Мне приснилась война - Роберта Каган Страница 18

– Я не могу.

– Тогда поговори с тем, кто стоит над равви. Обратись к ребе. Он мудрейший человек в городе. Пусть даст тебе совет. Надо как-то выбираться из этого всего.

– Не могу. Я не могу так поступить с ней.

– Но ты должен. Я знаю, что ты не хочешь ему говорить, кто эта женщина, и я тебя не виню. Ну так не называй ее имя. Но скажи, что ты сделал и что тебе нужна помощь, чтобы это не повторилось снова.

– Ари, единственное, о чем я могу думать, – как бы это повторилось!

– Какой кошмар, Эли! А дети у нее есть? – спросил Ари.

– Нет, детей нет. Она совсем недавно вышла замуж.

– Ой-вэй… Ну, по крайней мере, дети не пострадают. Но все равно это большая проблема, мой друг. Ты должен сейчас же положить этому конец. Пока не стало хуже.

– Я знаю, что ты прав. Но еще знаю, что этого не сделаю. Я не могу. Она моя башерт. Я чувствую это, когда смотрю ей в глаза. Чувствую, как наши души сливаются воедино. Я провожу с ней все время, что она может. Я оставлю ее, только если она сама потребует того.

– Даже не знаю, что могу тебе сказать или сделать для тебя. Но знай, что я всегда рядом. Что бы ты ни сделал, ты мой лучший друг, и ты всегда можешь со мной поговорить. Не забывай об этом. Но я убежден, что ты совершаешь ужасную ошибку. Если узнает ее муж, она будет опозорена на веки вечные. И ты вместе с ней.

– Мне все равно, что про нее будут говорить, и уж точно все равно, что станется со мной. Я женюсь на ней, если муж даст ей развод.

– А она этого хочет?

– Нет. Он преуспевающий человек. А она из бедной семьи. Он поддерживает ее родителей финансово. Вот почему я должен все держать в секрете.

– Я тревожусь за тебя, – сказал Эли.

– Я тоже тревожусь за себя. Но гораздо больше я тревожусь за нее. Это и есть любовь. Ты волнуешься за другого человека больше, чем за себя самого.

Ари покачал головой, но больше не сказал ни слова.

На следующий день Эли решил взять подработку: готовить мальчиков для бар-мицвы. Он вообще подумывал отказаться от своих ученых занятий, чтобы заработать денег на подарок для Наоми. Еще он планировал начать откладывать свои заработки на случай, если их поймают и она захочет уехать из деревни. Тогда он сможет ее увезти и жениться на ней. Но пока что ему хотелось что-нибудь подарить ей, чтобы заставить Наоми улыбаться.

Глава 10

Они встретились в следующую среду. Наоми упала ему в объятия, и они занимались любовью медленно, наслаждаясь каждой секундой близости, не выпуская друг друга из рук около часа. Наоми думала, что это самый драгоценный час всей ее жизни. Когда все закончилось, они лежали бок о бок, переводя дыхание, и он целовал ее руку. Потом они начали говорить. Она немного рассказала ему про Хершеля – плохое и хорошее. Он – про своих родителей, как они взяли его в семью и дали ему дом, когда ему было всего несколько дней от роду.

– Я родился в стыде, – говорил он. – Моя родная мать была любовницей разъездного торговца. Тот знал человека, который стал потом моим отцом. По тому, что родители мне говорили, этот торговец приезжал к нам в деревню продавать моему отцу сахар и муку для его лавки. Отец, человек добрый и щедрый, подружился с ним.

Откуда-то тот торговец узнал, что мои родители никак не могут завести ребенка, а им больше всего на свете хочется иметь детей. В конце концов мой родной отец сказал моим родителям, что его подруга беременна и хочет отдать ребенка. Отец поговорил с матерью. Они оба согласились, что хотят усыновить малыша. Поэтому отец попросил торговца спросить свою подругу, можно ли им с матерью меня усыновить, когда я появлюсь на свет. По тому, что говорит мой папа, мои родные родители решили, что это хорошая идея.

Моя родная мать приехала пожить к моим родителям. Она оставалась у них до тех пор, пока не родился я. Потом она отдала меня им, и они всю мою жизнь были ко мне очень добры. А она сама уехала. Никто с тех пор не видел ее и не получал от нее вестей. Я рос счастливым ребенком. Папа, который растил меня, чудесный человек, и хотя у него никогда не было достаточно денег, чтобы бросить работу и заниматься учением, он очень хотел этого для меня.

– Это твои родители держат пекарню в городе?

– Да, но они держат ее на паях с моим дядей и его семьей. Они неплохо зарабатывают, но не настолько, чтобы отец мог оставить работу и посвятить себя богословию.

– Я понимаю, – сказала она.

– Твой муж – адвокат, и ему принадлежит несколько зданий в городе, так ведь?

– Да, так, – кивнула Наоми.

– Значит, он хорошо зарабатывает. Потому твой отец и выбрал его тебе в мужья.

Она кивнула.

– Мои родители бедны. Мой отец – подсобный рабочий. Нанимается на подработки, когда может. Но пока мы росли, денег было совсем немного.

– Я знаю.

– Откуда ты можешь это знать?

– Городок у нас маленький, все знают все друг про друга.

– Да уж.

– Деньги! – Эли вздохнул. – Будь у меня много денег, я купил бы тебе замок и сделал тебя своей принцессой.

Наоми рассмеялась.

– Ты говоришь такие милые вещи!

Она чувствовала себя с ним так спокойно, как никогда рядом с мужем. С ним легко было говорить, легко смеяться, легко мечтать.

– Я серьезно. Я отдал бы тебе все, что есть у меня в этом мире. Но могу отдать только себя – мое сердце и мою душу.

– После того как ты рассказал мне про родственные души, я почитала эту историю в Талмуде. Весь день читала и перечитывала, пока Хершель был на работе.

– Красивая история, правда?

– Правда. И ты заставил меня поверить в то, что так оно и есть. Заставил поверить, что твоя душа – вторая половинка моей. Всю свою жизнь я искала чего-то, но не знала, что ищу. Я постоянно ощущала какую-то пустоту и, если не считать сестры-близняшки, никогда ни с кем не была близка. Мириам – это моя сестра, моя лучшая подруга, и мне очень повезло, что она у меня есть. Но