Крайнее время - Александр Иванович Кондрашов Страница 12

сценарной фальши с её приходом в храм. Она, надо думать, имевшая за большую жизнь немало поводов прийти в храм, хоронившая родных и близких, имеющая детей и внуков, которые ей куда дороже заболевшего мужа, не знает, куда свечки ставить о здравии? А потом вдруг говорит мужу библейское «последние станут первыми». И скармливает сердечному, на ночь глядя, виагру. («Ноги» этой сценарной насмешки растут, видимо, из акунинской «Смерти Ахиллеса», в которой герою Плевны в борделе подсыпали отравы, несовместимой с половой жизнью. Кстати, врачи, смотревшие «Елену», удивлены: на сон грядущий сердечнику виагра не опасна.)

Муки совести Елены не прописаны сценарием и не сыграны актрисой никак, лишь режиссёрски «залатаны» сбитой лошадью и внезапным «концом света» в доме сына. Катарсиса нет, и правильно, на Западе его давно отменили. А в катарсисе (с древнегреческого – очищении, выздоровлении, возвышении) единственное оправдание художественного произведения, его христианский смысл. Раскаяния тоже нет. Вместо него – скрытая угроза в финале: толпа азиатов-гастарбайтеров, играющих в футбол, под прицелом взгляда внука Елены, надо полагать, нацика, скинхеда… Таким режиссёр, у которого всё продуманно-символично, видит молодое поколение России, её будущее. Кстати, если бы этот несчастный внук был бы примерным, прилежным мальчиком, смог бы он поступить на бюджетные места в институт? При тех-то махинациях с ЕГЭ, о которых с каждым годом всё больше говорят?

Чужими глазами

Дорожа эфемерными европейскими ценностями, Звягинцев уничтожает сакральную, русскую. На поверхности аллюзия: Родину-мать «имеют» олигархи, на подачки которых она содержит народ-паразит. Прогнивший, преступный, лишний. Это вполне в русле давнишних европейских веяний: миру от России нужна только нефть, посему достаточно сорока миллионов россиян, обслуживающих трубу. А чтобы народ «этой страны» примирился с такой своей незавидной участью, необходимы соответствующее искусство и правильно «инфицированные» творцы.

Андрей Звягинцев – прирождённый свой, сибиряк, из простых, знает жизнь: и дворником работал, и официантом, и актёром, эпизоды играл в «Ширли-Мырли» и «Каменской», выучился на режиссёра во ВГИКе… А всего-то за три фестиваля превратился в нечто противоположное самому себе. Помните его, ошеломлённого, светящегося, застенчивого, на вручении первого «Золотого льва» в Венеции? Прошло всего-то восемь лет, и он – самодовольный, всё знающий мэтр… К сожалению, многие наши номинанты заражены болезнью «европейниченья», как ещё в ХIХ веке её диагностировал великий русский философ Данилевский – доходящей до прямого предательства национальных интересов, быстро протекающей, часто с летальным для таланта исходом.

Желание угодить убивает божий дар. И кому угождают? Европа уже не та ядрёная красавица, которой пленился Пётр, сейчас там – глубочайший цивилизационный кризис, старушка тяжело больна, бредит Апокалипсисом, молит об эвтаназии. А мы, задрав штаны, ухлёстываем за ней…

19.10.2011

Сталинградская пицца, или Как Бондарчук-сын сдал «Дом сержанта Павлова»

Мы не делаем идеологическую, дидактическую картину, а просто делаем кино, которое заставит переживать и плакать.

Александр Роднянский

Фильм Фёдора Бондарчука «Сталинград» вполне заслуживает разговора в политической колонке.

Дмитрий Быков[7]

Продюсер Роднянский и режиссёр Бондарчук

Фильм Александра Роднянского – а именно его фамилия после заставки Columbia pictures первой появляется на экране – собрал рекордную кассу и вызвал рекордную, в основном отрицательную прессу. Одним из первых (и, кажется, последних) похвалил фильм Дмитрий Быков, и то концептуально: за создание нового мифа о войне, в котором «уже не важна наша историческая либо идеологическая правота», то есть к фашистам и тем, кто их победил, надо относиться, как к троянцам и ахейцам: «Ахилл и старик Приам вместе рыдают, оплакивая Гектора, Патрокла». При этом писатель уготовил нам роль побеждённых троянцев. О троянских конях и языческих вирусах и будет идти речь.

Итак, ругали фильм все: от Юрия Богомолова до Эдуарда Лимонова, наиболее подробно и едко – Дмитрий Пучков (Гоблин). За художественную несостоятельность в первую очередь. Но не только.

В Рунете начался сбор подписей под письмом министру культуры с требованием: «привлечь к ответственности лиц, принимавших решение о финансировании картины «Сталинград», и рассмотреть вопрос об их пожизненном исключении из комиссий и советов, решающих вопрос о выделении государственных средств на фильмы; запретить прокат фильма в РФ и за рубежом; отменить заявку фильма на кинопремию «Оскар». Не исключено, что это хитро продуманный пиар-ход продюсеров картины, дабы «канализировать протест» и выставить критиков фильма кондовыми ретроградами – текст письма даёт к этому поводы. Требование отменить заявку на «Оскара» странное – никто её не заберёт, а международный скандал только повысит шансы «Сталинграда» на попадание в число номинантов. Тем не менее битва, развернувшаяся вокруг фильма, может стать действительно сталинградской, поворотной в войне за войну, которая уже четверть века ведётся на идеологических фронтах России.

Как изображали и изображают участников войны в Голливуде? В фильмах от «Спасти рядового Райана» до «Бесславных ублюдков» американцы – самоотверженные, отчаянные герои-победители, немцы – звери и садисты, русских нет. В «Списке Шиндлера» есть – освободившие концлагерь воины Красной армии предстают угрюмыми варварами, эдакими конниками Чингисхана, на которых с ужасом взирают спасённые евреи.

А как в Германии? В знаковом сериале «Наши матери и отцы» русские добивают раненых и насилуют медсестёр. Немцы – трагические герои, обманутые нацистской пропагандой и достойные сострадания, а американцы? На них вся надежда, они – спасители.

К перекодировке сознания нашего народа, затеянной на Западе, с энтузиазмом подключились и отечественные кинематографисты. В фильме «4 дня в мае» немцы тоже хотят, чтобы их пленили-спасли американцы, а русские – насильники и убийцы, стреляющие по тем из своих, кто мешает насиловать и убивать. В «Цитадели» ещё круче: с добавлением главнокомандующего-вурдалака, его кровавых сатрапов-генералов, спьяну гонящих красноармейцев на верную смерть, и немцев-служак, которые «солдаты, а не палачи». В пивоваровском «Ржеве» благообразные, подтянутые (не в пример нашим) ветераны вермахта заявляют в праведном недоумении: «С нами неправильно воевали, нас забросали трупами»…

И вот докатились до Волги.

Александр Роднянский – выдающийся продюсер, за его плечами множество успешных проектов и на Украине, и в России, и в кино, и на телевидении. Он хочет выйти на европейские рынки проката и прорваться в Голливуд. Но искусство требует жертв, а Голливуд – жертвоприношений.

Продюсер выбрал Фёдора Бондарчука на роль режиссёра «Сталинграда», думаю, по той же причине, по которой Ельцин когда-то выбрал Гайдара. За амбициозность и фамилию. Оскароносца Сергея Фёдоровича помнят в Голливуде и любят у нас. Красная армия, в которой служил отец-фронтовик, Сталинград не сдала, сдал сын. В прямом смысле – в его фильме правый берег Волги, на