Тед Банди. Полная история самого обаятельного серийного убийцы - Холли Бин Страница 14

После той ссоры они не созванивались и не встречались несколько недель. Потом Тед позвонил и предложил встретиться. За ужином у Лиз дома он внезапно схватил ее за руку:

– Прости, очень тебя прошу! Я виноват! Мне жаль, что все так вышло.

Лиз вскинула голову и посмотрела ему в глаза. В их голубизне плескались слезы.

– Я очень тебя люблю! Ни с кем на свете мне не было так хорошо и никогда не будет. Понимаю, я все испортил. Но, может быть… может быть, ты сможешь меня простить? Может, мы могли бы начать все сначала? Прошу тебя! Пожа– луйста…

Кое-как их отношения наладились. Лиз понимала, что прежними они уже не будут, но все еще надеялась на лучшее. Тед ушел с работы в центре психологической помощи и теперь участвовал в избирательной кампании губернатора Дэна Эванса. За нее не платили, зато можно было получить бесценный опыт и завести полезные знакомства. Эванс одержал победу, и в январе 1973-го Тед пригласил Лиз пойти с ним на прием в честь инаугурации.

У Лиз не было вечернего платья, и они вместе отправились его покупать. Выбор остановили на коктейльном платьице черного цвета – оно понравилось Теду. Когда они уже садились в машину, какая-то женщина, стоявшая неподалеку с двумя детьми, вдруг громко закричала, указывая на мужчину, убегающего прочь. Тед сорвался с места и догнал его за торговым центром. Он вернулся с вором и охранником, который уже вызывал полицию. Лиз впечатлила скорость, с которой среагировал ее возлюбленный, и его готовность помочь. Все-таки она очень его любила.

Подзаработав на временной должности в комиссии по борьбе с преступностью, Тед купил себе собственную машину – тоже «Фольксваген-жук» коричневого цвета. Однако, хотя теперь у него были деньги, Лиз как-то заметила, что он ворует из магазина. В хозяйственном отделе Тед взял с полки ящик для инструментов и стал складывать инструменты туда.

– Ты же не собираешься украсть их? – спросила Лиз.

– Нет, конечно.

Но через пару дней Лиз увидела этот самый ящик у него в машине.

Осенью Тед начал учиться в вечерней юридической школе Университета Пьюджет-Саунд в Такоме, куда его приняли, несмотря на низкую оценку за тест. У Лиз тем временем появился новый ухажер по имени Грег, и она несколько раз с ним встречалась и выходила в море на его парусном катамаране. Тед, узнав об этом, пригрозил ей, что она может разрушить их отношения. Лиз порвала с Грегом, но запомнила, что ревность заставляет Теда уделять ей больше внимания. Он писал ей длинные письма и встречал на пороге, когда она возвращалась. Это было приятно и подпитывало ее надежды.

По выходным Лиз ездила кататься на лыжах, и Тед время от времени присоединялся к ней. По вечерам они играли в шахматы и пили глинтвейн. Когда на Рождество родители спросили Лиз, как дела у них с Тедом, она не нашлась, что ответить. Она по-прежнему надеялась, что когда-нибудь они поженятся, но понятия не имела, когда именно.

В начале января 1974 года в Ю-Дистрикте ночью напали на девушку, мирно спавшую у себя в комнате. Потом, первого февраля, из своего общежития пропала Линда Энн Хили – она жила всего в паре кварталов от Лиз. Были еще какие-то исчезновения, о которых Лиз читала в газетах, но те, кажется, происходили где-то по другую сторону Каскадных гор.

А потом Тед, расстроенный, дождался ее возвращения с лыжного уик-энда и сказал, что уйдет из вечерней юридической школы. Он подал заявление в Университет Такомы, и его приняли туда. Он собирался переезжать в Солт-Лейк-Сити. И не звал Лиз с собой. Кажется, их отношения подходили к концу.

На уик-энд 4 июля они с Тедом погрузили надувной плот и баллоны от грузовика в багажник на крыше его «Фольксвагена», велосипеды – на раму сзади и отправились на рафтинг на реку Якима. Был прекрасный летний день, Лиз забыла обо всех невзгодах и наслаждалась отдыхом. Река была широкая, с медленным течением, но вода в ней – ледяная. Они оставили машину ниже по течению, рассчитывая сплавиться до нее, взяли с собой крем для загара и пиво, надули плот и улеглись на него.

Причалив возле небольшого островка, они устроили ланч. За едой почти не разговаривали, чтобы не нарушать очарования летнего дня, – лишь переглядывались да время от времени перебрасывались парой слов. После ланча Лиз села на край плота, а Тед встал у нее за спиной. И вдруг Лиз оказалась в темноте и холоде, забарахталась, пытаясь вдохнуть. Она не могла поверить, что Тед столкнул ее в ледяную воду. Но он это сделал. Ей удалось уцепиться за веревку, привязанную к плоту, и вынырнуть на поверхность. Тед смотрел на нее, стоя посредине плота. Их взгляды встретились. Его лицо было пустым – словно у чужака. Он как будто смотрел сквозь Лиз. Еще никогда она не видела его таким – отстраненным и равнодушным. Он видел, как она барахтается в воде, но ничего не делал, чтобы ей помочь.

А когда Лиз выбралась и накинулась на Теда с упреками, он сказал, что просто пошутил. Ей ничего не угрожало.

По дороге домой оба молчали. Тед высадил Лиз и уехал, не разгрузив «Фольксваген». Он вернулся вечером следующего дня, 7 июля, по-прежнему с плотом и баллонами в машине. На вопрос, где он был, Тед сказал:

– На озере Саммамиш.

– И что ты там делал?

– Погулял, встретился с друзьями.

Казалось, он злится на Лиз и ждет от нее извинений за то, что она сорвалась и накричала на него. Однако извиняться она не стала.

В следующие выходные, 13 июля, погода оставалась такой же ясной и жаркой. Молли была у бабушки с дедушкой, и Лиз занялась уборкой: вымыла весь дом, выстирала одежду и поехала на велосипеде на озеро Грин позагорать. Без Теда, одной, ей быстро стало скучно. В тот вечер она сама позвонила ему и пригласила завтра встретиться.

– Я занят, – ответил Тед коротко.

– Чем?

– Разными делами.

Лиз бросила трубку.

На следующий день, 14 июля, Лиз собралась в церковь. Когда их отношения с Тедом разладились, она стала часто там бывать: молилась и просила Бога наставить ее на правильный путь. Когда она уже готова была выходить, в дом влетел Тед. Он был в отличном настроении и держался так, будто между ними все в полном порядке.

– Какие планы на выходные? – жизнерадостно поинтересовался он.