чудеса начались еще до его выхода. Когда я работала над репортажем, мне хотелось получше разобраться в том, как именно видит Ксюша, чтобы описать это в тексте. Плюс нужны были грамотные медицинские формулировки. Я погуглила врача-офтальмолога в Самаре и нашла хорошего доктора. Позвонила, представилась и объяснила, что мне надо. Ответив на вопросы, врач вдруг спросила, про что я пишу. Я рассказала. Она помолчала, а потом поинтересовалась, не может ли передать для этой девочки небольшую финансовую помощь? Я так опешила,