Исповедь миллионера - Дмитрий Александрович Деулин Страница 12

– Честно сказать, я немного в замешательстве. Ведь это вы пригласили меня. Значит, вам и карты в руки. Но судя по всему, это не просто дружеские посиделки. Тем более что наше недолгое знакомство нельзя назвать дружбой. И поэтому… – я не успел продолжить мысль, как собеседник, смотревший до этого куда-то вглубь меня, перебил самым наглым образом:

– А разве дружба измеряется временем?

Я сделал гримасу непонимания на лице. Это был уже второй вопрос за последний час, который ставил меня в тупик. Но в этот раз таец не стал долго молчать, тем самым избавив меня от придумывания необоснованного ответа.

– Что именно вам понравилось в моей коллекции? – он указал на стеклянный шкаф.

– С чего вы взяли, что мне понравилось что-то определенное?

– У каждого из нас есть вкусы и предпочтения. Так что?

– Книги. Я тяготею к книгам! – восторженно ответил я.

– Ах, книги. Это похвально.

– А можно задать бестактный вопрос? – с наглым видом я посмотрел на Наронга и, получив одобрение кивком, произнес:

– Сколько сил и средств понадобилось, чтобы собрать такую внушительную коллекцию?

– Если подсчитать, то суммарно сил и времени на весь этот антиквариат потрачено очень много. Однако средств практически не затрачено.

– Это как?

– Все то, что вы видите за стеклом, передавалось по наследству на протяжении нескольких столетий.

Сказать, что услышанное меня удивило, это не сказать ничего. Я снова посмотрел на стеклянный шкаф. Затем встал и подошел к нему вплотную. Тот факт, что передо мной находились семейные реликвии, просто будоражил мое воображение. «Как это вообще возможно? – думал я, – неужели это все правда?» Ответ не заставил себя долго ждать. Снова увидев на моем лице непонимание с частичкой удивления, Наронг засмеялся, отчего его и до того узкие глаза практически закрылись.

– Вижу, у вас много вопросов! Давайте, я постараюсь ответить на них. К этому моменту он уже перестал смеяться и, слегка поерзав в кресле, начал рассказывать.

– Ян, видите ли, моя династия не всегда была богата. Мои давние предки – чистокровные тайцы. Однако из-за большого влияния Китая и Индии коренные тайцы жили не очень хорошо. По крайней мере, мои предки точно, но, однако, считались умными людьми. Поэтому и стали собирать разный хлам в надежде на то, что его можно будет обменять на свою жизнь, когда вновь появятся колонизаторы. Так это и стало традицией в каждом поколении. Оказывается, если абсолютно любую вещь сохранить хотя бы на век, она становится уже большой ценностью. Но знаете, что я считаю главным достижением своих предков?

Я покачал головой.

– Память и уважение. На протяжении долгой истории никто из династии даже не подумал продать или обменять ту или иную вещь. Семья – это главное в жизни, и никакие деньги не должны заменить ее.

– Мне показалось, что он тяжело вздохнул, после чего замолчал, уткнувшись взглядом куда-то в пол.

В тот день он вообще много и честно (как мне показалось) рассказывал о своей семье, о бизнесе и планах на будущее. Рассказывал о своих привычках, в частности об уборке дома в одиночку (хотя запросто мог бы доверить это дело горничным). Рассказывал, как пишет картины и развешивает их на стенах в определенной последовательности. Но больше всего меня поразил его рассказ об обычной жизни.

Сидя за ужином узким кругом (я, Алекс, Наронг и его помощник), я затронул тему неравенства в обществе. Не то чтобы эта тема симпатизировала или была крайне важна для меня. Просто так получилось. Наронг очень внимательно слушал и, когда я закончил делиться своими мыслями, произнес:

– Ян, ваши переживания, к сожалению, пусты.

– Прошу прощения?! – с выражением полного непонимания на лице я посмотрел на тайца, сидящего напротив.

Он же, наоборот, отвел взгляд куда-то в сторону. Затем покачал головой, прошептав что-то на родном языке и, выдохнув, произнес:

– Мир устроен совсем не так, как вы думаете. И наличие несправедливости в нем не означает, что он плохой. Это лишь свидетельствует о том, что каждый из нас не способен примерить на себе беды других. Если бы такая возможность была, поверьте, неравенство в обществе свелось бы к нулю.

Наронг перевел взгляд на меня и добавил:

– Не так ли?

Очевидно, он ожидал услышать ответ из моих уст, но Алекс, сидевший до этого момента молча, вмешался в диалог раньше:

– Не исключено. Но как жаль, что это невозможно!

– Ну почему же, еще как возможно! – улыбнувшись во все тридцать два зуба, произнес тот.

Затем встал из-за стола, попросив прощения за свое бескультурье, и подошел к камину, который находился в другом конце гостиной. Затем он начал рассказывать свою невероятную историю жизни. И чем больше он рассказывал, тем сильнее я удивлялся этому человеку.

– Знаете, я не всегда был богат и в то же время никогда не был беден. Я читаю на ваших лицах непонимание. Это естественно. Так вот, – Наронг выдержал паузу, окинув нас взглядом, – я научился зарабатывать свои первые деньги еще в юности. Не то чтобы я нуждался в них, просто мне нравилось чувствовать самостоятельность. Понимаете? Все в детстве мечтают стать поскорее взрослыми. Я не был исключением. И вот спустя много лет я богатый и состоятельный. Для кого-то эти слова – синонимы, но я так не считаю. Слово «состоятельный» можно отнести к круглой сумме на счете, а вот «богатый» – это наличие наполненности души. Но чтобы стать богатым душевно, мне пришлось стать бедным физически, – он присел в кресло.

Затем достал сигару, подкурил ее и начал более подробно рассказывать свою историю. Жизнь этого человека настолько удивительна и в то же время невозможна, что у меня даже закралась доля сомнения относительно его правдивости, но за столом я так и не решился о чем-либо спрашивать Наронга.

Так как наш самолет был только на следующий день, нам выделили спальни, и после ужина мы разошлись по ним. В запасе у меня была целая ночь, чтобы как следует выспаться. Но, увы, этого сделать мне не удалось. На протяжении нескольких часов я ворочался как самый заядлый кофеман после шести (а может, и восьми) чашек черного напитка. Бессонница ворвалась в мое сознание. Я лежал и думал обо всем, что случилось за день, начиная с прилета и заканчивая ужином. Мне никак не давали покоя мысли об удивительном рассказе добродушного тайца. Неужели он рассказал чистую правду? Даже если это было и так, то все равно в моей голове царило полное непонимание его действий. Я взял в руки телефон и посмотрел время. Цифры на экране были неутешительными. До подъема оставалось около часа. Поняв, что пытаться заснуть уже