Сражение за Варшавское шоссе. Битва за Москву - Сергей Егорович Михеенков Страница 18

Штаб 43-й армии во главе с его начальником полковником Ф.А. Зуевым оказался отрезанным от войск в момент, когда противник атаковал Спас-Деменск. Штабная группа отходила на север. Её теснила ударная группа Гёпнера, которая в это время устремилась к Вязьме. 5 октября полковник Зуев уже не имел связи со штабами дивизий. Генерал Собенников с группой офицеров, не имея устойчивой связи с дивизиями и потеряв свой штаб, какое-то время находился в Любуни.

Из оперативной сводки штаба Резервного фронта к 18.00 4 октября 1941 года:

«43 А. В полосе армии противник с утра 4.10.41 продолжает развивать удар мотомехчастями во фланг и тыл армии. Части армии ведут упорные бои с превосходящими силами противника.

211 сд своими остатками вела бой на р. СНОПОТЬ на участке НОВИКИ, БЕЛОРУСЬ. Данных о её положении в настоящее время нет.

53 сд с танками 148 тбр вела бой на р. Снопоть на участке КУЗЬМИНИЧИ, СЕЛИЛОВО.

149 сд с частью 148 тбр вела бой в полуокружении в районе ОСОВКА, ПОДЛЕСНАЯ.

113 сд главными силами вела сдерживающие бои в районе ДЕДОВО – ПЕТРОВИЧИ, СЕМИРЁВО, ЖЕЛНЫ, отходя на север.

145 тбр в 8.40 выступила из ЛЮБУНЬ в направлении на СПАС-ДЕМЕНСК. В районе СПАС-ДЕМЕНСК сосредоточилась артиллерия 53 сд и два ап усиления.

Сведения по 43 А относятся к 4.00 4.10.41. С 14.00 4.10.41 связи со штармом нет.

7. 33 А.

17 сд с 876 ап ПТО продолжает занимать прежний рубеж обороны. 1316 сп ведёт бой с противником силою до мпп. В результате боя днём 3.10.41. с противником, усиленным танками и поддерживаемый 10–12 самолётами, дивизией были оставлены КОВАЛЁВКА и ЛАТЫШИ, но контратакой к 20.00 3.10.41 положение было восстановлено. Полк продолжает бой, удерживая линию СТАР. БЛИЖЕВИЧИ, НОВОСЁЛКИ, КОВАЛЁВКА, ЛАТЫШИ.

Связь со штармом отсутствует.

8. ВВС Резервного фронта… уничтожали скопление мотомехчастей в районе КУЗЬМИНИЧИ, а также самолёты и склады с боеприпасами»[22].

5 октября 1941 года фон Бок записал в своём дневнике: «Ездил в 7-ю (Габленц), 197-ю (Мейер-Рабинген) и 252-ю (Бем-Безинг) дивизии. Последняя, находящаяся в северо-восточном секторе 4-й армии, не встречает на своём пути почти никакого сопротивления. Левое крыло армии атакует в северном направлении через Угру. (…) Где бы я в этот день ни побывал, войска производили на меня прекрасное впечатление. Однако на шоссе Рославль – Москва творится нечто невообразимое. По этой широкой магистрали в четыре или в пять колонн с черепашьей скоростью, то и дело останавливаясь, ползёт самый разнообразный транспорт, затрудняя подвоз необходимых для наступления грузов, в том числе горючего для танков».

Где в это время были наши самолёты?!

Дело в том, что некоторые аэродромы, к примеру в районе Юхнова, были уже атакованы или захвачены противником, его передовыми отрядами или десантом.

Это был разгром. Но общая катастрофа не умаляет поистине героических действий некоторых дивизий, полков, батальонов, рот, взводов и отдельных бойцов. Они совершали свои подвиги в хаосе распада фронтов, гибели армий, в сумятице частных перегруппировок, которые помогали выстоять ещё сутки на своём рубеже, продержаться ещё несколько часов.

Именно такой подвиг стойкости, обороны на своём рубеже в эти дни показала 17-я стрелковая дивизия полковника П.С. Козлова. Рассказ о ней в следующей главе.

Из записок командира стрелкового взвода 17-й стрелковой дивизии лейтенанта Крупенникова

– Однажды нас, всю роту, собрали в старом липовом парке неподалёку от позиций артиллеристов. Политрук зачитывал приказ. Это был знаменитый приказ № 270. Нас с этим приказом уже знакомили. Но теперь, перед решающими боями, начальство, видимо, решило напомнить нам ещё раз, что «трусов и дезертиров надо уничтожать» и так далее. Приказ подействовал на нас сильно. Я наблюдал, как слушают его бойцы. Если уж генеральские семьи подлежали аресту, думали мы, то что будет с нашими…

Мы уже знали, что на Десне под Рославлем началось. Там всё это время, пока мы отрывали окопы, гудело. К утру 3 октября всё вдруг стихло. Пётр Маркович, у которого в такие минуты вдруг просыпалось звериное чутьё, посмотрел на меня ничего не выражающими глазами человека, обречённого на неминуемое, и сказал: «Прорвались. Надо готовиться, лейтенант».

К утру через наши порядки пошли колонны дивизии, которая стояла перед нами – 5-й ополченческой. Она совсем недавно получила общевойсковой номер 113-й стрелковой.

«Видали, братцы, как их там клюнули», – наблюдали мои бойцы за колонной, растянувшейся по всему хутору. Колядёнков убрал с бруствера свой пулемёт, закурил и, прищурившись в сторону ходко идущих по пыльной дороге ополченцев, крикнул им нарочно громко: «Что-то скоро вы с покоса, мужики!» – «Заткнись, трепло! Сегодня, гляди, и вам будет!» – «Да нам что, не впервой!» – нервно засмеялся мой пулемётчик, уже иначе, зло посматривая на колонну, которая всё шла и шла. «Вы, мужики, хоть бы гранаты оставили! Да табачок!» – не унимался мой пулемётчик.

Мои пулемётчики сидели на бруствере и разглядывали отходящих.

А я всё пытался понять, что происходит. Что перед нами, обычный драп, каких мы уже навидались, или действительно запланированный отход?

После полудня, когда на дороге иссякли уже и мелкие группы отставших, появились мотоциклисты.

На колокольне сидели наши наблюдатели. Пулемётный взвод затащил туда один «максим». Пётр Маркович тоже сидел наверху. Я ему приказал вести наблюдение. На всякий случай отдал снайперскую винтовку.

Пулемётчики с колокольни увидели мотоциклистов раньше, чем я в бинокль. Они дали несколько коротких и одну длинную очередь. Немцы ответили сразу из трёх пулемётов, развернули мотоциклы и скрылись за ручьём. Всё произошло мгновенно.

Прибежал ротный, заматерился на пулемётчиков. Что и говорить, рано они открыли огонь. Так что материл он их за дело. «Нервы у них не выдержали… Стрелки! – возмущался Колядёнков. – Во мудилы! Надо было поближе подпустить!»

А немцы стреляли лучше. И у нас во взводе уже были потери. Убило москвича Горлова. Двоих ранило. Одного тяжело.

Бой мы начали неудачно.

По нашей дороге немцы больше не пошли. Подтянули артиллерию, миномёты и начали методично обстреливать нашу оборону. Церковь им служила прекрасным ориентиром, поэтому их снаряды и мины ложились довольно точно. Сразу появились убитые и раненые.

А буквально через полчаса правее, за третьим взводом, заурчали