Украина против Донбасса. Война идентичностей - Евгений Вадимович Рябинин Страница 7

революции», когда не будет ни государств, ни границ. На II Всеукраинском съезде Советов в 1918 г. в резолюции «О государственном устройстве» (которая объявляла львиную долю ДКР частью Советской Украины) было записано, что федеративные отношения в будущем общероссийском государстве будут формальными, поскольку «все советские республики объединятся в единую мировую социалистическую федерацию». В итоге была поддержана мысль о необходимости «разбавить мелкобуржуазный сельский элемент Украины сознательным пролетарским элементом Донбасса» и тем самым облегчить идеологические задачи коммунистической партии на Юге России[37].

Франк Сисин отмечает, что формирование советским правительством Украинской советской республики было поистине революционным шагом – в том смысле, что Москва легитимизировала Украину в правовом и административном смысле. Царское правительство никогда не признавало за Украиной подобного статуса. В.И. Ленин также способствовал пробуждению «Украины» на Донбассе, ликвидировав ДКР включением ее в состав Украины. Иосипа Броз Тито называли последним из Габсбургов, по причине продолжения антисербской политики. Политику Ленина и Сталина также можно в какой-то степени считать габсбургской из-за ее явно антирусской направленности[38].

На XII Съезде РКП(б) И.В. Сталин, ответственный в партии за национальные отношения, сделал доклад о «классовой сущности национального вопроса», в котором отметил, что «для того, чтобы Советская власть стала и для инонационального крестьянства родной, необходимо, чтобы она была понятна для него, чтобы она функционировала на родном языке, чтобы школы и органы власти строились из местных, знающих язык, нравы, обычаи».

Так начиналась «коренизация» республик СССР – насаждение культуры, быта, языка, нравов «титульной нации», давшей название той или иной республике. Тезис о том, что рабочий Донбасса должен идти к крестьянину и говорить на его родном языке, не учитывал, что для многих крестьян Донецко-Криворожского региона и даже самой Украины родным языком был именно русский, а не украинский[39]. На том же съезде Н. Бухарин заявил, что «мы (великороссы) должны поставить себя в неравное положение в смысле еще больших уступок национальным течениям. Только при такой политике, когда мы себя искусственно поставим в положение, более низкое по сравнению с другими, только этой ценой мы сможем купить себе настоящее доверие прежде угнетенных наций»[40].

Критики ленинской национальной политики предупреждали, что эксперименты по созданию отдельных национальных республик могут впоследствии привести к проблемам. Однако партийное руководство уверенно и неотвратимо взяло курс на украинизацию Украинской Советской Социалистической Республики, куда были включены как Малороссия и Слобожанщина – регионы, которые с определенной долей условности можно было назвать украинскими, так и Новороссия с Донбассом, которые были полностью русскими областями как по составу населения, так и по культуре.

Этому было два объяснения. Во-первых, большевики всерьез верили в мировую революцию, которая уничтожит государства и нации, а потому планировали, что к Союзу будут присоединяться все новые и новые республики. Так что построение СССР не как единого государства, а как объединения независимых советских стран было выгодно с точки зрения пропаганды. Во-вторых, значительная часть большевиков-интернационалистов видели в русском народе своего врага. Ведь строя свой новый мир, большевики уничтожали «старые порядки» – политический, экономический, духовный и культурный строй дореволюционной империи. То есть все то, что создал русский народ. Естественно, что они наносили удар по «русским великодержавным шовинистам», и в этом их союзниками были активисты украинских национальных организаций[41].

Особенно усилилась украинизация после избрания в 1925 г. на пост первого секретаря ЦК КПУ Лазаря Кагановича, при котором пост наркома (министра) просвещения УССР занял один из бывших руководителей «Украинской партии социалистов-революционеров (боротьбистов)» Александр Шумский. Отныне украинизации подлежали поголовно все служащие всех учреждений и предприятий, вплоть до уборщиц и дворников. Не желавшие отказываться от родного русского языка или не сдавшие экзамены по мове увольнялись без права получения пособия по безработице. Вводились платные курсы по украинскому языку и культуре, на которые загоняли жителей края после работы.

В русскоязычном Донбассе в 1923 г. издавалось семь журналов, из которых пять выходили на русском языке, и девять газет, из которых восемь издавались на русском, а одна – на двух языках одновременно. В 1934 г., после процесса украинизации, в Донецкой области из 36 местных газет 23 были полностью украиноязычными, восемь были на две трети украиноязычными, три издавались на греческом языке. Русских газет осталось всего лишь две.

О негативных последствиях украинизации не только Донбасса, но и русскоязычных регионов Украины свидетельствуют письма, которые были направлены Сталину от студентов Украины (8 мая 1926 г.) и рабочих харьковского завода «Серп и молот» (30 декабря 1926 г.). Так, в своем письме студенты задают вопрос: «а из кого состоят украинские железные дороги, Донбасс и другие заводы, разве не из русских? Тов. Сталин, довольно потворствовать шовинистическим течениям! Не губите пролетарское детище СССР! Одерните шовинистов!»[42]. Также они намекают на искусственные процессы на Украине: «Мы допускаем поощрение национальных потребностей у якутов или тунгузцев, а не как украинцев, где все отлично говорят по-русски, и тот же Чубарь с Петровским заседание открывают на украинском языке, а заканчивают на русском, некоторые из нас очевидцы таких сцен. Мы обвиняем укрдураков за такое глупое постановление о комплектовании ВУЗа. Может быть, они и нас, оканчивающих ВУЗы, как не украинцев не возьмут на службу на территории какой-то фиктивной Украины?»

Студентам вторят рабочие завода: «Мы, рабочие модельного цеха Харьковского завода “Серп и молот”, категорично протестуем против неслыханного незаконного принуждения рабочих и служащих учиться и знать украинский язык. Это только во время царствования атамана Петлюры, который выбросил лозунг [за] Самостийну Украину, а у нас Советская власть – интернациона[льная], так нельзя принуждать: говори по-китайски, по-украински, когда я хочу говорить на каком языке я могу говорить, а принуждать учись по-украински, а то тебя выбросят из работы. Дорогие товарищи, так не годится – принуждать население в Харькове говорить по-украински, а безработных сколько у нас будет через этот украинский язык, печатников у нас в Харькове никогда не было столько, как теперь, а почему столько безработных, каждый день армия безработных растет, и опять экзаменуют сейчас служащих и не один десяток будет на бирже, за что – что не дается ему украинский язык»[43].

Данные письма свидетельствуют о том, что навязываемый украинский язык был чуждым для русскоязычного населения подавляющего большинства Украины, схожая ситуация повторилась и в 2010–2020-х годах на Украине.

Русскоязычное образование было фактически разгромлено и запрещено. На 1 декабря 1932 г. из 2239 школ Донбасса 1760 (78,6 %) были украинскими, а еще 207 (9,3 %) – украинско-русскими. К 1933 г. в Донбассе были закрыты все русские педагогические техникумы – русскоязычных учителей негде было готовить[44]. В 1932 г. в Мариуполе не осталось ни одного школьного русского класса.

29 августа 1935 г. было принято Постановление Политбюро ЦК КП(б) Украины «Об украинизации в областях». В нем, в частности, говорится: «ЦК КП(б) У считает, что обкомы