Мне приснилась война - Роберта Каган Страница 6

и руки. Он уселся за стол, и дочери с женой начали подавать еду. Расставив тарелки, Наоми с Мириам заняли свои места. Сердце Наоми колотилось. Она не могла проглотить ни кусочка и только ждала, когда отец насытится. Разделавшись с ужином, он встал и зевнул. Потом сел на свой стул у окна, а Наоми с сестрой и матерью занялись уборкой на кухне. Закончив, Наоми и Мириам решили, что сейчас самое подходящее время обратиться к папе. Набравшись храбрости, Наоми подошла к отцу и самым мягким своим голосом спросила:

– Папа, можно с тобой поговорить?

– В чем дело? – буркнул он. По его тону было ясно, что отец недоволен, что его побеспокоили. Он подолгу работал, а когда вечером возвращался домой, любил отдохнуть и посидеть в тишине. Если средства позволяли, покупал бутылку русской водки и сидел, попивая ее из рюмочки и наслаждаясь вкусом.

– Я… я знаю, что ты собираешься поговорить с паном Айзенбергом насчет меня и его сына, Хершеля.

– Ну? Да, ты права, собираюсь. Думаю, ты должна порадоваться. Очень надеюсь, что Айзенберг согласится. Денег у них куда больше, чем у нас. Хершель учился в университете в Варшаве. У него диплом юриста. А ты – дочь из бедной семьи, – он вздохнул. – Но, по крайней мере, ты красивая и ты чистая, религиозная девушка. У тебя безупречная репутация. Никто в этом городе не может сказать о тебе ничего плохого. Его отцу это должно понравиться.

– Да, папа, – она едва могла дышать. Отец думает, что она в восторге от грядущего сватовства, а она собирается сказать ему, что чувствует на самом деле. Ей захотелось развернуться и уйти. «Нет, я так не могу. На кону вся моя жизнь. Надо хотя бы попытаться его переубедить. Я ужасно боюсь того, что он скажет, но надо попробовать».

– Папа, – Наоми откашлялась. – Я знаю, девушки редко просят о таком своих отцов. И ты обычно прав насчет всего. Я просто хотела попросить тебя об услуге. Один-единственный раз. Я бы не просила, не будь это так важно. Очень важно. Понимаешь, у меня просьба. Важная просьба.

– Что ты болтаешь, Наоми? В чем дело? Чего тебе надо? Говори, дочь. Ты меня беспокоишь. Я-то хотел отдохнуть после долгого рабочего дня. Так что ты хотела сказать? – поторопил он, и Наоми ощутила его нетерпение. Ей хотелось убежать, но она должна была сказать то, что собиралась.

– Папа, ты знаешь такого юношу, Эли Сильверберга? Он из иешивы, с темными волосами и длинными пейсами.

– Да, я знаю, кто он. Все знают. Слышал, он у равви в любимчиках. Говорят, он хорошо учится. Так что насчет него?

– Я все думала… Точнее, надеялась… Я имею в виду… Папа, я молилась – может быть, ты выберешь его мне в женихи?

– Ты с ума сошла? Эли Сильверберг – богослов. Он не для тебя. Ему нужен богатый тесть, чтобы продолжать свои занятия. Он тебя не захочет. И я его не хочу. Тебе следовало бы надеяться и молиться, чтобы Айзенберги согласились на свадьбу. Это наилучшая возможность для тебя и нашей семьи, – его голос гремел, полный гнева. – Только не говори мне, что общалась с этим мальчишкой, Сильвербергом. Даже не смей сказать, что навлекла позор на семью. А ну-ка, признавайся! Это так?

– Нет, мы никогда не разговаривали. Я просто видела его в синагоге по пятницам и иногда еще на рынке. Но я не опозорила тебя, папа. Клянусь. Я только надеялась, мое счастье имеет для тебя значение. Я…

– И речи быть не может! Я все уже решил. Я поговорил с отцом Хершеля Айзенберга, и, если он тебя возьмет, так тому и быть. Ты выйдешь за Хершеля.

Она охнула:

– Папа!

– Хватит. Сейчас же ступай к себе в комнату. Я устал, и обсуждать тут нечего.

Слезы бежали у нее по щекам, когда она влетела в комнату, где уже ждала Мириам. Сестра знала, что этим все закончится. Она схватила Наоми в объятия и утешала, пока та рыдала. На следующий день отец Наоми пошел к отцу Хершеля, договор был заключен, и Наоми с Хершелем поженились.

Глава 3

Родители Наоми могли дать на свадьбу совсем немного денег, но это не тревожило Хершеля или его семью. Он был на десять лет старше Наоми и очень хотел жениться на ней, одной из самых красивых девушек местечка. Все знали, что он амбициозный молодой мужчина, владеющий в городе лавками, которые сдавал торговцам. Помимо этого, он на какое-то время уезжал учиться в университете Варшавы, где получил диплом юриста. Его отец был адвокатом с многочисленной нееврейской клиентурой. И после того как сын присоединится к практике, собирался уйти на пенсию и передать дела ему.

Деньги были не проблемой для Хершеля Айзенберга, и он ничего не имел против того, чтобы оплатить свадьбу целиком. Церемония получилась красивая. Куда богаче, чем Наоми могла пожелать для себя, будучи дочерью бедной семьи. Ее мать настояла, чтобы она надела свадебное платье, переходившее у них из поколения в поколение, но, если бы Наоми захотела новое, Хершель оплатил бы его для нее. Он купил настоящее золотое кольцо с бриллиантом в два карата. Ей следовало бы возрадоваться. Но что-то было не так. Между ними чего-то не хватало.

Все девушки в городке, особенно Фрида Бергштейн, завидовали Наоми, что она выходит за такого успешного мужчину. Хершель считался завидным женихом. Но большинство девушек хотя бы притворялись, что радуются за новобрачных. На свадьбе они вручали Наоми подарки и желали им с Хершелем счастья. Все, за исключением Фриды. Когда-то в детстве они с Наоми были подругами. Еще ребенком Фрида любила Хершеля Айзенберга. Она была уверена, что когда-нибудь выйдет за него замуж. Но Наоми встала между ними, и Фрида возненавидела Наоми. Они втроем росли в домах, стоящих на расстоянии около мили один от другого. Хершель был старшим, потом шла Фрида – на пару лет моложе его. Наоми же была младше Хершеля на десять лет, и еще в детстве все говорили, что она самая красивая девочка в округе.

С самого детства Фрида начала строить Наоми козни. Могла подставить подножку, если думала, что их никто не видит, или ущипнуть за руку, когда взрослые были слишком заняты, чтобы разбираться в их ссоре. С возрастом ситуация усугублялась. Чем бы Хершель ни занимался, Фрида всегда была рядом и старалась ему угодить.

Когда он вернулся домой после университета, то начал работать в отцовской конторе. Фрида ждала